Пылающая-весна-45-го
Шрифт:
– Стоять, стрелять буду!
– заорал кто-то и в пятно света фонаря, что освещал дом, это Ольга включила, чтобы мне видно было, мы в усадьбе неделю жили, прежде чем мотнулись в заграничный воздушный круиз, успела запомнить. Так вот, в пятно света зашли двое, держа меня на прицеле автоматов.
Подняв руки, я стоял и ждал, скрутили, щёлкнули холодные наручники на запястьях, и услышал смутно знакомый голос:
– Снова мы встретились, Маринин.
– А, капитан, который уже майор, - опознал я офицера, что два с половиной года назад задержал меня в Казани и отвёз в Москву. Я тогда ещё братца-близнеца своего тела грохнул.
На свете фар показались бойцы в форме, некоторые забегали в дом через открытые двери, и вот знакомое лицо. Сейчас тот действительно в форме старшего офицерского состава МГБ был, майора видимо получил. Ну я с ним не общаюсь, мне как-то всё равно капитан он или майор. Больше интересует что ему надо?
Очнулся я от тряски, и завывания мотора. Меддок сигналил, что залечил повреждение, ничего себе, удар такой силы, что трещина в черепе. Гематома могла быть, но меддок уже всё залечил. Ого, сутки я без сознания? Буду знать. Это меддок меня в коме держал, чтобы спокойно залечить повреждения. Так, похоже грузовик, лежу на полу с наручниками за спиной. Ладно, пока дёргаться не могу, судя по тому что видел, едем куда-то ночью, на лавках сидят бойцы, я у них в ногах. Их иногда освещают фары следующей за нами машины. Увидим, что дальше будет, а пока просмотрел запись с иллюзии. А что, приметив что дом окружён, создал иллюзию белки, ну да, я могу что угодно создавать, но десять предметов, так вот, та забралась на ветку абрикосового дерева и всё видела. Как мне один старлей врезал прикладом автомата, это был «АКа», рассмотрел хорошо. Дальше я упал, белкой управление перехватила нейросеть, осмотрели, даже повязку на голову наложили с тампоном, погрузили в машину с армейскими номерами, её во двор загнали, и увезли. Видимо вскоре я вышел за дальность работы иллюзиями, белка деактивировалась, но успела увидеть, как выводят полуодетую Ольгу, сажают в другую машину, ведут обыск дома, наших вещей и моей машины. «Победу» не разобрали до винтика только по той причине, что хотели, чтобы та своим ходом уехала. В общем, похоже и машине каюк, а я свою личную машину очень любил. Причина, почему пропустил удар, то у меня глаз на затылке нет, а белкой смотрел в окно, где Ольга бегала голышом от двух бойцов, визжа и кидая в них всё что под рукой было. Отвлекла, забавное зрелище было.
Бежать я мог в любое время, положив этих бойцов, да легко, но я хочу знать за что арестован и почему ко мне проявлен такой интерес. Узнаю, и свалю. Думаю, личина Маринина всё, закончилась, поэтому можно уходя, а я имею в виду инсценировку своей смерти, громко хлопнуть дверью. Чтобы всем неповадно было. О, похоже городские улицы, эхо от моторов многократно возвращается, да и то и дело фонари нас освещают. Так как тот бывший капитан, ныне майор, из Москвы, то предположу, что мы в столице. И сейчас конец сентября. Прохладно, это заметно. Сегодня двадцать четвёртое должно быть, час ночи, раз полные сутки прошли. Вчера двадцать третье час как наступило, когда меня взяли. Пятница получается сегодня. Ладно, ждём. Прокрутив ещё раз запись с бельчонка, я вернулся к меддоку и активировал на час себе кому, изображать её и сама кома, это разные вещи, и я не настолько хороший актёр, опытный врач поймёт, так что снова ушёл в темноту. Ну для меня как миг, очнувшись, не стал открывать глаза, а принюхался и прислушался. Да больничкой пахнет, руки вдоль тела, у левой холод наручника. Думаю, к кровати пристегнули. Ну а что, ночь, я открыл глаза и осмотрелся. Палата на четыре койки, на остальных кто-то храпел и сипел. В общем, не один я в больничке. Думаю, тюремной. Повязка на голове ещё была. Ночь и есть. Тут я уже решил банально уснуть, но как-то не спалось, выспался за сутки-то. А задумался о моей поездке с Ольгой заграницу. Знаете, она прошла интересно и познавательно. Ольга была профессиональным музыкантом, скрипачка и многое знала, мы посещали разные места, дома музыкантов, концерты, был бал во Франции во дворце правительства в Париже, по приглашению, именитые актёры и многие другие присутствовали. Дорого мне билеты вышли, очень дорого, но мы с Ольгой там блистали. Да ей платье десять дней только шили. Это был восторг у неё и интерес у меня. В остальном также интересно, без стрельбы и остального, просто путешествовали и изучали новое. Ольга от меня два месяца изучала французский язык, не с нуля, но осваивала быстро и неплохо, мы только на нём и говорили. Причём, майор и его люди о поездке скоро узнают. Если уже не знают. Тут дело не в Ольге, хотя та молчать не будет, я не запрещал, а в шести фотоальбомах, что мы собрали за эти два месяца. Там какие только виды не были за нашими спинами, сразу понятно, что не в Союзе. Один вид Эйфелевой башни подтвердит это. Все фотоальбомы были в чемодане Ольги, она с ними не расставалась. Да, вопросы по этому поводу будут. И знаете что? А наплевать. Кто они такие чтобы указывать как мне жить и что делать? Так что линию поведения я выбрал, узнаю в чём дело и валю. Да Ольгу надо найти, чую она у них в руках.
