Пятьдесят оттенков свободы
Шрифт:
Смотрю в окно, на город, залитый розоватым светом заката. Как обычно, Кристиан хочет стереть все наши разногласия в спальне. Или в игровой комнате. Или в телевизионной. Или даже на кухонном столе. Стоп! С ним все сводится к сексу. Секс — его механизм совладания. [9]
Я вхожу в ванную. Смотрю на свое отражение в зеркале. Возвращаться в реальный мир всегда нелегко. Пока мы были в нашем пузыре, разногласия как-то сгладились. Мы просто не замечали их, потому что были полностью заняты друг другом. Но теперь? Вспоминаю день свадьбы,
9
Механизм совладания (coping mechanism, англ.) — в психологии механизмы совладения определяют способность человека приспособиться к стрессовой ситуации. — Примеч. пер.
На мне узкая серая юбка и блузка без рукавов. Правильно! Моя внутренняя богиня достает ярко-красный лак для ногтей. Я расстегиваю две верхние пуговицы. Умываюсь, тщательно наношу макияж — туши чуть больше обычного, помаду чуть поярче и с блеском. Безжалостно, от корней до кончиков, расчесываю волосы, и, когда встаю, волосы взлетают каштановой дымкой и спускаются до груди. Я убираю их за уши и принимаюсь за поиски «лодочек» — без каблуков сегодня делать нечего.
Я выхожу в большую комнату. Кристиан стоит у обеденного стола перед расстеленными планами. Играет музыка. Я останавливаюсь.
— Миссис Грей, — говорит он приветливо, потом поворачивается и удивленно на меня смотрит.
— Что это? — спрашиваю я, имея в виду музыку.
— «Реквием» Габриэля Форе. А ты по-другому выглядишь, — рассеянно замечает он.
— Вот как. Никогда прежде не слышала.
— Хорошая музыка для релаксации. — Кристиан удивленно поднимает бровь. — Ты что-то сделала с волосами?
— Всего лишь расчесала. — Чистые, неземные голоса зовут куда-то, уводят…
Кристиан отодвигает бумаги и неторопливо, слегка покачиваясь в такт музыке, направляется ко мне.
— Потанцуем?
— Что? Под реквием?
— Да. — Он кладет руки мне на плечи, зарывается лицом в мои волосы и шумно вдыхает, а я наслаждаюсь его божественным запахом. Как же мне не хватало его сегодня! Прижимаюсь к нему и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Ну почему же ты такой несносный?
— Не хочу, не могу с тобой ссориться, — шепчет он.
— Ну так перестань вести себя как задница.
Кристиан усмехается и еще крепче меня обнимает.
— Как задница?
— Как задница.
— А мне больше нравится «жопа».
— Так и должно быть. Оно тебе подходит.
Кристиан смеется и снова целует меня в макушку.
— Значит, реквием? — Я никак не могу поверить, что мы танцуем под такую музыку.
Он пожимает плечами.
— Всего лишь хорошая музыка.
У порога чуть слышно откашливается Тейлор. Кристиан поворачивается к нему.
— Пришла мисс Маттео.
Какая радость!
— Проводи. — Кристиан берет меня за руку, и в ту же
Глава 8
Джиа Маттео — высокая симпатичная женщина. Коротко стриженная крашеная блондинка. Искусно завитые волосы уложены в нечто, напоминающее корону. На ней бледно-серый костюм; брюки и приталенный, облегающий роскошные формы жакет. Одежда, судя по виду, дорогая. Под горлом поблескивает одинокий бриллиант, в ушах — бриллиантики поменьше. Стильная, ухоженная, породистая — чувствуются и деньги, воспитание. Впрочем, последнее сегодня, похоже, отодвинуто; ее нежно-голубая блузка чересчур откровенна. Как и моя. Я краснею.
— Кристиан, Ана, добрый вечер. — Она улыбается, демонстрируя идеально ровные, белые зубы, и протягивает холеную, с идеальным маникюром руку — сначала Кристиану, потом мне, вынуждая меня выпустить его руку. Джиа лишь чуточку ниже Кристиана, но это из-за высоченных шпилек.
— Здравствуйте, Джиа, — вежливо отвечает мой муж. Я отделываюсь бесстрастной улыбкой.
— Вы оба хорошо выглядите после медового месяца, — замечает Джиа, рассматривая Кристиана из-под длинных, тяжелых от туши ресниц. Глаза у нее карие.
Кристиан обнимает меня за талию.
— Да, отдохнули чудесно. Спасибо.
Он вдруг наклоняется и целует меня в висок, как бы говоря: она моя. Невозможная, даже невыносимая, но моя. Я улыбаюсь. Я люблю тебя, Кристиан Грей. Обнимаю его, просовываю руку в задний карман брюк, чуть тискаю. Джиа кисло улыбается.
— Успели просмотреть планы?
— Да, мы их посмотрели, — говорю я и бросаю взгляд на Кристиана, который отвечает мне усмешкой и вскидывает бровь. Интересно, что его так позабавило? Моя реакция на Джиа или то, что я потискала его задницу?
— Они здесь. — Кристиан кивает на обеденный стол и, держа меня за руку, идет к нему. Джиа следует за нами. Я наконец-то вспоминаю об обязанностях хозяйки.
— Не хотите ли выпить? Может быть, бокал вина?
— С удовольствием. Если можно, белого сухого.
Черт! Белый совиньон — это ведь сухое вино? Оставлять мужа не хочется, но делать нечего, и я тащусь в кухню. Кристиан выключает музыку.
— Ты еще выпьешь? — спрашиваю я Кристиана, не оборачиваясь.
— Да, детка, пожалуйста, — отвечает он нежным голоском. Такой милый, такой обходительный — сейчас, а ведь порой бывает таким несносным.
Привстаю на цыпочки, открываю шкафчик. Спиной чувствую — Кристиан за мной наблюдает. Ощущение неприятное, словно мы оба участвуем в каком-то шоу, разыгрываем представление — только на этот раз мы на одной стороне, объединились против мисс Маттео. Знает ли он? Понимает ли, что ее тянет к нему, и это ясно как божий день? Может быть, Кристиан пытается поддержать меня, ободрить? Что ж, приятно. Или, может, он просто, ясно и недвусмысленно дает ей понять, что занят?
Мой. Да, чертовка, он — мой. Моя внутренняя богиня облачается в гладиаторские доспехи. Настроена решительно — никакой жалости, пленных не брать. Улыбаясь про себя, беру три бокала, прихватываю из холодильника уже открытую бутылку совиньона и ставлю это все на стойку. Джиа — у обеденного стола, склонилась над бумагами, Кристиан стоит рядом и указывает на что-то.