Пятое измерение (авторский сборник)
Шрифт:
Кровать. На ней лежал человек. Спал. Кто бы это мог быть? Я подошел ближе, заглянул в лицо и вскрикнул. Он беспокойно пошевелился. Да, я не ошибся. Это был… я!!
Стремглав выскочив из квартиры, я сбежал вниз, перескакивая через несколько ступенек, и долго звонил у ворот. Сторож выбежал, застегивая на ходу плащ.
— Что случилось? Пан редактор, что случилось? — он был напуган.
Так и не ответив, я добежал до угла, где стояли такси, рванул дверцу машины и, едва переводя дух, выпалил адрес Колота. То, что я увидел дома, не укладывалось в моем сознании. Ведь я совершенно
На звонок долго никто не отвечал. Наконец послышались шаги, и в дверях появился Копот в халате.
— Что? Опять ты?! — воскликнул он вместо приветствия. Я же тебе сказал, чтобы ты шел спать.
— Слушай, ты должен кое-что объяснить, но прежде поверь: я не брал сегодня в рот ни капли спиртного.
— Кому ты говоришь, Янек? — Копот лукаво прищурил глаз.
— Но я действительно не пил!
Копот внимательно посмотрел на меня.
— До сих пор ты никогда не пытался выдавать себя за трезвенника. А ну-ка дыхни. Действительно, кажется, не пил. Но в таком случае зачем ты здесь? Случилось что-нибудь серьезное? — В его голосе прозвучало беспокойство. — Идем в комнату.
— Серьезное? Не знаю. А вот необыкновенное и не понятное — наверняка, — и я замолчал.
— Говори.
— Сначала скажи: ты условился сегодня встретиться со мной в семь часов?
— Нет.
— Но в институт ты приходил?
— Нет. У меня было собрание Общества астронавтов.
— Однако ты все же пригласил меня на испытание этого аппарата, как он там называется?..
— Титром?
— Вот-вот. Так ты меня приглашал?
— Нет. Правда, собирался…
— Тогда кто же меня пригласил? Но это не самое странное. А что ты скажешь, если я видел тебя в семь в институте?
— Скажу, что тебе показалось…
— Ладно, но можешь ты объяснить, почему, придя к себе домой, я нахожу в собственной постели себя, хотя сам в это время стою около кровати?
Я видел, что лицо Копота оживляется по мере того, как я говорю.
— Значит, действует… — сказал он с энтузиазмом.
— Не знаю, что там действует, но скажи — у меня галлюцинации или я спятил?..
— Ничего подобного! Дай я тебя обниму! Ты принес мне потрясающее известие. Ничего не могло доставить мне большей радости. Сегодня великий день. Давай выпьем. — Копот подошел к буфету и вынул бутылку. Я смотрел на него с изумлением. Копот всегда был стопроцентным трезвенником, притом несгибаемым, так что этот инцидент можно было смело причислить к самым необычайным событиям дня.
— Не знаю, чему ты так радуешься, — сказал я, слегка оправившись от изумления. — Не вижу ничего радостного в том, что я увидел собственную копию.
— Ты не понимаешь, но это — доказательство, почти гарантия того, что мой эксперимент удастся.
— А сегодня не удался?
— Сегодня я не делал опытов. Сделаю в воскресенье.
— На будущей неделе?
— Нет, на этой.
— То есть?
— Очень просто. Сегодня четверг.
Я тупо уставился на него.
— Но ведь…
— Что «ведь»? Ты хотел сказать прошел или еще будет?
— Ну… да…
— Не обязательно… Ты когда-нибудь слышал…
Кто-то за моей спиной произнес: — Копот!! — повернулся. В комнате стояли двое мужчин.
— Копот, ты забываешься!
Лицо Копота стало серым и невыразительным.
— Не оправдывайся. Ты хотел ему все открыть… Великий ученый… великий физик — ну и ну, — добавил другой.
— Да я бы ему и слова не сказал… Право же!
— Достаточно того, что ты перенес его в другое время… Кажется, ты уже совершенно забыл, что направлен сюда на историческую практику… Начинаешь изображать гения их эпохи…
— Позвольте, — прервал я, — что все это значит?
— Не мешай нам, парень. Мы старые друзья Копота, — засмеялся он. — Ты скверно себя вел, Копот. Я уже не говорю об этом вине… Ты немного одичал…
— Не явись мы вовремя, ты сыграл бы с нами такую же шутку, как Элиас…
— Ничего подобного. К тому же это совсем другая эпоха.
— Несколько тысячелетий в ту или иную сторону сути дела не меняют. Элиас тоже утверждал, что ничего не сделал, только полетал немного на антигравитаторах… А они говорят о нем до сих пор…
— Осторожно, — прервал его Копот, — ведь Янек слушает…
— Ерунда. Последние опыты в Америке показали, что, если даже один из них что-нибудь о нас знает, остальные ему не верят.
— Янек — журналист…
— Неважно. Ученые все равно не дадут ему слова сказать… Знаешь что, Уон, — обратился он к своему товарищу. Я предлагаю проделать с ним второй опыт… Он ведь уже немного знает…
— А ты проверял, кто был его сыном, внуком?..
Их манера разговора разозлила меня.
— Может быть, вы наконец скажете, о чем, собственно, идет речь?.. Слушай, Копот, откуда ты выкопал этих типов?..
— Отстань, Янек! — Копот был явно раздражен.
— Сейчас я тебе объясню. — Тот, кого назвали Уон, улыбнулся. — Так вот, наш дорогой друг Копот, специалист по социологии древних веков, был послан на практику в двадцатый век…
— Откуда послан?
— Ну, из нашей эры… из будущего… Впрочем, он тут не очень переутомлялся и жил, как это принято в двадцатом столетии… Такое видно, например, немыслимо в наше время… Потом наш любезный Копот выступил с проектом постройки Титрома… Из этого не следует, что он великий ученый… Такие Титромы в наше время строит любой ребенок уже в детском саду… Он хотел проверить реакцию людей вашего столетия на это новое для вас изобретение… Конечно, о перенесении людей во времени не было разговора… и, перенеся тебя, он злоупотребил нашим доверием…
— Но он вошел случайно… честное слово, случайно.
— Ты обязан был его предусмотреть, правда, Ноу? Люди нашей эпохи отвечают за свои ошибки…
— Не понимаю, — сказал я.
— Чего не понимаешь? — удивился Ноу.
— Этого… перенесения во времени.
— Это же просто. Элементарная теория «перескоков». Мы живем в нормальном четырехмерном пространстве. Люди вашей эпохи могут передвигаться только в трех измерениях, а время течет для них всегда «вперед».
— И что в этом странного?