Шрифт:
***
Весна на Урале – баба, шумливая, разбитная,
То выпьет да загуляет – до мая её не жди.
То выспится в добром духе – обрадуется, растает,
То вдруг затоскует люто – на месяц пойдут дожди.
То примется за хозяйство – проталины трёт и злится,
Сама в бело-серой пене увязнувшая по грудь.
А купит себе обновку – платок из цветного ситца,
Надушит его
И вот она суетится, не впрок ей, да не уймётся,
Устанет к началу мая – поди-ка похлопочи!
Но после за ум возьмётся, нагреет большое солнце —
И вынет июнь ухватом из самой его печи.
***
Рафаэль рисует Мадонну. Мадонна свежа, румяна,
Толстощёка. Труд кропотливый, медленный, еженощный.
Скулы, брови девы святой получаются без изъяна…
Фрида Кало рисует свой переломанный позвоночник.
Рафаэль мешает краски, кладёт мазки и
Думает: не отвлекай меня, мирская мелкая суета…
Фриде Кало мешает всё – мышцы, сухожилия, жилы, почти сухие;
Боль торчит под тупым углом из середины её хребта.
И, пока ни один из художников не закончил свою картину,
Не случились новые откровенья и прочие чудеса,
Фриде Кало снятся трамваи, кромсающие ей спину,
Рафаэлю – ангелы, поющие в небесах.
И никто не вспомнит, а что там было – в начале,
Свет лучин, ночника, занавески дрожат на ночном ветру…
Рафаэль рисует, чтоб ангелы не молчали.
Фрида – чтобы не сдохнуть к будущему утру.
ТЕПЛООБМЕН
Если Бог зачем-то устроил наш мир вот так,
То не нам судить, что в нём правильно и неправильно…
У Тамары Михайловны есть тридцать два кота.
У котов, соответственно, есть Тамара Михайловна.
У Тамары Михайловны квартирка мала и доход не ахти —
Много ли купишь со среднепечальной пенсии?
У неё в этой жизни одна только радость – её коты,
Несмотря на шум и на запах, слышный уже на лестнице.
Сосед ночь-полночь матерится: я в суд на тебя подам,
(Может, ему на стены сделать обивку мягкую),
Трындец, говорит, и тебе, убогая, и твоим котам,
Если ещё замявкают.
Но не она спасает котов… Это коты её берегут от стуж,
От тишины ночной, пустоты в углах – от чего угодно…
…У Тамары Михайловны были и сын, и муж.
Первый погиб в Чечне, и второго уже нет два года…
Хлипкий, убогий мир, состоящий из мягких стен, —
Только в них и стучат, когда ты по корки выжат…
Быть может, только странный душевный теплообмен —
Это и есть здесь единственный способ выжить,
Каждый свой день завершая нулём, начинать с нуля
С новым рассветом, размеренным шагом дойти до горба и гроба,
Ощущая при этом – да, под ногами осталась земля…
Кажется, просто, ведь правда?
Поди попробуй.
ПРО РЫБ
Если море стучится лбом о гранитные глыбы,
Если море плюётся пеной на валуны —
В глубине холодной, смеясь, распевают рыбы
И качаются в такт ударам тугой волны.
Нет ни неба, ни дна, грохот, вой в водяном сумбуре —
Видно, будет штормить не по-детски десяток дней.
Вот и кажется рыбам, что это они поднимают бурю —
И поют они: «Эй! Накатим волну сильней!
И пускай сухопутные тонут! Давай, качай, не
Ленись! Весёлое самое – впереди!
Пусть нас ловят норвежцы, русские и датчане —
Да, нас ловят веками, но нас им не извести!
Раскачаем моря толпой – до девятого вала,
Ураган попадёт на первые полосы всех газет!
Корабли пусть идут ко дну – эх, как не бывало.
Скоро черти морские проглотят их на десерт!
Рыбаки запомнят, что рыбы – народ великий,
А конец – он и делу венец, каково – с венцом»?!
Ветер стонет, таща через море хребты и пики,
Небеса налиты то оловом, то свинцом…
Только рыб не спасут их песни. И тучи уйдут север,
Сколь солёной воды ни взболтали бы рыбьи хвосты.
Чуть уймётся гроза, порт покинет норвежский сейнер —
И крепки его сети. И трюмы пока пусты.
***
Что падает, то нужно ещё толкнуть.
Ф. В. Ницше
(Цитата часто изменяется до «Падающего —
толкни», «Убей слабого» или «Убей в себе слабого»).
1.
Я не хочу убивать в себе слабого – а зачем?
Конец ознакомительного фрагмента.