Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня
Шрифт:
– И эта новая надежда выражена в Законе Уинтропа о дискриминации при найме. Госпожа Уинтроп, не могли бы вы встать? – жестом предложил он Клодине.
Вспыхнув, она посмотрела на окружавшие ее улыбающиеся лица. Раздались аплодисменты. Клодина походила на загнанную лань. Нехотя она поднялась со стула.
– Друзья мои, муж госпожи Уинтроп Эдвин Уинтроп – отец нового закона, а госпожа Уинтроп, как нам всем известно, является его незаменимым помощником в депутатской деятельности. Я нисколько не сомневаюсь, что госпожа Уинтроп сыграла существенную роль в новом законе своего мужа.
Весь зал вместе с Бертраном принялся поздравлять ее и ее отсутствующего мужа. Клодина, красная как рак, осторожно улыбалась. Далтон приметил, что Директора, не зная, о чем, собственно, закон, поздравляют ее вежливо, но весьма сдержанно. Прошло некоторое время, прежде чем все покончили с поздравлениями и снова расселись по местам, чтобы услышать суть нового закона.
– Суть Закона Уинтропа о дискриминации при найме выражена в самом его названии, – объяснил наконец Бертран. – Это означает честное и открытое, а не привилегированное и закрытое предоставление работы. Для осуществления всех нынешних гражданских и общественных строительных проектов нам нужно проделать огромную работу на благо нашего народа.
Министр окинул аудиторию решительным взглядом.
– Но одна гильдия придерживается ради своей выгоды древних прерогатив, мешая таким образом прогрессу. Не поймите меня превратно, у этих людей высокие идеалы, и они все великие труженики, но пришло время отринуть старые порядки, предназначенные для защиты немногих избранных. Таким образом, согласно новому закону, работу получит каждый, кто пожелает трудиться на этом поприще, а не только члены закрытого братства Гильдии Каменщиков!
Аудитория дружно ахнула. Бертран продолжал напирать.
– Более того, из-за этой закрытой гильдии, где лишь немногие соответствуют их таинственным и излишне жестким правилам, народу Андерита приходится платить за общественные строительные работы гораздо больше, чем платили бы, будь дозволено работать другим! – Министр потряс кулаком. – Мы все платим слишком высокую цену!
Директор Линскотт побагровел от сдерживаемой ярости.
– Огромные знания каменщиков должны быть использованы. – Бертран ткнул в присутствующих пальцем. – Безусловно, должны, но с появлением этого нового закона неквалифицированные рабочие тоже получат работу и будут трудиться под присмотром каменщиков, и детям не придется голодать, потому что их отцы получат желанную работу.
Министр продолжил, подчеркивая каждое слово ударом кулака о ладонь.
– Я призываю Директоров Комитета Культурного Согласия теперь показать нам открытым голосованием, что они поддерживают закон, предоставляющий работу голодающим людям, поддерживают правительство, которое наконец-то сможет завершить общественное строительство по приемлемой цене, используя труд тех, кто хочет работать, а не только членов тайного общества каменщиков, которое устанавливает свои собственные чудовищные расценки, которые все мы вынуждены терпеть! Что Директора поддерживают детей! Поддерживают Закон Уинтропа о дискриминации при найме!
Директор
– Я протестую против такого голосования! У нас еще не было времени…
Он замолчал, увидев, что Суверен поднял руку.
– Если другие Директора пожелают продемонстрировать свою поддержку, – твердо провозгласил Суверен, – то собравшиеся здесь люди должны это узнать, чтобы никто не смог лжесвидетельствовать о том, какого мнения о новом законе каждый из Директоров. Нет ничего плохого в том, что Директора выразят свое мнение здесь и сейчас. Поднятие рук не есть финальный акт поддержки и не отрицает возможности обсуждения прежде, чем закон будет официально принят.
Суверен своей нетерпеливостью невольно избавил Бертрана от необходимости настаивать на голосовании. Хотя такое голосование и правда не делало закон окончательным, но существующие распри между гильдиями и профессиями обеспечат его окончательное утверждение в дальнейшем.
Далтону не было необходимости ждать, когда Директора проголосуют. Он нисколько не сомневался в результате. Закон, только что оглашенный министром, был не чем иным, как смертным приговором одной из гильдий, и министр только что продемонстрировал Директорам топор палача.
Хотя они и не понимают причины, Директора увидят, как одного из них вышибли. Хотя лишь четверо из Директоров являлись мастерами гильдий, другие тоже были весьма уязвимы. Ростовщиков могли вынудить снизить проценты или вообще запретить их деятельность, торговцев – изменить маршруты и привычные рынки сбыта, а стряпчих и адвокатов – работать по расценкам, которые будут по карману даже нищему. Ни одна профессия не застрахована от появления нового закона, если ее представители чем-то не угодят министру.
Если сейчас Директора не поддержат министра, топор запросто может обрушиться на их гильдию или профессию. Министр призвал к открытому голосованию лишь для того, чтобы показать им, что топор не обрушится на них, если они сделают все как надо.
Клодина рухнула на стул. Она тоже поняла, что все это значит. Людям официально запрещалось заниматься строительными работами, если они не являлись членами гильдии. Гильдия устанавливала правила обучения, стандарты, расценки, занималась судебными разбирательствами, ежели таковые возникали, выделяла рабочих на строительство по мере необходимости, заботилась о больных и покалечившихся каменщиках, выплачивала пособия вдовам погибших при несчастных случаях на работе. Если неквалифицированным рабочим будет позволено заниматься строительством, члены гильдии потеряют свои преимущества. И это уничтожит Гильдию Каменщиков.
Для Линскотта это означает конец его карьеры. За то, что в бытность его Директором гильдия потеряла свои преимущества, каменщики отзовут Линскотта в мгновение ока. Неквалифицированные рабочие отныне смогут работать. А Линскотт станет парией.
Естественно, в конечном итоге строительные работы обойдутся дороже. Ведь неквалифицированный труд – он неквалифицированный труд и есть. Человек, отлично знающий свое дело и получающий за свой труд больше, в конечном счете обходится дешевле, а сделанная им работа безупречна.