Пылающая душа

Мрак

В душе черная, клубящаяся тьма. Она уже давно не уходит оттуда. Сворачивается в груди, словно черная кошка и заполняет собой все пространство, уничтожая страх, боль, разочарование и угрызения совести. Им больше нет места в теле, власть над которым захватили демоны. Остаются только воспоминания о совершенно другой жизни, другом мире и обо мне. О том, кем я когда-то был. От прошлой жизни остаются лишь осколки, и сейчас скроется под землей последний из них. Больше ничего меня не будет держать. Даже чувств почти нет, они замерли. Точнее стали совсем другими, и боль отдается очень странно, демоны словно заглушают ее, впитывают в себя.

Хотя я не просил их об этом. Мне бы хотелось оплакивать Дайану, хотелось бы винить в себя в ее смерти, и отголоски сожаления, исходящие от демонов – это совсем не ты эмоции, которые мне нужны сейчас.

Я стою в стороне от траурной процессии. Словно дикий зверь прячусь в тени деревьев. Не следовало вообще приходить сюда, но я не смог. То, что еще осталось в моей душе человеческого, тянет сюда. Я должен видеть. Должен понять, что все закончилось, что сердце молчит. Даже оно больше не принадлежит мне.

Но оно все равно сжимается, еще трепыхается и страдает. Эти чувства кажутся странными, мешающими. Хочется избавиться от них, заменив привычной чернотой. Но я сопротивляюсь. Мне нужно это страдание. В последнее время мне кажется, что демоны ограждают меня, думаю, это их способ меня защитить. Они чувствуют себя виноватыми… нет, не за убийство. За то, что расстроили меня. Наверное, они как плохо обученные бойцовские псы. И это заставляет меня думать, что трагедия произошла не потому. Что они во мне, а потому что я не смог их обучить. Дурацкие мысли, дающие ложную надежду на то, что с демонами можно договориться.

Внешне остаюсь спокойным, смиряюсь с тем, что проиграл и теперь нахожусь во власти демонов, но, видимо, поглощённая черной магией душа все же где-то бьется внутри тела, ставшего для нее тюрьмой, и надеется на то, что все можно исправить. Все, кроме смерти.

Процессия малочисленная. Дайану хоронят на нашем «семейном» кладбище, за стенами замка. Тут почти нет снега, а земля не промерзала насквозь из-за подземных источников. Предать тело земле можно толькоздесь. Нестройные ряды памятников, негаснущие магические светлячки и вековые деревья, словно обнимающие поляну – тут должен был найти покой я, а не она. Это было бы справедливо и правильно.

«Спи спокойно, моя рыжая головная боль, моя лучшая ученица… видят боги, я не хотел, чтобы так вышло… я, пожалуй, любил тебя…» Увы, не успел понять, значение этого слова. Возможно, ты помогла бы мне разобраться, если бы я не оказался слаб. Всегда считал себя сильным, но не смог победить демонов, и сейчас во мне почти нет ничего человеческого. О том, что я сам жив, напоминает только разъедающая изнутри боль, но и она скоро исчезнет благодаря демонам. Они сожрут ее, как раньше сожрали радость, угрызения совести и остальные эмоции. Я стал другим, уже не человеком и мое новое состояние не дается мне добровольно расстаться с жизнью. Перерождение началось, и я не понимаю, куда меня приведет этот путь. Видят боги, я бы хотел пройти его с тобой.

Я ухожу самый последний. Провожу прощальным взглядом каждого из своих учеников, отдавая себе отчет в том, что возможно, вижу их в последний раз. По крайней мере, так близко. Сначала Дайану, которая бледна и красива с огненными волосами в белоснежном платье. Не ее цвет, но такова традиция – магов хоронят в белом. Особенно магов, павших в бою. Потом Кэвина, который зябко кутается в теплый плащ – жаль, что я не смог подготовить своего преемника лучше. Ему будет сложно, но он так этого хотел. Интересно, как он справляется? Чувствует ли за собой вину? А может быть, торжествует? А потом Дафну, которую под локоть поддерживает Маркус. Все же ослушался и никуда не уехал или же вернулся? Ребекку – она появилась уже после того, как меня забрали из замка, Эбигейль и остальных. Они уходят медленно, словно не могут поверить в случившееся. Я тоже не могу. До последнего надеюсь, что этот грех не на мне. Дайана была сильной,

я хотел бы, чтобы она выкарабкалась. Но мир жесток и ко мне, и к ней. У нашей истории не нет даже условно счастливого конца. Возможно, если бы Дайана была жива, я бы смог продолжить борьбу со своими демонами. Но я убил ее и окончательно проиграл.

