Пятеро детей и чудище

Дача была в трех милях от железной дороги, но едва лишь пыльная наемная карета успела, колыхаясь и дребезжа, отъехать от станции, как дети принялись высовывать головы из окон и спрашивать: «Уже близко? Мы подъезжаем?» И когда по пути изредка попадался одинокий хутор, то все они хором вскрикивали: «О, это наверное здесь!»

Но экипаж катился все дальше и дальше, пока не забрался на самую вершину холма, высившегося сразу же за каменоломнями неподалеку от ям, где копали песок. На холме стоял белый домик, окруженный зеленым садом.

— Вот мы и приехали, — сказала мама.

— Какой чистенький домик! — воскликнул Роберт.

— А посмотрите, какие тут розы! — радостно сказала Антея.

— А

Даже самый маленький залепетал:

— Хочу гулять ножками!

Карета в последний раз качнулась и остановилась.

Толкаясь и наступая друг другу на ноги, но не придавая этому никакого значения, все бросились поскорее вылезать из экипажа. Только одна мама, как это ни странно, совсем не торопилась. И даже выйдя из кареты и неторопливо спустившись по ступенькам, она продолжала наблюдать, как вносили чемоданы, а потом расплатилась с извозчиком — ей, по-видимому, совсем не хотелось тотчас же броситься со всех ног и поскорее обежать сад, двор и дикие заросли шиповника, терновника и бурьяна, наличествующие за сломанными задними воротами. Но дети, конечно, лучше знали, что надо было прежде всего сделать.

По правде говоря, дом был самым заурядным и особой красотой не отличался; мама находила его даже неудобным — ей очень не нравилось, что в нем слишком мало полок и нет почти ни одного чулана. Но дом стоял в глухой местности, никакого жилья вблизи его не было. А так как дети последние два года безвылазно провели в Лондоне и им не удавалось даже на несколько часов съездить на побережье, то «Белый домик» показался им каким-то сказочным дворцом посреди земного рая.

Лондон — это настоящая тюрьма для детей, особенно если их родные небогаты. Конечно, там есть и театры, и магазины с разными интересными вещами, но если у вашей семьи нет лишних денег, то в театрах бывать приходится очень редко, да и в магазинах многого не купишь. Вообще, большие города устроены совсем не так, как надо: там всюду одни прямые, плоские мощеные улицы с огромными скучными домами по сторонам; в общественных садах и парках по деревьям лазить нельзя и даже по траве ходить не позволяют, да и трава там всегда пыльная, а деревья странным образом похожи друг на друга. Нет там таких полезных вещей, как лес, кустарник, песок и вода, с которыми можно играть, их не портя и себе не вредя. Вот почему в городах дети иногда бывают так несносны. Они сами не понимают, чего им недостает. Очень часто не знают этого и их отцы и матери, тетки и дяди, учителя, гувернантки и няни. А мы с вами теперь это знаем.

Прежде, чем детей собрали и заставили умыться к чаю, они уже успели обследовать и сад, и двор, и все постройки. Теперь они были вполне убеждены, что в Белом домике им будет очень хорошо. Собственно говоря, они и раньше на это надеялись, но когда оказалось, что вся задняя сторона дома густо заросла кустами дикого жасмина, когда они нашли лужайку, поросшую мягкой, зеленой и совсем не пыльной травой, когда над конюшней был открыт сеновал с остатками сена, то надежда детей на привольную жизнь в Белом домике почти обратилась в уверенность. Когда же Роберт нашел поломанные качели, свалился с них и набил себе шишку величиной с яйцо, а Сирил прищемил палец в двери старой клетки для кроликов, то всякие сомнения в будущем счастье, если они у кого-нибудь и оставались, исчезли окончательно.

Лучше всего было то, что здесь, на даче, не было никаких правил: туда не ходить, того не делать. В больших городах обыкновенно на всем наклеен ярлык: «Не трогай!» Хотя такой ярлык и невидим, но от этого не легче: вы все равно знаете, что он тут есть, а если не знаете, то вам очень скоро об этом скажут.

