Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта
Шрифт:
– Угрюмый, ты бы сходил на «взлётку7», нашёл бы кипятка, всё равно не спишь, – сказал я.
Тебе надо – ты и иди, – буркнул он.
– Вот «урка», значит не хочешь пользу коллективу приносить! Ну да, ты же не в камере, а мы не уголовники, а то бы ты уже «чифир8» на скрученной простыне разогревал. Ну, прохлаждайся, прохлаждайся.
Спрыгнув с кровати, я вышел в коридор. Отыскав дверь умывальника, и зайдя внутрь, я увидел, что весь пол был залит водой. Повсюду на разноцветных верёвках висели постиранные вещи, будто нас заселили сюда не вчера, а неделю
Спустившись в курилку, я увидал мужчину лет сорока пяти, с очень загорелой кожей. Его невзрачные пыльные штаны прикрывали потрескавшиеся туфли со сносившейся подошвой. Выделялась только новая чёрная футболка с шевроном на рукаве. В одной руке он держал карабин, а в другой сигарету. Делая пуазы между словами, он глубоко затягивался, стараясь вдохнуть как можно больше, и выпуская дым через ноздри, продолжал свой рассказ.
…Добирался до этого места я три дня – днём прятался в полях, а ночью шёл. Думал к своим уже не выйду. На третий день попал под обстрел. Уже успел с жизнью попрощаться, но Бог миловал – только в пыли извалялся. А вообще моя цель – дойти до Батьки и к казакам пристать, потому как я – казак. Здесь сил наберусь, и снова в путь. А пока дали мне карабин и закрепили за этим институтом, периметр охранять… – прервавшись, он затушил сигарету об урну, и, посмотрев на всех спросил:
– Вы, ребята, меня ещё сигаретой не угостите?
Один из парней, сидевших на лавочке, протянул ему пачку.
– Парни, заканчивай перекур, приказано всем строиться перед входом, – сообщил нам парень, спускавшийся по ступенькам.
Побросав недокуренные сигареты в урну, все поспешили занять место в шеренге. Выходившие из общежития ребята, образуя новые шеренги, дополняли строй. После того как все были в сборе, в дверях появился Бродяга. Спустившись с крыльца, он встал перед строем. В своей новой отглаженной форме он уже не был похож на того Бродягу, что был с нами в Ростове. В руках у него был пластиковый планшет, в котором находилось несколько листов. Стоявший возле него парень, судя по выражению лица, был его заместителем.
– Значит так, некоторое время, вы будете находиться в этом институте, – обратился к строю Бродяга. – Вашим непосредственным командиром назначен я. Все бытовые и организационные вопросы вы будете решать со мной. Напоминаю, что Серёга-24, в ближайшие дни будет занят, так что отвлекать его по пустякам не советую. Сейчас должен подойти наш инструктор, его приказы также не должны обсуждаться.
Появившийся перед строем человек с красным лицом вероятно и являлся этим инструктором. Повернувшись к нам, он представился.
– Мой позывной Грузин. И по национальности я тоже Грузин. Если у кого-то возникнут, «непонятки», подходите, обсудим, – прервался он и положил правую руку на кобуру с пистолетом. – В моё отсутствие, обращайтесь к нему, – махнул он головой в сторону Бродяги. – А теперь о главном. Сколько вы здесь пробудете я не знаю… никто не знает. Так что найдите себе дело, шататься по территории не вздумайте, все передвижения только с разрешения. Кто не знаком с оружием – тренируйтесь в разборке и сборке, для этого я вам свой личный автомат доверяю, – достав из-за спины «АКМ», он передал его Бродяге.
После чего Грузин отозвал Бродягу в сторону и, сказав ему несколько слов, удалился.
Затем Бродяга, что-то шепнув на ухо своему заместителю, направился в общежитие.
– Смотри какой важный стал. Даже строй ему распустить в лом стало, – шепнул я стоявшему рядом со мной Павлу.
Заместитель нашего новоявленного командира стоял в нелепых штанах, которые доходили ему чуть ниже колена, и чёрной футболке сетке. На вид ему не было и сорока лет. С взъерошенными волосами и бегающими глазками он больше походил на тихого алкоголика. Помявшись перед строем, он, наконец-то созрев, выдал:
– Ребята, мой позывной Хмурый, сейчас будет завтрак. В столовую мы проследуем строем. Поведу вас туда я. Налево, – крикнул он, и поспешил встать во главе строя, так как все, не ожидая пока он займёт место, двинулись к столовой.
На первое был борщ – настоящий украинский борщ, с мясом. Вторым блюдом было картофельное пюре с котлетой. Из закуски – салат из свежей капусты с морковью – весьма неплохо для осаждённого города.
После завтрака, когда мы вернулись в общежитие, Хмурый попросил нас не расходиться, а оставаться в строю.
– Да, что ещё надо! – не выдержал Фокс и выкрикнул из строя.
– Сейчас Бродяга придёт, и всё скажет, – ответил Хмурый.
– Я к вам сюда не в армию служить приходил, – сказал Фокс и, выйдя из строя, сев на лавочке в курилке, закурил сигарету.
Через несколько минут к нам спустился Бродяга и, как будто не замечая курившего вне строя Фокса, объявил:
– Чтобы предотвратить возможные попытки нападения украинских диверсионных групп на территорию института, Серёга-24 приказал организовать охрану всего периметра, а также все въезды на территорию института. Для этого будут созданы круглосуточные посты, на которых посменно мы будем дежурить. Первый караул, который заступит на службу немедленно, наберём сейчас. Остальные будут дежурить в порядке очереди. Теперь можете разойтись и покурить.
Я подошёл к Павлу, возле которого сидел Фокс и что– то яростно доказывал ему. Увидев меня, Паша сказал:
– Нужно в караул валить, пока нас в дневальные по общежитию не записали.
– Ты думаешь, дойдёт до таких должностей?
– А ты сомневаешься?
– Согласен, пойдёшь к Хмурому, запиши и меня с тобой в одну смену.
– Ну, вот и хорошо, пойду разыщу Зевса и Кубу – вместе веселее будет, – бросив не докуренную сигарету в урну, Павел отправился в общежитие.
– Да уж, стыдно будет на тумбочке стоять в такие-то годы, – повернувшись к Фоксу, сказал я.
– Хрен им! Я на тумбочку не встану. Пусть меня в «СБУ» отправляют, хоть окопы рыть, но на тумбочку я не встану, – с яростью в глазах ответил Фокс.
Покинув Фокса, я отправился в общежитие. Открыв дверь в нашу комнату, я увидел парня лет двадцати. Он раскладывал военное снаряжение на своей кровати, доставая его из спортивной сумки, лежавшей рядом с ним на полу. Одет он был в новый армейский камуфляж, который только подчёркивал его спортивное телосложение.
– Здорово, какими судьбами к нам? – сказал я, протягивая ему руку.