Шрифт:
Неопровержимое доказательство
Тимоти стоял за прозрачным куполом корабля и смотрел на серо-синюю равнодушную гладь океана, который со всех сторон окружал небольшой космический порт близ Филиппин.
Он надеялся, что не окажется на Земле еще пару лет, которые, дай бог, протянутся чередой унылых одинаковых дней внутри малонаселенной станции на самом краю Дальних Пределов Федерации. Но выбора не оставили. И хотя формально капитан второго ранга Граув до сих пор числился в интендантской службе, приказ судейского ведомства
Путь обратно был не такой долгий, как хотелось бы, – чуть больше месяца. И чтобы хоть как-то растянуть время, Тим отказался от глубокого сна и день за днем нарезал круги по почти пустому гулкому кораблю. Время от времени вступал в беседу с окошком камеры сна Сэма Кэмпбелла. Тот его терпеливо слушал, впрочем, как и всегда, только теперь с одним отличием – глаза оставались закрытыми. В складках вокруг век проступало осуждение.
Спящий Кэмпбелл выглядел куда более суровым, чем Кэмпбелл, суетящийся вокруг с медицинскими приборами.
Теперь, ни грамма не соврав, Граув сможет утверждать, что рассказал Кэмпбеллу все, что собирается сделать. И не вина Тима, если доктор невнимательно слушал и возьмется попрекать, когда пути назад уже не будет.
Уходящий за серое небо океан казался Тиму Грауву самой последней и полностью обреченной линией обороны. Еще год назад между ним и Иртом лежал бесконечно огромный, хоть и истыканный кросс-переходами и маяками космос. Теперь всего лишь пара сотен километров холодной воды.
Ирта не должно быть на Земле. Он просто не мог оказаться здесь.
Это убийство и вызов Тима с Дальних Пределов – подстроенная ловушка. В которую Граув попадется, не сможет не попасться.
Тебе просто хочется снова почувствовать это. Признайся хоть самому себе. За три долгих года ты не смог избавиться от зависимости.
Тим резко обернулся – Кэмпбелла позади не было, но он может в любой момент появиться с парой напутственных слов. А эти слова Граув не хотел бы слышать, не хотел бы согласно кивать и врать себе и Сэму.
Нет, все же Сэму. Себе я вру без проблем.
Он поправил темно-синий китель капитана флотилии службы дальнего снабжения и подошел к голографической панели управления кораблем. Данные о системах функционирования узлов и агрегатов, показатели внешней среды жили своей жизнью – всплывали, неспешно мигали белыми и красными огоньками и растворялись в бликах боковых экранов. Тим протянул руку, останавливая одну из бегущих вертикально вверх строк.
Интересно, что он захочет сделать, увидев меня целым – с полным комплектом ушей, пальцев и целой гладкой кожей.
Не имело смысла тянуть время, превращая ожидание в пытку неопределенности, и он отдал мыслеприказ подать авиетку.
Тим дошел до полетного отсека, никого не встретив. Только пара роботов-диагностов выскользнула из-под ног и, бешено вращая шарнирами, протиснулась в карман силового блока. Авиетка уже ждала, переливалась фасеточным телом, согреваясь, накапливая мощность. А у открытого люка торчал Сэм, приглаживая всклокоченную шевелюру.
– Боялся, не успею тебя проводить, – выдохнул он, завидев Тима.
Вид у Кэмпбелла, черт его возьми, был встревоженный.
– Ну и не успел бы, – напрягся Тим. – Лучше бы отчалил к своей Лулу, чем хватать меня за штаны. Она тебя ведь два года не видела.
– Еще один день ничего не изменит, – упрямо замотал головой Сэм. – Я тебя дождусь и потом полечу.
– Незачем это, – Тим нервно дернул плечом и посмотрел в сторону.
Следовало бы пройти мимо Кэмпбелла и отправляться по координатам проклятой Планетарной прокуратуры на Филиппинах, но что-то удерживало. Желание невозможного. Глупая, отчаянная надежда, что друг сейчас запросит через собственный интерком связь с судейскими и объяснит им, что капитан Граув не может быть последним свидетелем защиты в этом деле. Что Граув исчез на Дальних Пределах. Не очнулся после камеры глубокого сна. Обезумел от перегрузки форсированного кросс-перехода и ничего не помнит и никого не узнает.
– Дурак ты, Кэмпбелл, – бросил Тим зло, словно доктор действительно мог все это провернуть, но сдрейфил. – Просто вали в свой отпуск, а я сделаю, что им нужно и полечу назад.
– Не вздумай с ним встречаться, – с нажимом произнес Сэм.
– Что?!
Кэмпбелл шагнул к нему, вцепился в запястье, интерком на руке встревоженно пискнул.
– Ты знаешь что. И я знаю. Ни команда, никто на этом корабле, но я знаю. Ты же хочешь это сделать, Тим? Хочешь, несмотря ни на что?
Его тревога захлестнула Граува, и злость отступила, растаяла от чувства неловкости, почти стыда.
– С чего ты взял? Мне не обязательно с ним встречаться, чтобы дать показания.
– Да, особенно в твоем случае, – выдохнул Сэм и отпустил руку. – Помни, Ирт – изоморф. Не человек. О нем нельзя думать как о человеке.
– Ты это мне рассказываешь? – хмыкнул Тим.
– Да, извини, – тряхнул головой Сэм и отступил от входа в авиетку. – Просто расскажи им всю правду и поскорее прилетай обратно.
– Хорошо, – очень энергично согласился Тим и поднялся внутрь.
Подчиняясь мыслеприказу Граува, створ летательного отсека корабля пополз вверх. Ворвавшийся внутрь влажный и терпкий океанский ветер взметнул русые локоны Сэмюэля. Тим вдохнул забытый земной воздух и почувствовал, как сладко закружилась голова.
– Кстати, Сэм! – крикнул он внезапно, словно прилетевшие вместе с ветром звуки океана могли заглушить его голос, – готово ли твое пиво?
– О! Наверно да, – заулыбался он, и на округлых щеках проступили ямочки. – Доходит в углу операционной. Я сниму пробу. Думаю, мы выпьем по кружке, когда ты вернешься.
– Выпьем, конечно. А потом ты отправишься к Лулу.
Тим развернулся и зашел в отсек. Дверь за его спиной притянуло к обшивке, авиетка мягко приподнялась над палубой, выдвигая из брюха дополнительный киль, а затем мощно и бесшумно рванула вперед. Под прозрачным, изогнутым вниз носом авиетки мелькала поверхность живого, неспокойного океана.