Пылающие хроники. Летосвет
Шрифт:
Бурные воды этой реки, казалось, не знали покоя. Они кипели и бурлили, поднимая в воздух тысячи брызг, которые в свете заходящего солнца превращались в радугу. Пенистые гребни волн яростно бились о крутые берега, будто желая поглотить их целиком.
Река, словно непреодолимая стена, защищала царство вечного лета от разрушительной силы вулкана. Она была свидетельницей многих событий, видела, как люди рождаются, живут и умирают, как сменяются поколения и эпохи.
Я не могла не признать, что она была прекрасна.
Браун всхрапнул и вновь раздался храп на весь дом. Я взвыла и уткнулась лицом в подушку, пахнущую каким-то цветочным ароматом. Но несмотря на это неудобство, здесь все равно было намного лучше, чем в заточении в
Цветокрае. Так что одно это уже было неоспоримым плюсом – при переходе на нас не напали и не отвели в темницу!
Я вернулась мыслями к матери. Она осталась там в Цветокрае. Сама принцесса Фрейя обещала позаботиться о ней и заодно помочь вывести ее из этого состояния. Ведь отец девушки тоже находился под воздействием мэджиков и я верила, что она не остановится и найдет способ спасти его. Вот только сколько моя матушка пребывала под их воздействием – мне было неведомо. Судя по ее глазам – очень долго, иначе крапчатость на белках глаз уже давно пропала.
Обратимы мы ли их последствия? Или разум матушки возвратно угас для меня? Тогда я никогда не узнаю, как она оказалась в заточении у королевы Лилии, сколько там пробыла. И вспоминала ли она обо мне и отце? Жалела ли, что бросила нас тогда, много лет назад, когда я была еще совсем маленькой.
Может это и к лучшему… посетила меня неожиданная мысль. Тогда матушка никогда не узнает, как убивался по ней Гифф. Как он каждое открытие врат древа Сефирот стоял там одинокой фигурой в толпе и высматривал ее – свою любимую жену. А главное – она не узнает, что с ним сотворили Мыслящие. Попросту убили его. Пускай и не своими руками. Они убили его огнем, заставляя каждое Явление Кристальной луны относить огненное подношение в Цитадель Снежного бога. Вот только отец так и не узнал, что именно относил туда. Он мог лишь подозревать, о чем и свидетельствовало его письмо, которое он оставил мне перед своей смертью.
Одинокая слезинка вытекла из моего глаза, и я яростно смахнула ее ладонью. Этого еще не хватало! Некогда было лить слезы и оплакивать своих родителей. Я была Озаренной, меня выбрала сама зима! Я не могла подвести ее, я должна была вывести Мыслящих на чистую воду, вернуть природе единство – это и будет моя месть им.
В голове всплыло лицо Мист – Третьей. Я помнила рассказы Фрейи про Седьмого – мужчину, который не прогнулся под ними и который являлся Хранителем природы. Безусловно, меня радовал тот факт, что среди Мыслящих был чужак, тот, кто мыслил иначе. И кто в тайне от них действовал во благо природы. Жаль, что Седьмой остался там в Ледоморе и не последовал вместе с Фрейей в Цветокрай. Мне казалось, он мог бы подсказать мне, что делать дальше, ведь он явно знал больше меня.
И пускай я понимала, что не одна, ведь помимо меня были и другие Озаренные, я все равно чувствовала себя одинокой, как никогда ранее. Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Я лишилась дома, отца, обрела и сразу же потеряла мать.
Я поднялась с кровати и на цыпочках прошла к окну, хоть и понимала, что моя тихая поступь все равно не разбудит Брауна. Удивительный навык – он мог так крепко спать, но стоило вокруг него произойти чему-то непредвиденному, как он был бы готов к бою в ту же секунду! Вот и сейчас оба его спрингклинга лежали рядом с ним на полу. Они поблескивали в слабом свете, исходящем от распахнутого настежь окна. Так и хотелось провести рукой по холодному криолиту. Оружие Брауна всегда восхищало меня, как его – мой браслет Озаренного.
Мне не стоило переживать, что Оборонитель замерзнет без одеяла, нам всем было жарко, несмотря на воздействие мази «Вуаль прохлады». Днем стоило найти Ленору и спросить у нее что-нибудь более действенное, иначе такой климат попросту нас погубит за считанные дни.
Я смотрела на ночное небо, усеянное звездами, и размышляла о том, что ждет меня впереди.
Небо здесь было настолько глубоким и бесконечным, что казалось, будто я могу упасть в него и потеряться среди мерцающих звезд. В голове роились мысли о моем предназначении, о том, как я должна быть сильной и смелой, чтобы преодолеть все испытания, которые ждут меня на пути к моей цели.
Я знала, что найти Озаренного будет нелегко. Почему-то мне не казалось, что солнцелюбы пойдут нам на встречу. Ленора упомянула реку-оберег, но ни слова не сказала про летнее божество и предназначение Озаренных. Значит, здесь не чтили олицетворение природы, как у нас в Ледоморе. Конечно, хотелось бы ошибаться на этот счет, но я уже приготовилась к предстоящим трудностям.
Артефакт лета, который мне предстояло найти, мог стать частичкой того, что вернет в наш мир единение с природой.
Звезды, казалось, подмигивали мне, словно подбадривая и говоря, что я не одна в этом путешествии. Я чувствовала, что они наблюдают за мной и поддерживают меня в моем стремлении к свету и истине. И хотя на моем пути были опасности и трудности, я знала, что смогу преодолеть их благодаря своей вере и силе духа.
Взглянув на звезды еще раз, я почувствовала, как их свет проникает в мою душу, наполняя меня смелостью и решимостью. Моя миссия была священна, и я не могла подвести тех, кто верил в меня.
Но сколько бы я себя не обманывала, я понимала – больше мной движет месть Мыслящим. Они должны сполна поплатиться за то, что сотворили с моим отцом.
Солнце еще не успело встать над горизонтом, когда звонкая, мелодичная музыка проникла сквозь тонкую шерсть сна и стала разноситься по всему нашему гостевому домику. Я подтянулась и привстала, слушая звуки, которые показались мне настолько неземными и прекрасными, будто само солнце исполняло свой гимн, оповещая всех о пробуждении мира.