Пылающая сталь
Шрифт:
Куда интересней то, что бы они решили подправить нам тут, в современности, появись у них такая возможность. Боюсь, нам бы их решительные планы не понравились.
Глава 23
Коротко о мемуарах
Когда я собирал материал для книги, то немецкое контрнаступление под Харьковым в 1943-м году я хотел проиллюстрировать этим отрывком
'Где-то отстал наш 2-й дивизион. Командир артполка приказал мне разведать, что случилось с отставшими… Безобидная прогулка в свой тыл на поиски отставшего дивизиона показалась мне весьма привлекательной. Разведчиков в дивизионе почти не осталось, и я пригласил с собою в дорогу своего дружка, тоже бывшего студента, лейтенанта Гришу Куртию. Двинулись с ним по дороге на деревню Сакко и Ванцетти, которая находилась немного западнее Ворошиловки.
До деревни оставалось менее километра, когда мы увидели выходившие из нее танки. Шли они развернутым строем, как в наступление. Пока мы рассматривали, чьи же это танки: наши, немецкие? — ближайший танк выпустил по нам длинную пулеметную очередь. Мы залегли и быстро, прячась в снегу, поползли назад за бугор. Потом поднялись в полный рост и побежали рысью.
Танки шли по глубокому снегу медленно и очень осторожно, минут десять их не было видно на бугре. Хотя мы отбежали километра на полтора, угроза плена еще не миновала: танки вполне могли нас догнать, и мы продолжали волноваться.
Смерти мы уже не боялись, страшил плен.
Бежим мимо копны из кукурузных стеблей. Около нее двое танкистов греют на костерке чай в котелке. Оказалось, это не копна, а замаскированный танк. Когда бежали к деревне, мы его не заметили, оказалось, немецкие самолеты еще утром его подбили, и два члена экипажа ушли в тылы за запасными частями.
— Ребята, с тыла немецкие танки идут, — на бегу предупредили мы танкистов, но они только рассмеялись.
Обо всем увиденном я доложил командиру полка Чубакову. Он тут же выставил у въезда в поселок навстречу немецким танкам пушечную батарею. Прошло более часа. Меня вызвал командир дивизиона Гордиенко.
— Ну, и где твои танки?— зло посмеялся он над нами.
— Бери пяток ребят и снова иди в Сакко и Ванцетти, ищи второй дивизион и немецкие танки! — снова приказал комполка.
Луна освещала заснеженную дорогу, под ногами громко хрустел снег. Когда прошли километра три и перевалили через бугор, заметили на дороге костры. Подошли поближе и увидели беспорядочное нагромождение большого количества горящих танков с белыми крестами на башнях. Горело десять машин! Еще два танка темнели в стороне молчащими черными глыбами. Положив двух солдат с автоматами у дороги для охраны, с остальными я стороной пополз к негорящим танкам. Подползли, прислушались. В темных танках тишина, только на горящих машинах потрескивает огонь. Постучал автоматом в подбитый танк. Ни звука. Взбираюсь к открытому люку, направляю внутрь автомат и даю очередь. Снова тишина. Перевесился в темноту люка и наткнулся вытянутыми руками на мертвое тело танкиста. Забираю у убитого немца пистолет, документы и блокнот. Потом мы прочли в блокноте панические записи о больших потерях и как громят немецкие горе-танкисты русские тылы, расстреливают повозки, а далее мечта: «Но мне хочется лично подбить русский танк!»
Кто же подбил все эти танки? Пройдя несколько сотен метров дальше по дороге, мы увидели развороченные снопы кукурузных стеблей, множество стреляных гильз и глубокие следы от танковых гусениц. И тут я вспомнил двух танкистов 178-й бригады, которые кипятили чай, когда мы с Куртией бежали от немецких танков. Значит, они все же вняли нашему предупреждению и успели забраться в замаскированный танк до появления из-за бугра стрелявших в нас танков. Немцы не обратили внимания на «копну», проехали мимо. А герои-танкисты пропустили немецкие танки мимо себя и уже потом ударили по колонне: подожгли передний и замыкающий танки, а когда остальные стали расползаться в стороны, уничтожили и их…
…Деревню Сакко и Ванцетти мы увидели всю в огне. При въезде на дороге валялись разбитые повозки, мертвые волы и трупы красноармейцев. Далее стояли подбитые орудия, видимо, 2-го дивизиона нашего полка, и два подбитых немецких танка. Расправились с ним как раз те немецкие танки, которые обстреляли нас с Куртией и затем нашли свой конец после встречи с героями-танкистами.
В Соль мы вернулись поздно ночью, не преминув по дороге заглянуть под один из подбитых танков за трофеями…
Проснулся я оттого, что кто-то с силой сдернул меня за ноги на пол.
— Что за глупые шутки! — падая на пол, не успев продрать глаза, возмутился я.
Мой возглас заглушила пулеметная очередь по окну. Я осторожно заглянул в него. В двухстах метрах, прямо перед нашей хатой, на шоссейной дороге Яма — Артемовск стояла сплошная стена немецких танков, пушки их были направлены в нашу сторону, из всех пушек и пулеметов они палили по поселку.
Удержать Соль нам не удалось. Немцы подбросили к станции до сорока танков… Через три дня изнурительных боев с превосходящими силами мы получили приказ оставить Соль и Свердловку. В ночь на 6 февраля нам пришлось отойти. Нас было так мало, что и выводить-то было почти некого, сотни полторы пехоты да десяток орудий нашего артполка…'
Но не проиллюстрировал. В процессе, читая материалы по теме, выяснилось, что профессиональные историки не торопятся с выводами, основанных только на мемуарах.
Вообще (безотносительно к Петру Михину) к мемуарам надо относиться с большой долей настороженности. Дело даже не в советской цензуре, дело в складе ума. Человеческого вообще, и офицерского в частности.
У следователей в милиции была такая поговорка «пиз…ит как очевидец». Если сказать менее кратко и точно, а длинно и по умному, то наша память работает сильно иначе, чем мы думаем. На самом деле, каждый раз когда мы вспоминаем, мы заново реконструируем свое прошлое, поэтому с течением времени наши воспоминания сильно деформируются. Мы не будем сейчас говорить об этом подробно, но если вам кажется, что уж вы то способны вспомнить если не все, то важный случай из жизни в подробностях — зайдите на ютуб и посмотрите там видео по запросу «тест на внимательность».