Ради мести
Шрифт:
– Обещаю, - покорно пробормотал совершенно ошалевший Стас.
– Ну вот и славно. Итак, ты знаешь, что каждому человеку при рождении вживляется микрочип?
Стас утвердительно кивнул.
– Что этот чип содержит в себе всю информацию о человеке, регистрирует доходы и расходы, а также является маячком, дающим возможность контролировать человека?
Стас еще раз кивнул.
– Хорошо. Что еще ты знаешь об этом?
– Ничего. Только это. Нет, - спохватился Стас.
– Еще я знаю, что делают с людьми незарегистрированными, с теми кому не вживлен чип.
– Конечно знаешь, - усмехнулся Иван Иванович.
–
Глаза его сузились, он смотрел на Стаса будто бы через оптический прицел снайперской винтовки. Стас выдержал взгляд, хотя внутри все дрожало, ответил неприязненно:
– А вы из тех, кто ловит таких как я и...
– Не из тех, - оборвал Иван Иванович.
– Я повыше летаю. Но не столь важно кто есть кто. Гораздо важнее другое: с чего все это началось. Вот этого ты и не знаешь, потому сиди и слушай. Началось это тридцать шесть лет назад. Я имею ввиду в России. Весь так называемый "цивилизованный мир" перешел на эту систему раньше. Так вот тогда, до две тысячи тринадцатого года, в нашей стране не было никакой системы контроля. То есть она конечно была, но не на том уровне. Были спецслужбы, была армия, были...
Ладно, в общем было множество силовых структур, но и все.
Потом на западе появилось то, что теперь имеется и у нас. У нашего народа всегда глаза на всякую фигню загорались, как у сороки на блестящие финтифлюшки, а потому мы сразу активно начали внедрять эту заразу. Правительству разумеется так удобнее, когда каждый баран под контролем и не надо беспокоиться, но мирное население могло встать на дыбы, потому взяли и применили маленькую хитрость - сказали, что это нововведение исключительно добровольно. Кто хочет делает себе карточку, кто не хочет не делает.
– Какую карточку?
– перебил Стас.
– Пластиковую. Обычную пластиковую карточку, какие уже пролезли везде, где можно. Но это был новый тип карточек. Такая карточка являлась и документом удостоверяющим личность, включала в себя всю информацию, начиная от свидетельства о рождении и кончая водительскими правами. Кроме того эта же карточка заменяла и деньги. И такие карточки начали вводить на добровольной основе сначала в Москве.
– Что началось с Москвы понятно. Но на добровольной основе? Неужели нашлось столько идиотов, которые...
– Почему идиотов? Это было удобно. Не надо таскать с собой кучу денег, документов - все умещается в маленьком пластиковом прямоугольничке. Пришел в магазин, сунул карточку, тебе дают товар а у тебя на карточке становится меньше денег. Или едешь ты по городу, превышаешь скорость, тебя останавливает милиция, ты даешь карточку и таким образом сразу предъявляешь права и платишь штраф. Или...
– Не надо со мной, как с тупым разговаривать, - на этот раз перебил Стас.
– Лучше скажите вот что, ведь для того чтобы получить от этого кусочка пластика хоть какую-то информацию нужно какое-нибудь считывающее устройство.
– Конечно нужно. Но к тому времени компьютеры были уже в любом уважающем себя заведении, да и не только.
Везде были компьютеры, куда ни плюнь, так что никаких проблем. Но вернемся к системе. Разумеется не все торопились получить подобную карточку, а потому была предпринята очередная хитрость. Были введены некоторые ограничения для той части населения, которая карточек не имела, а население у нас никогда не желало быть в
При таком раскладе им волей неволей пришлось топать и делать себе пластиковую карту.
Москва уже практически полностью перешла на карточки, когда обнаружилась и другая сторона медали, весьма неприятная, кстати сказать. Люди имеют привычку терять вещи, кроме того они могут оказаться обворованными. И появилось огромное множество народу, которое осталось в следствии каких-то причин без карточек, а следовательно без единого документика, без средств к существованию. Кто был никем, тот стал ничем, ведь человек без документов не человек. Начались скандалы, бесконечные споры и жалобы.
Назревала вспышка народного недовольства.
Тогда один умный человек взял и предложил использовать вместо карточки микрочип. Чип вживлять в человека, таким образом человек всегда сможет носить с собой все свои документы и деньги, и никогда не сможет их потерять или оказаться ограбленным. Этот же умный человек сразу оговорил и другую сторону.
Любой человечек с вживленным чипом сразу окажется под наблюдением, таким образом можно будет знать все обо всех не вылезая из-за компьютера. В последствии выяснилось, что умный человек был американским шпионом, но об этом молчат.
Идея очень понравилась наверху.
Понравилась еще и тем, что пришлась по вкусу западу, который предложил спонсировать воплощение этой идеи в жизнь. Самый большой вклад сделали Соединенные Штаты Америки, причем безвозмездно и с таким видом, что всем сразу стало ясно, что замечательные США окультуривают дикую Россию, а она неблагодарная еще и брыкается.
Тем не менее деньги были получены, а проект запущен. Для начала был образован институт, который занялся разработкой этих самых чипов. Через считанные месяцы институт гарантировал совершенно безболезненное и безвредное вживление. А уже через год чип вводился в кровь при помощи самого обычного одноразового шприца. Теперь куча идиотов поперлась вживлять себе чипы, дабы не иметь никаких проблем. Однако люди понимали, что это уже не карточки, а нечто совсем иное. Многие дотумкали и до того, что попадут под очень жесткий контроль, которого не желали. Тогда и началось сильное беспокойство, волнение и наконец возмущение. Одним из таких возмутившихся был твой отец, - Иван Иванович замолчал и уставился в противоположную стену.
Стас замер, до него только теперь дошел смысл сказанного, долго переваривал, но никак не мог поверить собственным ушам:
– Мой кто?
– спросил он наконец осипшим голосом.
Глава 4.
– Твой отец, - тихо повторил Иван Иванович.
– Я никогда не забуду тот вечер. Мы сидели с ним у меня на кухне. Нам было всего-то по двадцать лет. Тогда вся Москва только и говорила, что про эту новую систему, и мы говорили, хотя много и не понимали. Твой отец в тот вечер много пил, злился, снова пил, а потом сказал мне вдруг: "Знаешь, Иван, я не хочу быть подконтрольным". "Каким?" - спросил я. "Полностью контролируемым! Я не хочу, чтоб какой-то дядя следил за мной в любое время дня и ночи, не желаю чтобы он знал, а тем более видел, как я ем, к кому хожу, с кем дружу, как в носу ковыряю. Так не должно быть. У человека всегда должно оставаться что-то свое личное, тайное, святое наконец. Что-то, чего не знает никто. Ты понимаешь, они хотят отнять у нас наши тайны.