Работа легкой не бывает
Шрифт:
В голове у меня мелькнуло предложение, чтобы его дочь после школы сразу шла домой, а не на продленку, но заставить себя высказать эту мысль я не смогла.
– Неужели госпожа Эригути ничем не сможет мне помочь? – пробормотал господин Кадзетани, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Госпожа Эригути – просто сотрудница автобусной компании, – совершенно резонно возразила я.
Да, я своими глазами видела феномен, свидетельствующий, что госпожа Эригути наделена силой предотвращать то, что происходило с «Дальневосточным центром фламенко» и в других подобных местах, – феномен, позволяющий предположить наличие у нее глубинной связи с самой сущностью таких
Я вернулась на свое рабочее место и объяснила госпоже Эригути сложившуюся ситуацию, опуская фамилию господина Кадзетани и вместо этого представив события как произошедшие с неким знакомым.
– Хм-м, похоже, в неподходящее время съехал этот дизайнер, – с сожалением в голосе откликнулась она, а потом добавила: – Если это в самом деле не просто один неизвестный, а несколько, и все они действуют по-разному, тогда мы в беде.
– И даже если мы предупредим население района насчет этого конкретного места, злоумышленник вполне может просто найти другое.
– Да, и в итоге получится игра в кошки-мышки, – заключила госпожа Эригути.
К моему разочарованию, она, похоже, осталась почти невозмутимой.
– Пожалуй… – произнесла я, не вполне соглашаясь с ней.
– А пока, может быть, поручим отделу продаж известить того учителя из школы Умэноки?
Госпожа Эригути вышла в Интернет, чтобы посмотреть адрес того места, которое я показала ей на карте, потом позвонила по внутренней линии господину Сёда. На громкую связь она не переключалась, но голос у господина Сёда был таким звучным, что я и так слышала, как он то и дело повторял «а-а», явно не понимая, что от него требуется. Потом трижды попросил продиктовать адрес. Каждый раз госпожа Эригути зачитывала адрес с одной и той же интонацией. Мне казалось маловероятным, что необходимая информация вообще будет передана кому-либо из учителей начальной школы Умэноки.
Наконец госпожа Эригути положила трубку. Будь на ее месте я, то покачала бы головой и вздохнула, а она просто вернулась к работе, и выражение ее лица ничуть не изменилось. Узнав, что исторический магазин солений решил дать рекламу в «Альбатросе», магазин зеленого чая со столь же давними традициями, расположенный возле следующей остановки, тоже подал заявку на рекламу, теперь госпожа Эригути изучала их материалы и работала над черновым вариантом объявления. Поскольку ни в этот день, ни в предыдущий мы не составили ни одной рекламы, записывать и редактировать было нечего, и я принялась приводить в порядок документацию по рекламе, которую мы подготовили до сих пор.
– Будь там полицейский пост, все уже давно прекратилось бы, – сказала я.
Я решительно осуждала господина Кадзетани за намеки на некую способность госпожи Эригути вызывать «появление вещей там, где их быть не должно», и вот, пожалуйста: теперь я сама пыталась прибегнуть к этой способности.
– Нечасто услышишь, чтобы появлялись новые полицейские посты, да?
Голос госпожи Эригути звучал довольно задумчиво, но это меня не удовлетворило. Я понимала, что проявляю эгоизм, но не могла не думать, что из всех людей только госпожа Эригути способна разрешить это затруднение.
Поскольку количество размещенных рекламных объявлений уже превысило ожидаемое, вдобавок от рекламодателей поступило множество восторженных отзывов о благоприятном эффекте, не говоря уже о положительном вкладе, который автобусы вносили в жизнь местного сообщества благодаря предупреждениям о неизвестных, представляющих опасность, в компании начали распространяться слухи о том, что продолжение работы «Альбатроса» в ближайшие несколько лет более-менее гарантировано.
Но так как составлять рекламные объявления приходилось все реже, а участь «Альбатроса» теперь как будто бы определилась, время тех, кто работал в отделе, так мило прозванном господином Сёда «командой Альба-дыроса», стремительно истекало.
Сразу после обеда в день прощания отдела с госпожой Эригути начальник рекламщиков вызвал меня и сообщил: хотя госпоже Эригути предписано вернуться в отдел администрации, он считал, что мне, имея в послужном списке успешный проект, следует поискать работу в другом месте.
– Если вы хотите остаться здесь, – растолковал он мне, – тогда, конечно, можете перейти в администрацию вместо госпожи Эригути. Но когда я сказал одному из наших клиентов, что отдел, который занимался рекламой в «Альбатросе», берет тайм-аут, он выразил настойчивое желание, чтобы у них поработала либо госпожа Эригути, либо вы.
Почасовая ставка, сообщил он, будет на сто пятьдесят иен выше, новая компания расположена на расстоянии всего одной станции отсюда. И, в отличие от моей нынешней, в той компании предлагали медицинскую страховку даже сотрудникам, работающим по контракту с ограниченным сроком действия.
– Нет, именно рекламные объявления вам составлять не придется, – ответил он на мой вопрос о характере предлагаемой работы, – но некоторые точки пересечения есть. Я вот о чем: поскольку некоторое время мы не намерены обновлять наши объявления, даже если вы останетесь, работой того же типа вам заниматься не понадобится. На новом месте ваша работа с большей вероятностью будет похожа на привычную, чем если вы начнете с нуля в администрации.
По его тону и выражению лица я так и не поняла, то ли он хочет отделаться от меня, то ли ему действительно все равно, уйду я или останусь. Я предположила, что вероятнее второе: особо нездоровой здешняя рабочая обстановка не была, и с точки зрения начальника наверняка не имело значения, останусь я его подчиненной или нет. Не напоминала эта ситуация и брак по политическим соображениям, при котором отсылка меня в другую компанию означала некую выгоду для начальника. Решение в самом деле зависело от меня.
Начальник добавил, что просил отдел администрации объяснить создавшееся положение госпоже Масакадо, так что я могу обсудить его с ней. Я обещала все обдумать и известить его о своем решении, затем вернулась на свое место.
Точная дата ухода госпожи Эригути из компании не была определена, но сам факт, что в ее честь устраивали прощальную вечеринку, указывал, что она уже не передумает. Для этой цели было выбрано сетевое питейное заведение, идзакая, рекламу которого крутили в «Альбатросах» на остановке «Вход в торговые ряды». Встретили нас на редкость радушно, уверяя, что бизнес процветает. До размещения рекламы, рассказал нам один из служащих, прибыль заведения внушала беспокойство, но с тех пор как вышло в эфир наше объявление, рекламирующее обеденный фуршет, который предлагали в идзакае, у них заметно прибавилось постоянных посетителей из числа офисных сотрудников и пожилых местных жителей.