Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня
Шрифт:
Она собирала грибы, чтобы продать на рынке. Роберта их продавала сырыми, сушеными, маринованными и по-всякому приготовленными. Почти все называли ее грибной тетушкой, и никак иначе. Торговля грибами позволяла заработать немного денег, чтобы купить нужные в хозяйстве вещи – иголки с нитками, кое-что из одежды, пуговицы и застежки, лампу, керосин, соль, сахар, орехи, – то, что несколько облегчало жизнь. Облегчало жизнь ее семье, в особенности ее внукам. Собранные Робертой грибы позволяли приобрести все эти вещи в дополнение к тому, что они выращивали сами.
Ну и конечно, грибы – отличная еда. Больше всего она любила грибы,
Стояла довольно ранняя весна, и Роберта находила главным образом большие скопления опят. Опята лучше всего запекать в кляре, поэтому Роберта продавала их сырыми. Но если повезет, она наберет лисичек, которые можно продавать и сушеными. Нашла она и приличное количество рыжиков – их придется чистить, чтобы продать подороже.
Для белых в большинстве мест еще рановато, хотя летом их будет в изобилии, но Роберта посетила одно из своих заветных местечек, где растут ели, и нашла несколько штук. Их она обычно сушила. Роберта даже обнаружила гнилую березу с целым рассадником чаги. Повара ее любят, потому что чага ярко и сильно горит, а мужчины правят об нее бритвы.
Опираясь на посох, Роберта склонилась над съедобным на вид коричневатым грибом. На нем оказалось беловатое колечко. Она увидела, что желтоватые прожилки лишь начали рыжеть. Для этого гриба время года тоже подходящее. Недовольно хмыкнув, она оставила смертельно ядовитую поганку расти и двинулась дальше.
Под могучим дубом, ствол которого был побольше, чем плечи двух ее запряженных в соху буйволов вместе взятых, она обнаружила три большие пряные лисички. Пряная разновидность этих грибов произрастала исключительно под дубами. Они уже стали из желтых оранжевыми. Изысканное лакомство!
Роберта знала, где находится, но она зашла чуть в сторону от обычного маршрута, вот почему она никогда раньше не видела это дерево. Заметив огромную крону, Роберта мгновенно поняла, что в такой тени наверняка отличное грибное место. И не разочаровалась.
У основания дуба, прямо вокруг ствола, она с радостью увидела трубочники, или буйволовы вены, как их некоторые называли из-за того, что эти похожие на трубки грибы бывали иногда ярко-красного цвета и напоминали кровеносные сосуды. Эти, правда, оказались розоватыми с легким красноватым оттенком. Роберте больше нравилось название «трубочник», но вообще-то эти грибы она не очень жаловала. Некоторые, впрочем, покупали их за терпкий вкус и довольно неплохо платили.
Под деревом в глубокой тени обнаружилось кольцо колокольчиков-духов, которые называли так за похожие на колокола шляпки. Они не были ядовитыми, но из-за терпкого вкуса и жестковатой ножки их никто не любил. Хуже того, принято считать, что тот, кто вступит в круг колокольчиков-духов, будет заколдован, так что люди, как правило, даже видеть не желали эти славные грибочки. Роберта наступала в круги колокольчиков с детства, когда ее за грибами брала с собой мать, и никаким суевериям, связанным с ее любимыми грибами, не верила. Она вступила в круг колокольчиков-духов, представив себе, что слышит их тихий мелодичный звон, и собрала трубочники.
Одна из ветвей дуба, по толщине не уступавшая объемистой талии Роберты, росла достаточно низко, чтобы на нее можно было сесть.
Роберта опустила котомку на землю. Облегченно вздохнув, она прислонилась к другой ветке, которая оказалась на удивление удобной подпоркой для усталой спины и головы. Казалось, дерево приняло ее в свои оберегающие объятия.
Замечтавшись, Роберта сперва подумала, что ей почудилось, будто кто-то зовет ее по имени. Это был приятный, тихий зов, даже скорее ощущение, чем звук.
Но, услышав зов снова, она поняла, что это ей не кажется. Роберта была полностью уверена, что кто-то произносит ее имя, но как-то более нежно, чем голосом.
Этот необычный зов задевал какие-то струнки в ее сердце. Он звучал словно музыка добрых духов. Наполненный любовью, нежностью, состраданием и теплотой, этот звук заставил ее вздохнуть и почувствовать себя счастливой. Он касался ее, как солнечный луч в прохладный день.
Услышав зов в третий раз, Роберта выпрямилась, желая увидеть источник этого нежного зова. Но, даже пошевелившись, она чувствовала себя, как в приятном сне, умиротворенной и довольной. Окружающий лес, казалось, сверкал в утреннем солнце, сиял в его лучах.
Роберта тихо ахнула, увидев его стоящим неподалеку.
Она никогда его не видела, но, казалось, знала всю жизнь. Она знала, что это близкий друг, ее с юности воображаемый партнер, хотя вообще она не очень-то прежде об этом задумывалась. Казалось, это тот, кто всегда был с ней. Тот, о котором она всегда мечтала. Лицо его не поддавалось описанию, но было почему-то хорошо ей знакомо.
Поняв, что он настоящий, в точности такой же, каким она его всегда представляла, когда целовала в мечтах – а она проделывала это с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы знать, что поцелуй – нечто большее, чем то, чем одаривает тебя мама на ночь. Его поцелуи были теми, что одаривает любовник в постели. Нежными и смелыми.
Роберта и не думала, что он действительно существует, но теперь была совершенно уверена: она всегда знала это. Вот он стоит прямо перед ней и смотрит ей в глаза. Разве может он быть ненастоящим? Волосы отброшены с лица, открывая его теплую улыбку. Странно только, что она не может точно сказать, как он выглядит, и в то же время знает его лицо не хуже своего собственного.
И знает все его мысли, точно так же, как он знает все ее мысли и желания. Он – ее настоящая половина.
Она знает его мысли, и ей нет необходимости знать его имя. То, что она не знает его имени, лишний раз доказывает: они объединены на каком-то более глубоком, духовном уровне – так к чему им обычные слова.
И вот теперь он вышел из этого воображаемого мира, желая быть с нею, как и она жаждала быть с ним.
Он протянул ей изящную руку. Его улыбка была понимающей, любящей и доброй. Он понимал ее. Понимал такое, чего никто никогда не понимал. Роберта всхлипнула от счастья, что он так хорошо ее понимает, понимает ее душу.
Он раскрыл ей объятия, призывая ее к себе. Роберта потянулась в его объятия, сердце ее устремилось к нему.
Казалось, что она парит. Ее ноги едва касались земли. Тело плыло, как зернышко в воде, когда она кинулась к нему. Ринулась в его объятия.