Раб государства

Бриз Илья

— Мне восемнадцать.

«Причиной этого может быть только нахождение твоих родителей с тобой в какой-либо дальней экспедиции. Причем после тяжелой аварии с потерей доступа к медицинскому отсеку, где должны были храниться запасные нейросети».

Ага, экспедиция длительностью тринадцать тысяч лет. Вот эта мысль не была направлена нейросети.

— Как мне тебя называть?

«Как пожелаешь».

Вопрос, однако. Особенно если учесть, что у этой нейросети джоре наверняка есть полное наименование, включающее в себя длиннющий цифро-буквенный код. Каждый раз выспренно и длинно произносить этот код? Бред. Нужно что-то такое, чтобы

сразу ассоциатировалось с нейросетью. Просто «сеть»? Грубовато как-то. И тут же, будто бы само собой родилось решение:

— Будешь «Сеточкой».

«Ласкательно-уменьшительное от слова сеть? Спасибо дорогой».

Очередное охренение. Она ведет себя, чуть ли не как живая девчонка.

— Как ты выглядишь?

«Как пожелаешь. Подсоединить принудительно графический интерфейс?»

— А как он включается штатно?

«Просто сосредоточь чуточку внимания на еле заметном мерцании в левом нижнем углу своего поля зрения. Можно даже при закрытых глазах».

Н-да, думал что на сегодня больше уже удивляться не получится. Ну, исходя из того, что охренелка из-за большой перегрузки свой ресурс минимум на текущие сутки должна была уже выработать. Оказывается, у нее еще был порох в пороховницах. Ну а как еще реагировать на трех координатную винду? То бишь объемную. Яркие разноцветные кубики, колбочки, шарики, бублики, различные призмы казалось, что беспорядочно заполняют все видимое поле зрения. Как выяснилось, каждый предмет можно было двигать взглядом в любое место. Увеличивать или уменьшать. Из объяснений Сеточки Костик понял, что это различные каталоги, программы и модули нейросети. Цвета и форма отвечали за допуск к ним пользователя, а также назначения каждого элемента, что и для чего. Разбираться сейчас не стал, были другие срочные задачи. Передал нейросети информацию о запланированной установке имплантов с их назначением и параметрами.

«С этим придется подождать. Сейчас ведется расширенная диагностика твоего мозга. Вот после ее окончания смогу решить этот вопрос».

— Сколько ждать?

«Ориентировочно сорок пять минут. У лечебной системы очень маленькая мощность».

— Понял. Следующий вопрос, — Костик объяснил, что необходимо записать в блок идентификации информацию, не соответствующую реальной картине имплантированной нейросети. И что он может получить пошаговую инструкцию по выполнению этого действия.

«Никакие инструкции не требуются. Продиктуешь мысленно необходимые данные, и я немедленно внесу их в идентификатор».

— Вероятно последнее на данный момент — мое тело и внешний вид были искусственно усовершенствованны. Необходимо стабилизировать их в таком виде.

«Внешний вид всегда на выбор пользователя, исходя из его эстетических предпочтений. А вот модернизация тела, это я могу определить уже сейчас, пусть до конца диагностики еще далеко, явно недостаточное, хотя и сделано в правильном направлении. Я буду заниматься твоим организмом в фоновом режиме всегда, видоизменяя его для наилучшего соответствия окружающей среде. Стабилизацию внешнего вида запустила».

Костик случайно обратил внимание на один из бубликов, внутренний диаметр которого ритмично прыгал, то уменьшаясь немного, то увеличиваясь. Вдруг понял, что это обычные часы. Неосознанно привел их к привычному виду — круглый циферблат с тремя стрелками. Передвинул часики вправо вверх и чуть вглубь поля зрения — в глаза не бросаются, но различаются отчетливо. И недоуменно уставился на стоящую секундную стрелку.

«Неправильно!» — заявила нейросеть и добавила еще одну стрелочку — сосем тонкую и чуть более длинную, чем

секундная. Вот она довольно уверенно крутилась по циферблату.

Миллисекунды — въехал парень. Это что, весь разговор с нейросетью длится меньше секунды?! Круто! И тут же задался следующим вопросом.

— Сеточка, как мне тебя визуализировать?

«Как хочешь, — все видимые предметы сдвинулись вглубь, а на переднем плане появилась туманная бесформенная фигура. Можно было определить наличие головы, рук и ног, но не более. — Просто представь, как я должна для тебя выглядеть».

Неизвестно почему Костику вспомнилась младшая сестренка. Что-то видимо в манере ее речи походило на болтовню нейросети. Непоседливая, умная, жутко любопытная девчонка. Во время похищения парня ей только-только исполнилось восемь лет. Но выглядела Маришка на все двенадцать. Она, беря пример со старшей сестры, никогда брата не стеснялась. Наоборот, только научившись говорить, потребовала, чтобы именно он каждый вечер купал ее в ванне. А в три года вообще возжелала совместного купания. Внешний вид Константина ее не волновал — это же любимый братик! Иногда, при наличии свободного времени, к ним и Катюшка присоединялась. Бесились, брызгались, хохотали… А сейчас Маришка вспомнилась такой, какую видел тем последним вечером, когда забежала к нему в кабинет с обязательным поцелуем перед сном.

Туманная фигура как проявилась — маленькая егоза с огромными ярко-лазоревыми глазами довольно и чуть ехидно улыбалась, словно не замечая, что стоит перед зрителем в практически прозрачной ночнушке. Розовые сосочки на уже вполне заметных грудках чуть-чуть топорщились, между стройных длинных ножек завивались редкие пока золотистые волоски, совсем не скрывая то, что должно быть за ними спрятано.

— Нет, в таком виде будет отвлекать, — решил Костик, а где-то в глубине как-то грустно прострелило — хотелось обнять, расцеловать, прижать к груди Маришку. В ближайшее время, увы, не получится. Но он сделает все возможное, чтобы рано или поздно увидеть ее.

Шустрая девчурка тем временем крутнулась на носочках и предстала в относительно скромном коротком платьице, но обутая при этом в воздушные туфельки на длиннющих шпильках.

«Так пойдет?» — спросила Сеточка, подстроившая голос под Маришкин.

— Нет, — решил парень, — нужно что-то более серьезное. И не надо копировать мою младшую сестру — даже издали в зимней шубке она будет отвлекать. И тем более старшую.

Нейросеть, сделав вид, что задумалась, вновь обернулась вокруг себя. Теперь она предстала взрослой девушкой в скромном сером брючном костюме, черных туфлях с небольшим каблучком и черной же водолазке. Вот только от этой скромности почему-то веяло сотнями миллионов на банковских счетах, а костюм казался пошитым лучшим кутюрье мира. Лицо тоже в первый момент не особо впечатлило, но вот серые серьезные сейчас глаза за стеклами очков в тонкой изящной оправе почему-то притягивали взгляд, как магнитом.

— Годится, — постановил Костик. Потом они вместе довольно быстро привели «рабочий стол» в относительно привычный для парня вид, оставив передний план пустым. Все эти колбочки и бублики превратились в обычные папки различной толщины с интуитивно понятными эмблемами. То, к чему доступа еще не было, уехало в самую глубь, а учебные базы, казалось старающиеся привлечь к себе внимание, сгруппировались справа и чуть ближе.

«Тебе пока не стоит что-либо изучать, — предупредила Сеточка, — рано. Я проинформирую о твоих текущих возможностях только после окончания диагностики. А сейчас отдохни немного. Постарайся пока ко мне не обращаться. После окончания диагностики я сама выйду на связь».