Quench my desire
Шрифт:
– Это не только моё мнение, Соня. Ты знаешь, у меня здесь много приятелей, и я прекрасно знаю, что многие парни в нашем университете хотели попробовать приударить за тобой. Но очень скоро они теряли к тебе интерес, потому что кроме надменных взглядов и сухих ответов сквозь зубы от тебя ничего невозможно получить. Ты такая ненастоящая, неживая, что ли. Скажи, как ты с парнями трахаешься? Лежишь на спине с раздвинутыми ногами и сложенными на груди руками, буравя своего любовника ненавидящим взглядом? И стонешь сквозь зубы? Твои парни от перенапряжения, наверное, долго не кончают… – к сожалению, он закончил
– Не смей, Белозёров. Я, конечно, понимаю, что грани допустимого у тебя немного размыты, но позволять себе говорить подобную мерзость не смей, понял? – я видела, что многие вокруг развернули свои головы, чтобы посмотреть на этот спектакль, поэтому сделала шаг к Саше, практически становясь вплотную. Так, чтобы соприкасались наши носы и смешивалось дыхание. Так, чтобы все видели, как нервно дёрнулся его кадык и забегали глаза в предвкушении. Моя правая рука медленно прошлась по его твёрдой груди, вызывая задорный блеск во взгляде парня, и остановилась на уровне воротника его свитшота. Сжав в кулаке мягкую серую ткань, я чуть дёрнула парня на себя, яростно рыкнув. – Я спрашиваю, ты меня понял?
Я не могла ошибаться: в его взгляде плясало восхищение, смешанное с каким-то невероятным удовлетворением, словно он добился желаемого.
– Понял я, понял, малышка. Приятно удивлён: оказывается, человеческие эмоции тебе не чужды, – прошептал парень мне в губы, пытаясь приблизиться, но я не позволила устраивать ему показательные выступления перед всеми, потому немедленно отстранилась.
– Зато тебе, как я посмотрю, чужды, потому что ведёшь себя, как козлина последняя, – на самом деле, мне хотелось сказать ему что-то более ёмкое, но матом я ругаться не любила, потому что мои родители вышколили во мне любовь выражаться интеллигентно. Надеюсь, слово «козлина» не слишком выбилось из моего привычного лексикона. – Приятно было поболтать, Белозёров.
Я выпустила из пальцев ткань его кофты и уверенной походкой пошла в сторону выхода, стараясь не смотреть по сторонам: видеть офигевшие рожи своих коллег желания во мне не было.
Был уже довольно поздний вечер, но метро, к счастью, работало до самой ночи.
Сентябрьский воздух всё ещё сохранил какое-то летнее тепло, поэтому в тонком удлинённом кардигане, накинутом на плечи, мне было вполне комфортно.
Из головы никак не желал выходить Белозёров, который просто вывел меня сегодня, чего, казалось, целенаправленно добивался. Из него выйдет отличный председатель, я знала, потому что все его просто обожали, но от этого мне не становилось легче. Я понимала, что, несмотря на свою компетентность, я никогда не стану действительно талантливым организатором: слишком честная, не могу улыбаться людям, которые мне не нравятся.
Я села в абсолютно пустой вагон, скинув с плеча сумку и вытянув ноги, которые нещадно ныли. Ехать мне нужно было практически до конечной станции, что должно было занять не менее получаса, поэтому я спокойно откинулась на спинку сидения, решив немного вздремнуть: сказывалось напряжение и усталость.
Вот только осуществить свои планы мне не удалось, потому что когда поезд тронулся, я чуть приоткрыла глаза и увидела, что напротив меня сидел красивый молодой человек, лукаво улыбающийся мне.
Да, Александр Белозёров был действительно красивым, что я отрицать совершенно не могла. Но, как ни странно, своей внешностью он не шибко пользовался, так что репутации бабника в университете у него не было.
Из-за шума, я не могла спросить у него, какого хрена он попёрся за мной сюда, потому, дождавшись остановки на следующей станции, я выпрямилась и снова нахмурилась, выжидающе глядя на него.
– Белозёров, ты издеваешься? Какого чёрта?
– Из твоего нежного ротика грубые слова звучат отвратительно, Сонечка, – елейно прошептал он в излюбленной привычке. – На самом деле, я просто ужасно устал, и решил свалить пораньше, а когда увидел тебя у входа в метро, не мог не догнать.
– Мог бы сесть в другой вагон, засранец, – сердито прошипела я, наблюдая, как он нагло скользит взглядом по моим ногам, которые я вытянула для удобства. Тут же, словно спохватившись, я согнула их в коленях и положила на них руки.
– Не мог, Сонь. Упустить шанс напоследок полюбоваться твоими ножками?
Двери вагона снова закрылись, и поезд тронулся. Пока поезд не успел набрать скорость, и было относительно тихо, мы могли продолжать диалог.
– Не налюбовался другими девчонками за вечер? Там были наряды пооткровеннее моего.
– За тобой наблюдать интереснее: запретный плод сладок.
Его голос потонул в привычном шуме метро, а я закатила глаза и отвернулась, продолжая чувствовать кожей, как он прожигает меня взглядом.
Если откинуть в сторону все предрассудки, весь сегодняшний вечер Белозёров уделял мне много внимания, и его взгляд вовсе не был схож с моим. Несмотря на то, что мы часто с ним ругались в течение прошлого года, он смотрел на меня с желанием, а на меня уже давно никто так не смотрел, ввиду того, что я очень мало времени уделяла личной жизни, став студенткой.
Он считал меня запретным плодом, чем-то недоступным и холодным, но я совершенно не являлась таковой. Да, порой мне сложно сближаться с людьми, потому что привыкла всё ставить под сомнение, да, я не могу решиться на сумасбродные безбашенные поступки, потому что люблю всё продумывать наперёд, но в словах Белозёрова моя прагматичность приравнивалась к оскорблению.
И мне страстно захотелось доказать, что я совсем не сухарь, коим он меня считал, что я обычная девушка, которая умеет быть женственной и горячей.
Тем более его жаждущий взгляд уже сам говорил за себя: пустота вагона располагала к принятию решения. И даже если я пожалею об этом после, сейчас я докажу, насколько он ошибался.
А потом в университете буду ловить на себе его голодные взгляды и знать, что выиграла, пусть это и останется лишь между нами.
Я снова повернула к нему голову, наблюдая, как потемнел его взгляд от одного моего движения: я чуть раздвинула ноги, согнутые в коленях, и откинулась на сидение, чуть задрав подбородок. Я знала, что он с лёгкостью может разглядеть моё бельё, потому развела колени ещё чуть шире. Мои руки быстро расстёгивали пуговки на блузке, и я вдруг улыбнулась оттого, что надела сегодня очень красивый бюстгальтер, вид которого явно пошатнул самообладание брюнета.