Пыль на трассе
Шрифт:
— Говори, — потребовал он. — Выкладывай всю правду. Сию же минуту. Ты подслушал сегодня днем мой разговор с мистером Даннетом, верно?
— Нет! Нет! — с дрожью в голосе прошептал в ответ Рори. — Я не подслушивал. Клянусь…
Он осекся и взвыл от боли под новым градом пощечин. Через несколько секунд Харлоу опять сделал перерыв. Мэри, по-прежнему надежно удерживаемая Даннетом, всхлипывала и следила за Харлоу глазами, полными ужаса.
— Меня избили, — сказал Харлоу, — некие люди, знавшие, что я ездил в Марсель за очень важными фотографиями. Им позарез нужны были эти фотографии. Знали они и то, что я собираюсь оставить «феррари» на заброшенной ферме у дороги. Кроме меня, про фотографии и ферму знал только мистер Даннет. По-твоему, он выдал меня?
— Может быть. — По щекам Рори, совсем как у его сестры, обильно текли слезы. — Не знаю. Да, да, наверное, он.
Харлоу заговорил медленно, с расстановкой, перемежая слова звонкими оплеухами.
— Мистер Даннет — не журналист. Мистер Даннет никогда не был бухгалтером. Мистер Даннет — старший офицер в спецотделе Нью-Скотленд-Ярда и член Интерпола, и у него скопилось достаточно улик, доказывающих, что ты помогал преступникам, чтобы упечь тебя в исправительный дом лет на пять. Он убрал руку, которой держал Рори за волосы. — Кому ты сказал, Рори?
— Траккье.
Харлоу толкнул его в кресло, и он скрючился там, закрыв ладонями саднящее, пунцовое лицо.
— Где Траккья? — спросил Харлоу у Даннета.
— Поехал в Марсель. По его словам. С Нойбауэром.
— Значит, он тоже был здесь? Ну да, конечно. А Джейкобсон?
— Уехал на своей машине. Искать близнецов. Так он сам сказал.
— И, наверное, захватил с собой лопату. Я возьму запасные ключи и пригоню «феррари». Через пятнадцать минут встретимся у трейлера. Не забудь пистолет. И деньги.
Харлоу повернулся и ушел. Следом, пошатываясь, вышел Рори. Даннет обнял Мэри за плечи, достал из нагрудного кармана платок и утер ей глаза. Она смотрела на него во все глаза.
— Это правда, то, что сказал про вас Джонни? Спецотдел? Интерпол?
— Хм, да, я в некотором роде работник полиции.
— Тогда остановите его, мистер Даннет. Умоляю, остановите его.
— Неужели ты до сих пор не знаешь своего Джонни?
Мэри жалобно вздохнула, подождала, пока Даннет приведет в порядок свой костюм, и спросила:
— Он охотится за Траккьей, да?
— За Траккьей и за многими другими, но главным образом за Джейкобсоном. Если Джонни говорит, что Джейкобсон повинен в смерти семи человек, стало быть, так оно и есть. К тому же у него есть две личные причины посчитаться с Джейкобсоном.
— За младшего брата?
Даннет кивнул.
— А еще?
— Взгляни на свою левую ногу, Мэри.
10
На кольцевом участке с односторонним движением южнее Виньоля черный «ситроен» притормозил, чтобы пропустить красную «феррари» Харлоу. Когда «феррари» пронеслась мимо, Джейкобсон, сидевший за рулем «ситроена», озадаченно потер подбородок, повернул машину на Виньоль и остановился у первой же телефонной будки.
В Виньоле Макалпин и Даннет доедали ужин почти в пустом зале столовой. Оба поглядывали на дверь вслед уходящей Мэри.
— У моей дочери сегодня хандра, — вздохнул Макалпин.
— Твоя дочь влюблена.
— Боюсь, ты прав. А куда запропастился этот чертенок Рори?
— Не стану скрывать: Харлоу застал этого чертенка за подслушиванием.
— Быть того не может! Опять?
— Опять. Затем состоялась экзекуция. Я был там. Думаю, Рори боялся попасть здесь на глаза Джонни. А Джонни-то в постели, ведь он совсем не спал прошлой ночью.
— Это очень хорошая мысль. Я имею в виду насчет постели. Что-то я смертельно устал сегодня. Ты уж извини меня, Алексис, я пойду.
Он было встал и тут же сел при виде Джейкобсона, который вошел в столовую и направился к их столику. Он выглядел очень усталым.
— Как успехи? — спросил Макалпин.
— Плохо. Обыскал все на пять миль в округе. Никаких следов. Правда, сейчас мне сообщили из полиции, что двух человек с похожими приметами видели в Ле Боссе, а этих ротозеев трудно с кем-нибудь спутать. Вот заморю червячка и поеду туда. Только надо раздобыть машину, а то моя сломалась — гидравлика полетела.
Макалпин протянул Джейкобсону ключи.
— Возьмите мой «Астон».
— Спасибо, мистер Макалпин. А страховые документы?
— Все в «бардачке». Вы столько хлопочете, я очень вам признателен за это.
— Я ведь тоже за них отвечаю, мистер Макалпин.
Даннет холодно слушал, уставившись в пустоту.
Спидометр «феррари» показывал сто восемьдесят километров в час. Харлоу явно пренебрег установленным во Франции стодесятикилометровым ограничением скорости, но время от времени по привычке поглядывал в зеркало заднего вида, хотя во французской полиции вряд ли нашелся бы автомобиль, способный догнать его. В зеркале не отражалось ничего, кроме каната, крюка и аптечки на заднем сиденье да брошенного на пол грязно-белого брезента.
Всего сорок минут спустя после отъезда из Виньоля «феррари» миновала дорожный щит с надписью «МАРСЕЛЬ». Еще через километр «феррари» остановилась на красный сигнал светофора. О выражении лица Харлоу невозможно было судить из-за множества ссадин, синяков и заклеек. Зато глаза смотрели, как всегда, спокойно, ровно и внимательно, в осанке ощущалась прежняя твердость: ни малейших признаков нетерпения, никакого постукивания пальцами по рулю. Однако и хваленой невозмутимости Харлоу существовал известный предел.
— Мистер Харлоу, — раздался голос сзади.
Харлоу круто обернулся и увидел Рори, который только что высунул голову из брезентового кокона.
— Какого черта ты здесь делаешь? — медленно, с расстановкой спросил он.
— Я решил, а вдруг вам нужна помощь, — оправдался Рори.
Харлоу собрал волю в кулак и сдержал гнев.
— Я мог бы сказать: «Помощь — единственное, что мне нужно», только какой от этого прок. — Он достал из внутреннего кармана часть денег, которые дал ему Даннет. — Вот триста франков. Сними номер в гостинице, позвони в Виньоль и вызови на утро машину.