Пятьсот лет среди звезд
Шрифт:
– Да, Анхель, – сказал Сто восемнадцатый коротко, но затем остановился еще на несколько секунд и добавил, – душевное утро. Всегда бы так.
Сто восемнадцатому о своих родителях ничего не было известно. Он работал на государственной службе с самого детства и учился всему, чему только мог, у своих друзей и соседей, потому что образование простым рабочим бесплатно не полагалось, и обычно мало кто из заводских служащих умел даже считать и писать – всю умственную работу выполняли машины.
Анхель очень сдружился с соседом, потому что тоже стал сиротой, уже в сознательном возрасте, и помнил своих родителей
– Как будем развлекаться сегодня, Сто восемнадцатый?! – с задором спросил Анхель, шагая по знакомой тропе к знакомому заводу.
Товарищ посмотрел на голубоватое небо, улыбнулся, а затем показал пальцем в сторону небольшого прудика, заросшего в некоторых местах камышом, но в остальном вполне приличного.
– Пораньше с работы и купаться? – с кивком головы согласился Сто восемнадцатый и тут же вздохнул, посмотрев на завод, который ожидал его впереди.
– Пораньше с работы и купаться! – повторил с хохотом Анхель и похлопал друга по плечу. «Без позитива в жизни и богач беднее бедного» – всегда говорил он.
Пройдя пропускной контроль, друзья приблизились к человеку в белой форме, который время от времени что-то выкрикивал и раздавал всем команды. Это был командир смены, который отвечал за качество и количество сделанных роботов. Добрый, но суровый дядька. Анхель подошел к нему, слегка похлопал по плечу и как-то по-особенному подмигнул, как делают очень харизматичные люди, когда используют свой арсенал очаровывающих жестов.
– Старина Уилл, доброго тебе дня! Можно мы сегодня со Сто восемнадцатым на сборку? А завтра хоть куда нас поставь! – взмолился Анхель и приложил руки к груди для усиления театрального эффекта.
– Нет, ребят. Сборка занята, вам сегодня в отдел литья, – спокойно ответил мастер и сразу же вернулся к работе.
– Ладно, как скажешь, друг, – обиженным голосом сказал здоровяк, но постарался как можно сильнее скрыть свою обиду.
«Вот же старый пень! Хоть раз я тебе еще что скажу!» – ворчал всю дорогу Анхель, а Сто восемнадцатый смеялся и знал, что завтра все повторится снова.
Жара в машинном цехе обжигала кожу, работа была тяжелая и черная, но привыкшие ко всему сильные руки день за днем делали свое дело. Анхель со Сто восемнадцатым принимали одну партию бесформенных железяк за другой, а надзиратели в специальной защите и с длинными тонкими палками следили за тем, чтобы никто лишний раз не отдыхал, не разговаривал на работе и не отвлекался.
«Боль закаляет характер! Послушание – путь к стабильности и счастью!» – говорил красивый актер с широких экранов цеха, которому ни разу в жизни не доводилось работать.
В этот особенный день, отпечатавшийся в памяти Сто восемнадцатого так сильно, кроме голубого утреннего неба необычным был еще один факт – в отделе появился новенький. Тощий парнишка с неухоженной светлой челкой, в очках и на вид лет шестнадцати был совершенно неспособен делать даже самую простую работу. Из рук у него все вываливалось, старания не стоили и ломаного гроша, а каждое его действие, если бы не помощь опытных коллег, могло привести к катастрофе.
Молодой надзиратель то и дело подходил к новенькому с палкой, угрожающе покачивал ей из стороны в сторону и повторял заученные фразы. «Пилоты Республики каждый день гибнут в космосе, а ты тут прохлаждаешься на заводе!» – говорил он и отсыпал мальчишке очередную порцию воспитательного битья. Когда близился конец рабочего дня, и лицо новенького уже стало похожим на непрожаренную отбивную, смотритель вновь подошел к нему в компании начальства и демонстративно сделал все то же самое, чтобы показать, что хорошо делает свою работу.
– Ты достаточно крепкий, чтобы послужить Республике? – размеренно произнес надзиратель и вновь занес свою палку над головой несчастного.
Когда дело было уже почти сделано, сухая твердая рука перехватила удар за долю секунду до попадания и остановила руку обидчика.
– А ты? – холодно произнес Сто восемнадцатый и переломил тугую палку пополам.
За такую выходку пришлось заработать множество ударов хлыстом в конце смены, а потом провести бессонную ночь в камере для наказаний, но зато на следующий день тучи над городом рассеялись еще сильнее, и среди бледных серых облаков на фоне голубого неба засияло старое от прожитых лет, но приятное и ласковое солнце.
– Как тебя зовут, работяга? – спросил Сто восемнадцатый у новичка, когда трое ребят пошли к пруду на следующий день после смены.
– Кхм…Виктор, – неуверенно произнес юноша. А затем исправился, – меня зовут Виктор Сарпенти.
«Месторождение алмазов выработано. Ожидаю новых приказов», – раздался голос Киллы, и Сто восемнадцатый проснулся. «Неужели я так долго спал?» – спросил андроид сам себя и приложил руку к голове. После этого он произнес: «Пора навестить Анхеля, старого друга», – и ввел в навигационный компьютер координаты одной из пиратских баз. Добраться до главной базы было пока невозможно из-за военных действий, но зато можно было занять удобное место поближе к празднику.
«Мощность реактора составляет два процента», – тут же объявила Килла каким-то потусторонним голосом, который, по-видимому, был записан для важных сообщений.
– Никуда теперь не полетим, да? – спросил риторически Сто восемнадцатый и с сожалением покачал головой.
– Так далеко не смогу, капитан, – ответил женский голос корабля и тут же поинтересовался, насколько интересным был фильм, который андроид не смотрел.
Когда на планете-колонии, где сейчас находилась приемная дочь Сто восемнадцатого, еще не было искусственных дождей, проблем с укрытием для космического корабля не было. Уставший от пиратских битв андроид планировал больше никогда не возвращаться к прошлой жизни, в которой он оставил несколько сотен прожитых лет, горьких и омраченных войной, поэтому его старый корабль оставался в пещере очень долго, просто на всякий случай, с уготовленной судьбой исчезнуть в забвении.