Пятьдесят штук баксов

Если вы когда-либо читали книгу «Тимур и его команда», вы знаете, что такое сигнал «Общий сбор». И хотя в наше время для его передачи не требуется система веревок и колокольчиков, выдается подобное сообщение только в экстренных случаях,

Собирались в спешке чрезвычайной. Петька вообще летел из Хабаровска на военном самолете. Как он туда пробрался и с кем договаривался, история умалчивает. Но Петька – прирожденный дипломат. Ему открывалась прямая дорога в МГИМО, но он выбрал профессию эколога и уехал в тайгу спасать уссурийских тигров.

Георгий прибыл прямым рейсом из Кембриджа. Он там, совместно с английскими коллегами и российскими студентами проводит какие-то исследования. Какие именно, я не вникал, своих забот полно. И только я, коренной москвич, добрался до Генкиной квартиры на метро. Вот такой я скучный и банальный.

Генка (в школе он был самый талантливый из нас, или как сейчас говорят, самый креативный) пребывал в состоянии паники, смешанной с отчаянием. Волосы, в которые он то и дело запускал обе руки, стояли у него дыбом, стекла очков затуманились, а домашний любимец – кот Иннокентий, скорбным мявом поведал мне, что его миска уже два дня как абсолютно пуста.

Поскольку Геннадий был неконтактен, я сходил за продуктами, накормил страждущих (Генку – насильно) и слегка прибрался в квартире. Словом, подготовил площадку для того действа, который мы называем «Мозговой штурм» и который способен разрешить любую проблему, если в рамках объективной реальности она вообще имеет хотя бы одно решение.

Когда все собрались, нам была поведана душераздирающая история. Рассказ сопровождался глухими стонами и драматическими заламываниями рук, хотя суть его была проста до чрезвычайности. Геннадий влюбился.

А поскольку он в Москве подвизался на ниве журналистики и вращался в самых разных кругах, то влюбиться его угораздило в дочку олигарха.

Девчонку наш друг легко очаровал байками, на которые был большой мастер, а вот с папой-олигархом вышла заминка. Производить на него впечатление журналистским заработком Генка не стал. Это было все равно, что бегуну на дальние дистанции выйти на ринг против боксера супертяжа. Требовалось найти область, где олигарх чувствовал бы себя неуверенно, а Геннадий – как рыба в воде.

В условиях острого цейтнота, когда папа смотрел на парня, как удав на кролика, и три стоявших за олигархической спиной телохранителя смотрели так же, наш друг не сумел придумать ничего лучше, чем ляпнуть, что он, дескать, выдающийся писатель-фантаст. Пока не признанный, но очень перспективный. И в качестве доказательства привел названия ряда своих несуществующих произведений, так как точно знал, что в обмане его не уличат. Папе читать некогда, он и считать-то еле успевает.

Олигарх выслушал список, ни разу не моргнув. Потом посмотрел на дочь, которая сидела рядом, краснея, белея и взволнованно ломала пальцы. И выдал решение.

Суть сводилась к следующему:

Через месяц Геннадий должен предоставить доказательства того, что он действительно перспективный и выдающийся. Доказательствами олигарх соглашался признать:

а) заработок, полученный исключительно за писательский труд, в сумме не менее 50 тысяч долларов,

б) изданную книгу с фамилией Геннадия, которая будет активно раскупаться в магазинах.

Если через месяц доказательства не будут представлены, девицу увезут в Лондон. Там у папы присмотрен более достойный кандидат в женихи, происходящий к тому же из семьи великого князя (своевременно эмигрировавшей из некогда революционного Петрограда).

Наше совещание не было долгим. Условия папы-олигарха формулировались четко и не допускали двойного толкований, поэтому требовалось только одно – создать заявленный Генкой шедевр. Причем сделать это немедленно.

Две головы, как известно, лучше одной, а у нас в наличии было четыре. Поскольку никто, кроме влюбленного журналиста, писательским даром не обладал, мы взяли на себя разработку схем сюжета. (Три человека – три схемы.) Геннадий потом, пером мастера, брался вдохнуть в них жизнь. Таким образом мы должны были создать ряд произведений, из которых по меньшей мере одно будет способно прорваться на рынок и произвести там нужный эффект. В виде заработка в 50 тысяч.

Работать начали безотлагательно. Пётр, как человек неприхотливый и не требующий особого шика в быту, поселился в квартире безалаберного жениха, где ему выделили письменный стол и раскладушку. Георгия я забрал к себе. У меня жилплощадь попросторней.

И понеслось.

Через три недели адской работы, мы имели два литературных опуса, претендующие на то, чтобы произвести переворот в умах. Если не у всего населения России, то по крайней мере в семье одного отдельно взятого олигарха.

Выносим эти шедевры на суд непредвзятого читателя.

Младший лейтенант пространственно-патрульной службы Паша Кулев пил молочный коктейль в баре космической станции. В связи с ранним временем народу в баре было немного, и никто загораживал Паше широкое панорамное окно, через которое открывался роскошный вид на пояс астероидов. Зрелище напоминало бесконечную, залитую солнцем равнину, обильно усыпанную разнокалиберными камнями. Самой равнины, правда, не наблюдалось, но зато камни присутствовали в полном объеме, без обмана.

В дальнем углу, развернув на столе битый жизнью ноутбук, сидел парнишка с длинными волосами. Имени Паша его не знал, но частенько видел сидящим в баре, причем всегда с ноутбуком и всегда в одиночестве.

Два ветерана, похожие как братья-близнецы, вдумчиво пили пиво у стойки и о чем-то негромко беседовали. Судя по их возрасту, они вполне могли застать еще эпоху освоения Луны.

И последним из присутствующих был мужчина в самом расцвете лет, который явно нервничал и то и дело принимался теребить рацию, закрепленную у него над нагрудным карманом.