Р. Говард. Собрание сочинений в 8 томах - 8

Говард Роберт Ирвин

— Ты убил его! — истерически зарыдала девушка, пытаясь вырваться из крепких пальцев, сжавших ее белые запястья.

— Нет, он не мертв, — засмеялся цветной. — Дурак глотнул отравленного бренди… Он попробовал наркотика, который есть только в джунглях Замбибве. Этот яд лишает подвижности, если нанести сильный удар в один из нервных узлов.

— Пожалуйста, сделай что-нибудь для него! — взмолилась девушка.

Ниггер грубо засмеялся:

— Зачем? Он выполнил свое предназначение. Пусть лежит здесь, пока болотные насекомые не обглодают его кости. Я бы с удовольствием понаблюдал за ним… но до наступления ночи мы будем уже далеко. — Его глаза сверкнули от дьявольского предвкушения. Вид белой красавицы,

пытающейся вырваться из его объятий, разжег похоть первобытных джунглей в душе этого человека. От гнева и ненависти глаза Макграта налились кровью. Но он не мог двинуть ни рукой, ни ногой.

— Мое решение — в одиночку вернуться в особняк — оказалось мудрым, — засмеялся ниггер. — Я прокрался к окну, пока этот дурак разговаривал с Ричардом Боллвиллом. Я решил дать ему отвести меня туда, где тебя спрятали. Мне никогда не приходило в голову, что тайное место Боллвилла где-то на болотах. У меня был арабский халат, шлепанцы и тюрбан. Я решил, что смогу ими воспользоваться. И очки тоже помогли. Мне нетрудно оказалось замаскироваться под араба. Ведь твой возлюбленный никогда не видел Джона де Албора. Я родился в Восточной Африке и вырос рабом в доме араба… а потом бежал и скитался в землях Замбибве… Но достаточно. Мы должны идти. Барабаны бормочут весь день. Черные ведут себя беспокойно. Я обещал им, что принесу жертву Зембе. Я собирался использовать араба, но мне пришлось пытать его, так что теперь он не годится в жертву. Ладно, пусть они бьют в свои глупые барабаны. Им бы понравилось, если бы ты стала Невестой Зембы, но они не знают, что я тебя нашел. В пяти милях отсюда, на берегу реки, у меня спрятана моторная лодка…

— Ты — дурак! — воскликнула Констанция, страстно борясь с ним. — Ты думаешь, что сможешь отвезти белую девушку вниз по реке, словно рабыню!

— У меня есть лекарство, которое на время сделает тебя словно мертвой, — объяснил он. — Ты будешь лежать на дне моей лодки, прикрытая мешками. Когда я выберусь на широкую реку, она унесет нас из этих мест. Я спрячу тебя в своей каюте в хорошо проветриваемом сундуке. Ты не почувствуешь никаких неудобств путешествия. Ты проснешься уже в Африке…

Он порылся за пазухой, удерживая девушку одной рукой. С яростным криком она отчаянно рванулась, вырвалась и побежала по туннелю. Джон де Албор помчался за ней, завывая. Красный туман поплыл перед глазами обезумевшего Макграта. Констанция может утонуть в болоте, так как наверняка не помнит всех вех… А может, она ищет именно смерти, которая была бы предпочтительнее судьбы, запланированной для нее негром.

Де Албор и девушка выскочили из туннеля. Но неожиданно Констанция закричала с новой силой. До Макграта донеслись возбужденные голоса негров. Де Албор что-то яростно возражал. Констанция истерически рыдала. Сквозь стену растительности Макграт смутно различил несколько фигур, когда те прошли мимо входа в пещеру. Он увидел Констанцию, которую тащило с полдюжины черных гигантов — типичных обитателей сосновых лесов. Следом за ними шел де Албор, и заметно было, что между чернокожими разлад. Все это промелькнуло в один миг, а потом у входа в пещеру стало пусто, и плеск воды — звук шагов ниггеров — постепенно стих.

Глава 4

Голод черного божества

Бристол Макграт лежал в тишине пещеры, отрешенно глядя вверх. Его душа была кипящим адом. Дурак! Попасться так легко! Однако откуда он мог знать? Он никогда не видел де Албора и ожидал встретить чистокровного негра. Боллвилл называл его черным зверем, но, должно быть, имел в виду его душу. Де Албор, если бы не предательски темный цвет глаз, мог сойти и за белого.