Белый домик стоял на вершине холма; позади его был лес, с одной стороны каменоломни, а с другой — ямы, где копали песок. У подножия холма расстилалась долина; там имелись причудливого вида постройки, в которых выжигали известь, за ними — красная кирпичная пивоварня и несколько маленьких домов. Когда высокие трубы дымили, а солнце садилось, то вся долина покрывалась золотистым туманом, а известковые печи и сушилки для хмеля сверкали в лучах солнца, словно какой-то волшебный город из арабских

Начав описывать местность, я могла бы бесконечно продолжать свою повесть в том же духе и рассказать вам подробно о том, как шла обыденная жизнь детей в Белом домике и что они там делали. А делали они там то же самое, что, вероятно, делали бы и вы на их месте. Если бы я рассказала, что дети порой были шаловливы и надоедливы, как и с вами иногда случается, то, пожалуй, кто-нибудь из ваших тетушек черкнул бы карандашом на полях книги: «Как это верно!» или «Так часто бывает!» И такая надпись вам, вероятно, не понравилась бы. Поэтому я уж лучше не стану писать о повседневной жизни детей в Белом домике, а расскажу вам только об удивительных приключениях, которые с ними здесь случились. И вы можете оставлять книжку, где хотите, не опасаясь, что кто-нибудь из взрослых напишет на ней: «Как это верно!». Взрослые не верят чудесам и всегда требуют так называемых доказательств. А дети почти всему готовы верить, и взрослые это знают. Вот почему они говорят вам, например, что земля круглая, как апельсин, хотя вы сами отлично знаете, что она плоская. Поэтому же они уверяют вас, что земля вертится вокруг солнца, хотя вы собственными глазами каждый день можете видеть, что солнце поднимается утром и уходит спать вечером, как то и полагается порядочному солнцу, а земля знает свое место и лежит смирнехонько, а не вертится, как волчок.

Однако, мне кажется, что вы верите всем этим рассказам взрослых о земле и о солнце, а если так, то вам не трудно будет поверить и мне, когда я скажу, что не успели Антея, Сирил и другие дети пробыть на даче неделю, как уже нашли некое необыкновенное существо: не то зверя, не то волшебника; хотя я должен сказать, оно совсем не было похоже на тех волшебников, о которых вы читали в сказках, или слыхали от бабушек, или каких, быть может, сами видали.

Случилось это вот как.

Папа должен был неожиданно уехать по делам, а мама решила навестить бабушку, которая немножко захворала. Оба они собрались очень быстро, и после их отъезда в доме стало как-то пусто и скучно. Дети бродили из комнаты в комнату, смотрели на обрывки веревок и клочки бумаги на полу, еще не выметенные после упаковки вещей, и не могли придумать, чем бы им заняться. Наконец Сирил сказал:

— Знаете что? Давайте возьмем лопаты и пойдем в песочные ямы — будем играть, будто мы на берегу моря.

— Папа говорил, что здесь когда-то и было море, — сказала Антея. — Я слышала, будто здесь есть раковины, которым по несколько тысяч лет.

Итак, дети пошли к песочной яме. Конечно, они прежде всего подошли к самому краю песочной ямы и посмотрели вниз, но спускаться с обрыва не стали: отец предупреждал их, что место это опасное — также, как и каменоломни. Песочные ямы сами по себе не опасны, если только вы не будете карабкаться по их краям, а пойдете по дороге, где возят песок.

У каждого из детей было с собой по лопате, а кроме того каждый по очереди должен был нести Ягненка — так звали они своего младшего братца, потому что первое слово, которое он произнес, было «Бэ-э!». Антею они иногда звали Пантерой. Когда читаешь, это кажется немножко глупым, но когда говоришь — получается похоже на ее имя.

Песочная яма была очень широка, глубока и похожа на умывальный таз великана. По верхнему краю ее росла трава с какими-то красными и желтыми колючими цветами, на дне были навалены кучи песка, а по бокам в некоторых местах попадались пещерки. Выше, на обрыве, виднелись целые ряды маленьких дырочек: то были гнезда стрижей.

Конечно, прежде всего дети выстроили замок из песка. Но постройка замков — не очень веселая забава, если нет надежды, что придет прилив, наполнит ров, смоет подъемный мост и, в довершение удовольствия, вымочит всех по крайней мере по пояс.

Сирил хотел было выкопать пещеру, чтобы играть в ней в разбойников, но другие побоялись, что пещера обвалится и похоронит их всех заживо. Дело кончилось тем, что все усердно принялись копать проход в Австралию. Дети, как видите, верили, что земля шарообразна и что по другую ее сторону австралийские девочки и мальчики ходят вверх ногами, как мухи по потолку, а головы их болтаются в воздухе.