Пылающий рассвет
Шрифт:
О, разбитое сердце стало ее вечным спутником. Жестокость и беспощадность омрачали ее дни и заставляли плакать по ночам.
Если честно, избиения и унижения были не сравнимы с пытками от ее собственных душевных переживаний.
Даже когда с ней обходились как с собакой, приказывая есть еду на четвереньках без использования рук.
Даже когда ее заставляли заботиться о потребностях мочевого пузыря перед смеющейся аудиторией.Элин сморгнула слезы.
Она полагала, что в какой-то больной, извращенной манере... радовалась оскорблениям. В конце концов, они были заслужены. Ее родители
Последние слова матери эхом раздавались в ее голове. "Независимо от того, что потребуется, моя дорогая, сделай это. Выживи. Не позволяй моей жертве стать напрасной".– Женщина! Нужна. Сейчас же. – Посланник вновь выдернул ее из воспоминаний. Он приблизился к реке... к ней...
Вскоре он пройдет мимо, и возможность будет потеряна...
Ее рука дернулась, пока она решала стоит или нет вытаскивать осколок, который ей дал другой узник... сейчас отсутствующий. Кусок стекла она скрывала под тканью своего кожаного платья на случай, если один из мужчин перестанет просто смотреть на нее и начнет действовать.
Ей нужно сделать что-то решительное, чтобы прорваться через одержимость Посланника и достаточно долго удерживать его внимание. Возможно, если порезать его, то цель будет достигнута.Возможно, нет. Может быть, он разозлится и сломает ей шею одним движением запястья.Должна ли она рискнуть под страхом наказания? Смерти?
Время принять решение.
Плюс: лучшего времени для побега могло и не представиться. Многие в лагере были заняты, так как король Ардео – сменивший Крулла – взял своих самых доверенных людей, чтобы фиг-знает-где поохотиться на Петру, тетю Кендры, Феникса, которая убила Мальту, вдову Крулла и мать Кендры и, без году неделя, самую любимую наложницу Ардео. Тьфу! Какие дебри из имен в голове. Ардео ждал века, чтобы заявить свои права на Мальту, только чтобы потерять ее через два дня, когда Петра зарезала ее во сне... и, вспомнив урок из учебника Кендры "Как быть психопатом", съела ее сердце.Минус: Элин не владела Морозом, новым "лекарством" для бессмертных и единственным, что способно разбавить яд Кендры.
Плюс: она могла бы достать его. Крулл купил небольшое количество сразу после женитьбы Кендры и Рикера. В настоящее принцесса время хранила его внутри медальона, который постоянно носила. Если бы Элин смогла украсть медальон...
Еще один плюс: никогда больше не придется беспокоиться об Орсоне. Он тоже ушел с Ардео, но когда вернется... Она вздрогнула, вспомнив его прощальные слова ей: "Я поимею тебя, полукровка, и сделаю это таким способом, чтобы ты не смогла забеременеть". Чертов ублюдок!
Минус: она могла умереть ужасной смертью.
Посланник практически перед ней. Теперь в любую секунду...
Если бы ее мать была жива, она бы сказала Элин пойти на это, несмотря на риск.Ну что ж. Решение принято.
Двигаясь с такой скоростью, какую только позволяли ее рефлексы, Элин сжала в руке осколок и резко провела острым краем по руке Посланника.
Когда алые капли потекли по его коже, у нее перехватило дыхание. Внезапно голова закружилась, и грудь обожгло от напряжения.
Паника... угрожала уничтожить ее... уже перекрывая дыхательные пути...
Нет! Не в этот раз. Она сконцентрировалась на своих жизненных целях... свободе, деньгах, пекарне... делая вдохи и выдохи, и буря миновала.Посланник застыл.
Он раб, как и я, и я – его единственная надежда. Черт, он – моя единственная надежда. Я могу сделать это. Ради своей семьи.
Он повернул голову, глядя на нее через крыло, и Элин вздрогнула. Светлые кудрявые волосы окружали невинное лицо прирожденного соблазнителя... изысканного, безупречного. В противоположность этому, его бесстыжие глаза были чуть прикрыты, склоняя женщину к греху.
Что угодно для тебя...
Жаль, что эти глаза так затуманены ядом, что невозможно понять их цвет. Длинные, заостренные ресницы обрамляли веки, а его мягкие, полные губы практически умоляли о безрассудных поцелуях.
Ужасный шрам словно кольцо вился вокруг шеи, и она нахмурилась. Свидетельства травм, неважно, больших или маленьких, обычно не оставались на теле бессмертных. Разве что кто-то попытался убить его, прежде чем он станет достаточно взрослым, чтобы регенерировать?Даже с этим несовершенством он был красив. Пир для глаз. Редкая сладость. Деликатес, которым стоит наслаждаться.
И теперь изо всех сил я пыталась вновь дышать, утопая, действительно утопая в его мужественности, а сейчас еще и в чувстве вины... горя... Я не жаждала мужчину после Бэя, моего милого, дорогого Бэя, который был моим мужем всего три месяца, а теперь он мертв, и мне должно было быть стыдно...
– Женщина.
Хриплый голос застал ее врасплох. Что я делаю? Сконцентрируйся!
– Как твое имя? – спросила она, слова царапали ей горло.
Нахмурившись, воин полностью повернулся к ней.Примечание для себя: привлечь его внимание было ошибкой.
Выражение его лица пугало: опасное и мрачное, излучающее самые злые намерения. Она сглотнула, ожидая, что ее отбросят в сторону, как и всех предыдущих глупцов, привлекших его внимание. Но, возможно, сначала ее выпотрошат.Вместо этого он протянул руку, чтобы сжать прядь ее темных волос, которые так контрастировали с его бронзовой кожей. Угрюмое выражение его лица стало мягче.– Прелесть.
Ее беспокойное сердце подпрыгнуло к все еще пульсирующему горлу. Другое живое существо трогает ее, не желая навредить... заставляя ее дрожать... так чертовски хорошо.Она поняла, как изголодалась по своего рода привязанности.
Крик вдалеке встряхнул его, и он опустил руку. Она подавила унизительный всхлип. Словно наркоман, она уже хотела большего от него. Ничего сексуального. Ничего такого.Бэй был для нее первым и последним возлюбленным. Для нее не было второго шанса.Но она ничего не могла поделать с желанием почувствовать большие, сильные руки Посланника на себе... возможно, потирающие ее затылок... или массирующие ее ноющие плечи... нет, ноги... как друг! Просто друг.
Друг с великолепным телом, безусловно, высеченным из чистого золота.Неважно!Он отвернулся и собирался идти дальше, уже забыв об Элин. Нет! Она попыталась обхватить пальцами его бицепс, но не смогла. Он был таким большим, его мышцы налились силой. Но его кожа была восхитительно теплой и гладкой.