Появление возле пещеры других чернокожих означало только одно: они последовали за ним и де Албором и схватили Констанцию, когда та выскочила

из пещеры. Страхи де Албора сбылись. Он говорил, что чернокожие хотели принести Констанцию в жертву. Теперь же она оказалась в их руках.

— Боже! — сорвалось с губ Макграта, испуганного безмолвием. Он был словно наэлектризован. Несколько мгновений он еще оставался неподвижным, а потом обнаружил, что может пошевелить губами, языком. Жизнь вползала в его тело через омертвевшие члены. Их покалывало, как бывает, когда восстанавливается циркуляция крови. Как он обрадовался! Настойчиво работал он, пытаясь вернуть подвижность своим пальцам, рукам, запястьям и потом, с большим волнением и радостью, рукам и ногам. Возможно, со временем дьявольское лекарство де Албора потеряло часть своей силы. А может быть, необычная жизненная сила Макграта ослабила эффект воздействия лекарства.

Дверь туннеля не была закрыта, и Макграт знал почему: негры не хотели препятствовать насекомым, которые вскоре сожрали бы его беспомощное тело. Паразиты уже текли в пещеру через дверной проем вредоносной ордой.

Наконец Макграт сумел подняться. С каждой секундой силы все быстрее возвращались к нему. Когда он неверными шагами направился из пещеры, то не встретил на своем пути никакого препятствия. Прошло уже несколько часов с тех пор, как негры увели свою жертву. Макграт прислушался к бою барабанов. Но те молчали. Тишина, словно невидимый черный туман, сгустилась вокруг него. Спотыкаясь, Макграт пошлепал по тропе, ведущей на твердую землю. Повели ли черные свою пленницу назад в особняк, где поселилась смерть, или в глубины поросших соснами земель?

В грязи было полно следов. Полдюжины пар босых, разбрызгивающих грязь ног оставили тут свои отпечатки. Тут же были изящные следы сапожек Констанции и отпечатки турецких шлепанцев де Албора. Но Макграту все труднее было идти по их следам, так как местность постепенно повышалась и земля стала твердой.

Он пропустил бы то место, где негры свернули на сумрачную тропинку, если бы не кусочек шелка, развевающийся на слабом ветерке. Констанция зацепилась за ствол дерева, и грубая кора вырвала кусочек ткани из ее платья. От болот отряд двигался на восток, к особняку. В том месте, где повис кусочек одежды, негры резко свернули на юг. Ковер хвои скрывал следы, но обломанные лианы и ветви указывали направление, пока Макграт, двигаясь по этим следам, не вышел на другую тропинку, ведущую на юг.

Тут и там темнели лужи грязи, и полно было следов босых ног и отпечатков подошв. С пистолетом в руке Макграт торопливо пошел вдоль дорожки, пытаясь окончательно восстановить свои силы. Его лицо было угрюмым и бледным. После предательского удара де Албор не воспользовался случаем, чтобы разоружить его. Этот цветной и черномазые из сосновых лесов верили, что Макграт беспомощно лежит в пещере. И в этом было его преимущество.

Макграт по-прежнему прислушивался, надеясь услышать слабый бой барабанов, который слышал раньше. Тишина не успокаивала его. При жертвоприношениях вуду били в барабаны, но он знал, что имеет дело с чем-то более древним и отвратительным, чем вуду.

Вуду — сравнительно молодое верование, рожденное среди холмов Гаити. За занавесями вуду скрывались зловещие религии Африки, которые, словно гранитные утесы, неясно проступали сквозь заросли зеленых вай. Вуду могло показаться хныкающим младенцем рядом с черным древним колоссом, который возвышался ужасной тенью с незапамятных времен в древних землях. Замбибве! Даже одно название вызывало дрожь у Макграта, служило для него синонимом ужаса и страха. Это было не просто название какой-то страны или мистического племени, которое обитало в этой стране. Оно означало нечто ужасное, древнее и злое; нечто выжившее с древних эпох — религия Ночи и божество, чье имя — Смерть и Ужас.