Ради Елены

Джордж Элизабет

— Поэтому ты взял и уничтожил все, что связывало тебя со мной. В конце концов, так было удобнее всего.

— Мне нужно было остаться с Джастин. Мне нужно было выполнять ее условия.

— И все ради кафедры.

— Нет! Черт бы тебя побрал! ! Ради моей дочери. А ты не понимала этого и не хотела понимать. Ты не допускала, что я могу испытывать что-то, кроме…

— Любви к себе самому?

В ответ раздался свирепый лязг металла о металл. С таким звуком в ружье вставляют патрон. Линли подошел еще ближе, до мастерской оставалось не больше пары дюймов, но

и Сара Гордон, и Энтони Уивер были вне его поля зрения. Линли попытался определить, как они стоят, вслушиваясь в голоса. Рукой он слегка оперся о стену.

— Не может быть, чтобы ты всерьез собрался в меня стрелять, Тони, — говорила Сара. — И в полицию ты тоже меня не сдашь. И в том и в другом случае тебе не избежать скандала, а скандал тебе сейчас не нужен. Особенно после того, что между нами произошло.

— Ты убила мою дочь. Ты позвонила Джастин из моего кабинета в воскресенье вечером, устроила так, что на пробежку Елена отправилась одна, и убила ее. Ты убила Елену.

— Твое творение, Тони. Да. Я убила Елену.

— Она тебя и пальцем не тронула. Она даже не знала…

— Что мы с тобой были любовниками? Да, она об этом так и не узнала. Я позаботилась об этом. Я сдержала обещание. Я ничего ей не сказала. Она умерла с мыслью, что ты предан Джастин. Ведь ты хотел, чтобы она так считала? Ты хотел, чтобы так думали все?

Голос ее был уставшим, но слышался отчетливей, чем голос Уивера. Значит, подумал Линли, она стоит лицом к двери. Линли еще немного нажал на дверь, и она на несколько дюймов открылась внутрь. Теперь Линли увидел край твидового пиджака Уивера. Из-под мышки его торчала ружейная ложа.

— Как у тебя только рука поднялась? Вы виделись с ней, Сара. Ты была с ней знакома. Она сидела в этой комнате, говорила с тобой, позировала тебе и для набросков, и… — Уивер захлебнулся.

— И?.. — спросила Сара. — И что, Тони? И?.. — Из груди Сары вырвалась мучительная усмешка, когда Уивер ничего не ответил. — И для портрета. Вот как развивался сюжет. Но на этом он не закончился. О финале позаботилась Джастин.

— Нет.

— Да. Мое творение, Тони. Единственный экземпляр. Как и Елена.

— Я пытался извиниться за…

— Извиниться? Извиниться ! — впервые за весь разговор Сара запнулась.

— Мне нужно было выполнять ее условия, как только она узнала о наших отношениях. У меня не было выбора.

— У меня тоже не было выбора.

— И поэтому ты убила мою дочь — живое существо, плоть и кровь, а не бездушный кусок холста, — чтобы отомстить.

— Я не хотела мстить. Я хотела справедливости. Только я не могла идти в суд, потому что картина была твоей, это был мой подарок тебе. Какая разница, сколько души я вложила в это произведение, коль скоро оно больше не принадлежало мне? Состава преступления не было. Поэтому мне нужно было самой сравнять счет.

— И я собираюсь сделать то же прямо сейчас. Раздались шаги. Сара Гордон показалась из-за двери. Потускневшие волосы, босые ноги, завернутая

в одеяло. Все лицо ее, даже губы были бесцветными.

— Твоя машина стоит возле дома. Кто-нибудь обязательно видел, как ты приехал сюда. Как ты собираешься уходить после того, как убьешь меня?

— Мне на это наплевать.

— Наплевать на скандал? Ах да, ведь скандала-то, по существу, не будет, правда? Ты ведь у нас одержимый горем отец, обезумевший после смерти дочери.

Сара расправила плечи и посмотрела Уиверу прямо в глаза:

— А знаешь, ты должен сказать мне спасибо за то, что я убила твою дочь. Когда общественность так сочувствует тебе, кафедра обеспечена.

— Будь ты проклята…

— Да неужели ты справишься с курком, ведь рядом нет Джастин, которая поможет тебе прицелиться?

— Справлюсь. Сама увидишь. Справлюсь. С удовольствием.

Уивер шагнул вперед.

— Уивер! — закричал Линли и в ту же секунду распахнул дверь.

Уивер резко развернулся, и Линли бросился на пол. В мастерской раздался оглушительный выстрел. Завоняло порохом. Словно из ниоткуда появилось облако сине-черного дыма. Сквозь это облако Линли разглядел скрючившуюся на полу Сару Гордон.

Гром выстрела совсем оглушил Линли, он хотел броситься к Саре, но увидел, как Уивер щелкает затвором и перезаряжает ружье. Линли вскочил на ноги за мгновение до того, как профессор истории неуклюже направил дуло на себя. Одним прыжком Линли подскочил к Уиверу и откинул дуло в сторону. Ружье прогремело снова, в ту же секунду входную дверь выбили. Несколько человек из группы захвата бросились по коридору в мастерскую, вскинув оружие и приготовившись стрелять.

— Не стрелять, — заорал Линли, пытаясь перекричать чудовищный звон в ушах.

И в самом деле, надобности в продолжении огня не было. Уивер мрачно опустился на стул. Он уронил свои очки на пол. И разбил стекла.

—Я должен был это сделать, — сказал он. — .

На месте работала та же группа экспертов-криминалистов, что и после убийства Джорджины Хиггинс-Харт. Они появились сразу следом за «скорой», которая на всех парах умчалась в больницу, разрезав надвое собравшуюся у ворот кучку любопытных, перед которыми красовались мистер Дейвис и мистер Джефрис, хвастаясь тем, что на месте происшествия они оказались первыми и что сразу все поняли, как только увидели Флэйма рядом с упитанной женщиной небольшого роста по дороге в паб.

— Сара никогда бы не доверила Флэйма постороннему человеку, — рассказывал мистер Дейвис, — тем паче на таком странном поводке. Я сразу понял, что случилось несчастье, как только увидел их вместе, подтвердите мои слова, мистер Джефрис.

В других обстоятельствах длительное присутствие мистера Дейвиса подействовало бы Линли на нервы, но в эту минуту старичок был настоящим спасением, потому что пес Сары Гордон признал его по запаху и голосу и с готовностью последовал за ним, в то время как его собственную хозяйку вынесли из дома на носилках, обмотанную бинтами и тугой повязкой, чтобы остановить артериальное кровотечение.