Пятнадцатый рай

Клевер Алиса

– Ты не похож на своего отца, и это не имеет никакого отношения к тому, какие у тебя предпочтения в… в… – Арина запнулась и покраснела.

– Нанять кого-то, чтобы избавиться от девушки своего сына – это так по-коршуновски! – с горечью бросил Максим, игнорируя то, что сказала Арина. Он просто не хотел ничего слышать. Арина в отчаянии всплеснула руками, но неожиданно ей на помощь пришел дядюшка-дьявол.

– Да, Арина Петровна. Да, вы правды. Он не похож на своего отца. И я старый дурак, раз не видел этого. Коршунов – тоже красивая птица, и сильная, но безжалостная

и питающаяся мертвечиной. Максим никогда никому не причинял зла. Напротив, Арина, он всеми способами кричал о зле, он всегда его видел. В своих снах, фотографиях, в своей любви.

Аркадий замолчал и отвернулся к темным иллюминаторам, он хотел дать время, чтобы эта девушка поняла всю серьезность их положения, но Арина не могла думать, она почти не могла дышать. Она потрясенно смотрела на его сухощавую фигуру и с изумлением пыталась допустить мысль, что Коршунов, отец Максима, отдал распоряжение ее убить. Убрать, как мусор, ненужный и лишний. Боже мой, а ведь это распоряжение еще в силе! Как она может поверить Аркадию, особенно теперь, когда она не знает, во что верить?

А кому еще ей остается верить? Только Ричарду и Аркадию. И Максиму, конечно. Его лицо свело судорогой ненависти, кулаки сжаты, и он стоит, как замерший навечно соляной столп. Сын такого отца, каково это для него?

Аркадий с трудом оторвал взгляд от стены и посмотрел на Арину. Глаза его были больными, он страдал.

– Так что… теперь я готов со всей ответственностью признать, что Максим никоим образом не пошел в отца. Я чудовищно ошибался, и его сексуальные предпочтения тут решительно ни при чем.

– Максим никогда никого не заставлял страдать, – добавила Арина.

– Да, это тоже, – согласился Аркадий каким-то странным тоном, и в глазах его плескалась… жалость? – Он никого не заставлял страдать. Чего нельзя сказать о Коршунове – он питается страданиями. Я ошибался во всем, и я ошибся в вас, Арина Петровна. Прошу вас меня простить, если не сейчас, то когда-нибудь.

– Вам нужно мое прощение? – поразилась Арина. Слезы катились по ее лицу.

– Но еще более я прошу вас дать мне вам помочь, – продолжил Аркадий выразительно.

– Он все еще хочет меня убить? Коршунов? – прошептала Арина.

– Возможно. Но дело не в этом заказе…

– Заказ? – нахмурился Максим. – Что ты мелешь?

– То, что вы случайно открыли – это может оказаться куда опасней.

– Я не понимаю, – пробормотала Арина, растерянно переглядываясь с Ричардом.

– Ваш рисунки… – тихо бросил тот.

– Что такого в моих чертовых рисунках? И в моих снах? – крикнул Максим, но Ричард и Аркадий оба молчали, словно боялись продолжить. Арина вдруг ахнула и прикрыла рот рукой.

По лицу Максима пробежала тень. Долгие, невыносимые часы, что прошли с момента, когда Арина так неожиданно и необъяснимо ушла, уехала на лимузине с его вечеринки, Максим не думал ни о чем, кроме того, как вернуть ее. И после того как Аркадий позвонил ему, он летел по Москве на спортивной машине, боясь опоздать и не увидеть ее. Боялся, что мир сошел с ума, и его дядя Аркадий, которому он с детства

привык доверять куда больше, чем своему настоящему отцу, что тот вдруг предал его и решил отнять у него Арину. Боялся, потому что знал – мир полнится и живет катастрофами, горем и предательством, боялся, потому что всегда был готов к худшему.

Не в этот раз, хвала небесам.

Теперь она была рядом, и это было все, что нужно Максиму. И он ни одной минуты, черт побери, не думал ни о рисунках, сделанных больше от раздражения, чем в желании справиться с кошмарами, к которым он давно привык, ни о самих кошмарах. Зачем они все время напоминают ему о них? Да, он вспомнил сейчас, что Арина говорила в своем странном письме, что эти рисунки имеют отношение к какой-то женщине, которую, по ее словам, убил Аркадий. Абсурд.

– Что вы хотите сказать? – спросила Арина, повернувшись к Аркадию.

– На самом деле я и сам еще не знаю, что именно я хочу сказать, моя дорогая. – Голос Аркадия звучал глухо. Он запнулся, остановился и присел, чтобы выпить воды.

– Я вам не дорогая! Говорите или молчите!

– Я был бы рад молчать. Может быть, так и надо. Это все пока – только мои домыслы.

– И мои таким же, – мягко добавил Ричард.

– Да о чем вы, черт подери! – разозлился Максим.

– Вся эта история для меня сейчас – как в тумане. И знаешь, Максим, некоторым вещам лучше так и оставаться во мгле. Незачем и пытаться вытащить их на свет, разве нет?

– Что вы знаете о Екатерине Воронковой? – спросила Арина, и Максим вздрогнул, словно совершенно не ожидал услышать это имя снова.

– Да кто она такая? Воронкова? Та самая Воронкова?

Аркадий медленно допил холодную воду из своего стакана и повернулся, но не к Максиму, а к Арине:

– Я могу сказать вам, Арина Петровна, только то, что я не убивал Екатерину Воронкову. И никогда ее не видел. И я понятия не имею, как и почему эта женщина, – да, Максим, речь идет о дочери Александра Воронкова, делового партнера твоего отца… Так вот, я не знаю, как и почему она появилась в твоих снах. Но то, что ты рисуешь ее, видишь именно ее во сне каждую ночь… Это может означать…

Аркадий не закончил фразу, но уже больше ничего и не надо было говорить.

Конечно, это может означать одно – и именно об этом ему писала Арина. Она ошиблась только в убийце, но не в убийстве. Это не Аркадий, а его отец убил женщину по имени Екатерина, и он, Максим, каким-то образом присутствовал при этом. Это его отец разрубил ее тело на куски, это он – то чудовище с ледяными глазами и острым когтем, разрывающим Максиму сердце.

Красные вспышки, головы, руки, потоки крови и ледяные глаза его персонального монстра. Все они теперь вырвались из-под контроля, и где бы Максим ни уснул, на кровати, или на полу, или в холодном подвале, или под мостом, или в самом дорогом номере самого фешенебельного отеля мира, ему не скрыться от своих монстров. Он может больше не уснуть ни разу, это не изменит ничего. Он – сын убийцы, разрубившего на куски дочь своего делового партнера. Чудовище – оно у него в крови. Он посмотрел на Арину с грустью.