Ради любви к не-матери
Шрифт:
– Вот. – Лорен указала на просвет между двумя среднего размера животными. Прицелилась и всадила три стрелы за массивный череп. Самка пошевелилась, кашлянула раз. Потом голова, которая начала подниматься, расслабилась и снова медленно опустилась. Флинкс и Лорен затаили дыхание, но никто из соседних животных не проснулся.
Лорен бесстрашно прошла между двумя телами, образовавшими живой каньон, и развязала рюкзак рядом с усыпленной самкой. Перед выходом из скиммера она отобрала из запасов несколько предметов. Теперь она методично разложила их
Один контейнер быстро заполнился кровью. Второй еще быстрее – зеленой прозрачной жидкостью. Лицо Лорен сморщилось, и когда запах достиг Флинкса, он понял почему. Такого сильного запаха он никогда не ощущал. К счастью, он не зловонный, просто очень сильный.
За ними послышался громкий резкий звук. Флинкс повернулся и, как зачарованный, посмотрел в огромный алый глаз. Нелепо маленький черный зрачок плыл в центре этого кроваво-красного диска. И тут веко опустилось, как занавес. Но Флинкс не мог успокоиться.
– Быстрее! – негромко бросил он через плечо. – Я думаю, он просыпается.
– Мы еще не кончили, – ответила Лорен, закрывая вторую бутылку и принимаясь за работу лазером с самым слабым лучом. – Мне сначала нужно закрыть раны.
– Пусть их закроет природа, – торопил он, поглядывая на глаз. Боялся, что когда веко откроется в следующий раз, животное окончательно проснется.
– Ты меня знаешь, – твердо ответила она. Флинкс ждал, заглушая рвущийся крик. Наконец Лорен сказала: – Сделано. Можно идти.
Они торопливо миновали огромную тушу. Флинкс не успокоился, пока они снова не оказались в скиммере. Долго пришлось успокаивать Пипа: тот почувствовал тревогу хозяина и начал нервно дергаться.
Несмотря на плотную крышку, запах из бутылочки чуть не задушил Флинкса. Контейнер с кровью ничем не пах.
– Зеленое – это жир, – без необходимости объяснила Лорен. – Это сезон гона.
– Я понимаю, к чему это, – сказал Флинкс, – но зачем кровь?
– Жир привлечет внимание самцов стада. Но нам нужно не просто заинтересовать их. Нужно слегка свести их с ума. Единственный способ – они должны подумать, что самка в опасности. На это откликнутся и самки в стаде. – Она принялась работать с небольшим запасом химикалий.
– Тебе бы посмотреть, как дерутся самцы, – говорила она, смешивая жир и кровь с различными катализаторами в запечатанном сосуде. Флинкс с опаской наблюдал за стадом. – Весь лес дрожит. Даже самые высокие деревья трясутся. когда сталкиваются два самца черепами с этими рогами, удар слышно на много километров.
Пять минут спустя она подняла в утреннем свете большую бутыль.
– Этого хватит. Ферромоны, кровь и другие вещества, щекочущие нос. Если это не привлечет их, ничто другое не поможет.
– Они поднимут тревогу, когда пересекут звуковой барьер, – напомнил он ей.
– Да, но к этому времени они совсем обезумеют, и их ничто не остановит. И тогда уж тревога будет не важна. – Она ехидно улыбнулась,
– Да, – согласился Флинкс.
– Будет достаточно смятения, – продолжала она, – чтобы отвлечь внимание. Если они люди, обитателям лагеря придется прежде всего думать о своем спасении.
– Теперь о спасении твоей матери. Я думаю, мы можем считать, что она не в ангаре, не в энергетической станции и не в центральной башне. Остаются два длинных здания на западе. Если мы сумеем туда проникнуть, раньше чем кто-нибудь придет в себя, то сможем увести ее, прежде чем они поймут, что происходит.
– Понимаешь, только мы будем готовы к происходящему. Очень многое зависит от того, как будут реагировать эти люди. Они не глупы, но не думаю, чтобы они могли спокойно встретить то, что их ожидает. К тому же других идей у меня нет.
Флинкс покачал головой.
– У меня тоже. Но я вижу одно затруднение. Чтобы уверить стадо, что оно идет за раненой самкой в течке, нам нужно быть на поверхности. Мне кажется, вверху запах на них не подействует.
– Верно. Все должно быть очень правдоподобно. Значит, придется касаться поверхности. Вверху помешают деревья, да и запах быстро развеется на ветру.
– И что же будет, если наше средство подействует, стадо пойдет за нами к лагерю, а мы столкнемся с деревом или еще чем-нибудь?
Лорен пожала плечами.
– Взбираться на деревья умеешь?
– В Дралларе не на многие деревья можно взбираться, – ответил он, – но я часто лазил по стенам зданий.
– Ну, у тебя будет несколько другой мотив, если скиммер откажет. Если что-то случится, беги к самому большому дереву. Я думаю, они будут обходить препятствия. Меньшие деревья они просто не заметят. – Она искоса взглянула на него. – Хочешь немного подумать?
– Мы зря тратим время, – ответил он, зная, что с каждой минутой опасность все ближе и ближе к матушке Мастиф. – Я готов, если готова ты.
– Я не готова, но никогда и не буду. Так что можно начать. – Она села в пилотское кресло и коснулась приборов. Задняя часть крыши скользнула вперед.
– Садись назад. Когда я скажу, открывай бутылку и лей примерно десятую часть содержимого. Потом держи ее открытой и каждый раз проливай десятую часть. Понятно?
– Да, – сказал он с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. – Ты только веди эту штуку и постарайся ни с чем не столкнуться.
– Об этом не беспокойся. – Она в последний раз улыбнулась ему и повернулась к приборам.
Скиммер поднялся и повернулся, медленно направившись к спящему стаду. В десяти метрах от ближайшего животного Лорен снова повернула машину и зависла, изучая на экране сканера изображение стада.
Из стада послышались отдельные громовые фырканья и звуки блеяния. Флинкс держал плотно закрытую бутылку. Оглянувшись, он нашел обрывок ткани и плотно обвязал рот и нос.
– Мне следовало подумать об этом, – сказала Лорен. – Прости.