Как-то я так и заснул, снаружи
– Пришли в себя? Имя помните.
– Помню. Где я?
Впрочем, отвечать и общаться на не медицинские темы тот отказался, закончил со мной, перешёл к другим. Оказалось, на тумбочке завтрак, я его проспал, ничего съел, хотя и холодное, а так одной рукой действовал, второй пристёгнут. Буйным, наверное, считают. Другие не пристёгнуты. А ближе к обеду пришёл конвой, три бойца, отстегнули меня, вывели во внутренний дворик к машине, и повезли. Я опознал здание, когда из машины вывели, внутренний дворик Лубянки. Не скажу, что часто тут бывал, но один раз приходилось. Кстати, вид немного другой, видимо перестроили, или ещё НЕ перестроили, но это он. Потом вели по коридорам с красными дорожками, пижоны, тоже знакомым. Вот и кабинет, сначала один конвойный зашёл, разрешения спрашивал, потом меня завели, усадив на стул, двое остались, а третий вышел. За столом сидел полковник, не знаю его, а у окна майор. Лыбился чему-то.
– Слышь, майор, я тебе вторую улыбку сделаю, от уха до уха. Вы сами ко мне пришли, напали на меня. Ответка будет, я тебе это твёрдо обещаю.
– Теперь это уже не важно. С тем что на тебя накопали, даже не вышка светит, а что-то похуже.
– Заинтриговал. Мне просто интересно, что хуже вышки?
– Одна из самых страшных колоний с шахтой. Где люди не живут больше года, покрываются язвами, у них выпадают волосы, и те гниют заживо.
– Это вы про урановые шахты что ли?
– Откуда вы знаете о секретных шахтах?!
– тут же взревел полковник.
– Рот закрой, не с тобой разговариваю.
– Да как ты?!.. – привставая, начал тот орать. Лицо красным налилось.
– Достал, - вздохнул я.
– Вы мне мешаете.
Сказал это стараясь увернутся от брызг слюней полковника. На это оба бойца отреагировали, что меня привели, метнулись к полковнику и ударами рук раскроили ему череп. После этого отошли назад и сверлили глазами побледневшего бывшего капитана. А всё просто, конвойные настоящие, просто на сантиметр вокруг них иллюзии наложил. Именно иллюзии всё и сделали, те бесились внутри, но звука издать не могли, не пошевелиться, с ужасом осознавая, что происходит. Почему говорить не могли, им чуть сдавили горло, когда пытались. Намёк поняли, больше попыток не было, а то непонятное мычание насторожило майора.
– Что происходит?
– спросил тот у меня.
– Не знаю, это ваши бойцы. Видимо тоже ор полковника не понравился. Ладно, ты не стой, скинь тело на пол и садись, пообщаемся. Сядь!
Я подал в голос достаточно силы чтобы тот чуть вздрогнул и пройдя к столу, уложив начальника на пол, занял его стул.
– А теперь, объясни мне, какого хрена я тут у вас делаю? Я желаю слышать это.
– Многочисленные погибшие в Казани. Раскрутить всё дело было сложно, но сделали это. Знаешь в чём твоя ошибка?
– Говори.
– Водитель профессора Лебедева. Тот что сгорел в машине директора, он только в тот день вышел после отгулов. Угонял твою машину совершенно другой. Он дома был, отсыпался. Вот он и дал зацепку, как твоя фамилия всплыла, там и остальное раскрутили, это уже было дело времени. Бывшая твоя содержанка созналась в попытке убить тебя. Нашли мы пятерых в доме её знакомого, убитыми. С воздуха лётнаб обнаружил свежий раскоп, где была использована техника. Проверили, никаких земляных работ там не должно было вестись. Откопали шесть тел. Что удивительно, у сотрудников милиции сломаны шеи. А это почерк, всё как у представителей научного отдела авиазавода. Они также были умерщвлены. И везде ты. Твою машину угнали, было такое. Дальше рассказывать?
– Не понимаю о чём ты. Я вообще не причём, машину не крали, как стояла всю ночь, так и стояла.
– Ну с теми фотографиями, что нашли у твоей подружки, даже если не причём, что конечно же не так, всё равно срок светит. Покинуть территорию Советского Союза без разрешения, да ещё вернутся также без извещения пограничников и таможни, это даже не наглость. Удивлён что вернулись. Также интересует, чем тебе сотрудники милиции не угодили, и их стукачи? Смысла нет отпираться, с такими уликами не сможешь.
– Просто месть, - подумав, решил всё же ответить.
– Месть? И за что?
– Эти трое, по приказу своих кураторов, показали, что это я угнал эшелон продовольствия в Казани. Громкое дело, должны слышать. Следак из Москвы попросил. Шантажировали меня этим. Так что и замминистра, которому это было нужно, и сам следак, ну и министр, но он тут краем привязан был, были слегка… убиты.
– Это где в машине ножом? Громкое дело. Сорок три ножевых ранения. Шофёр ослаб умом. А с остальными закончил?