Я опускаю взгляд на свои руки, по которым бегут черные вены, и знаю, уже никогда и ничего не будет прежним. Это последний мой человеческий выход. Демоны рвутся на свободу, и у меня нет ни сил, ни желания их сдерживать. Они хотят убивать и сейчас готовы растерзать медленно возвращающуюся в замок процессию.

Я разворачиваюсь в сторону своих бывших учеников, но у ног раздается шипение. Опускаю взгляд и поднимаю на руки Пушистеньку, который в очередной раз заставляет меня на короткое время прийти в себя. Он ненавидит демонов в моей душе, но все равно никуда не уходит от меня, словно понимает. Он моя единственная связь с прошлым.

Кот позволяет себя взять на руки и перебирается ко мне на плечо, устроившись, словно воротник на шее.

Я медленно выхожу из своего укрытия и двигаюсь к свежей могиле, украшенной цветами. Стою какое-то время, даже не чувствуя, что по щекам текут слезы и сразу же замерзают кристалликами на коже.

— Мое сердце умерло вместе с тобой, — шепчу одними губами и кладу на комья промороженной земли красную розу, а потом разворачиваюсь и иду прочь, внезапно подумав, что на похоронах почему-то не видно Эля. Верный вампир исчез, как только понял, что объекта поклонения больше нет? Любовь даже в душе такого монстра, как я, держится дольше.

Эль

Ночь – лучшее время, а вот зима — совершенно точно нет. Светловолосый, совсем молодой парень кутается в мех и стремительно пробирается по сугробам, тараня их с настойчивостью, которой могут позавидовать многие. Его движения стремительные и легкие, нечеловеческие. Он бросил экипаж на дороге в нескольких километрах от замка и остальной путь проделывает пешком, чертыхаясь, иногда поскальзываясь на раскатанной дороге, но почему-то упорно сохраняя человеческую ипостась. У ворот замка сворачивает влево и минует редкий лесок, чтобы нырнув между двух валунов, очутиться на небольшом неогороженном кладбище. Сугробы, окружающие почти незанесенный снегом пятачок земли, отражают лунный свет, поэтому здесь достаточно светло. Из неживой, покрытой лишь тонким слоем инея земли на погосте торчат памятники. Небольшие, все одинаковые. Им не пытались придать индивидуальность. Просто белые каменные валуны с датами. Но возле каждого горит магический огонек, и стоят цветы. За местом ухаживают, не отдавая предпочтения никому из усопших.

Дайана не должна была оказаться здесь. Она достойна большего. Эль огибает памятники и останавливается возле свежей могилы. Убирает букеты, откидывает в сторону одинокую, словно выпавшую из композиции алую розу и присаживается на колени, внимательно вглядываясь в промороженные комья земли, словно пытается в их найти ответы мироздания. Страшно так что леденеет в груди. Незнакомое, пугающее чувство. Если не получилось, то мир остановится.

— Ну же… — шепчет он, заметно волнуясь. – Пора моя девочка… ну же…

Он сидит и, продолжая смотреть, закусив губы, пытаясь подавить волнение. Но с каждым мигом надежда исчезает из его глаз. И когда он почти сдается, отстраняется назад, чувствуя, как отчаянье затапливает душу, комья земли начинают шевелиться, и между ними показывается грязная рука с обломанными ногтями.

— Я знал, что ты сможешь … — шепчет он и ухватывается за руку, вытягивая из-под земли рыжеволосую девушку в белом, заляпанном грязью платье.

— Если ты меня ждал, — шипит она, падая у могилы на колени и пытаясь отдышаться. – То какого демона не откопал и не помог открыть крышку? Я думала, не выберусь! Все ногти обломала!