Ради тебя одной
Шрифт:
– В пятницу? – спросила Джемма, испытывая нехорошее предчувствие. – Но ведь сегодня уже понедельник.
– Я был занят и не думал, что есть причина для беспокойства, пока она не начала приобретать странный цвет.
– Давайте посмотрим.
Когда мужчина разулся и закатал штанину, Джемма едва сдержала испуганный возглас. Вниз от колена его больная нога была черной и вдвое толще здоровой.
– Вам нужно немедленно показаться доктору, – сказала она, даже не представляя себе, какую адскую боль он сейчас испытывает. – Меня беспокоит кровообращение в вашей ступне.
Остается надеяться, что
Больная нога оказалась холоднее здоровой, но не намного. Джемма тут же позвонила Сэму и попросила его зайти сразу, как только у него появится свободная минута.
– Уже иду. У меня сейчас как раз перерыв между пациентами.
Мгновение спустя за дверью послышались его шаги. Постучав в дверь, он вошел в кабинет.
– Сэм, это мистер Полгрин. В пятницу его ногу зажало между двумя лодками, – пояснила Джемма.
Посмотрев на ногу пациента, Сэм отрывисто кивнул:
– Здравствуйте, мистер Полгрин, я доктор Кавендиш.
– Я знаю, кто ты. Твой брат не лучше тебя. Вашей матери должно быть очень стыдно за то, что она позволяет вам разгуливать по городу и причинять людям несчастья. Мне нужен другой доктор. Не приближайся к моей ноге.
Сэм сложил руки на груди и кивнул. Выражение его лица оставалось бесстрастным, но Джемма увидела негодование и обиду, промелькнувшие в его глазах.
– Как хотите, но я единственный врач, который в данный момент есть в поликлинике. Не знаю, понимаете ли вы, насколько серьезна ваша травма, но позвольте на всякий случай предупредить вас, что вы можете потерять ногу, если немедленно не ляжете в больницу.
– Сейчас не время для твоих шуточек, парень, – сказал мистер Полгрин. – Я знаю, чего ты добиваешься, но со мной этот номер не пройдет.
Проигнорировав его слова, Сэм продолжил:
– Каждая из мышц вашей ноги заключена в тугую оболочку. Когда нога застряла между лодками, они все разбухли, и давление внутри оболочек увеличилось. У вас местный гипертензивный ишемический синдром. Из-за высокого подфасциального давления происходит некроз мышц, в конце концов вы потеряете ногу. Если вы слишком поздно обратитесь к врачу, то можете даже умереть. На вашем месте я бы немедленно лег в больницу и позволил бы хирургу сделать по небольшому надрезу в каждой из оболочек, чтобы ослабить их давление на мышцы и спасти ногу. Ну что? Мне вызывать «скорую» или уйти, чтобы не мешать естественному ходу событий?
Мистер Полгрин долго смотрел на Сэма, затем тяжело сглотнул:
– Ты просто пытаешься напугать меня до полусмерти, но я знаю твои шуточки, Сэм Кавендиш, и не собираюсь позволять тебе делать из меня дурака.
Я не шучу, – спокойно сказал Сэм. – Я знаю, что вам не нравлюсь ни я, ни моя семья, но одно с другим никак не связано. В юности я совершил много поступков, о которых сейчас жалею, и сейчас, когда я стал старше, стараюсь не делать ничего такого, что не давало бы мне спокойно спать по ночам. Если бы я сейчас ушел, оставив вас наедине с вашей проблемой, я бы никогда себе этого не простил. Должен сказать, вывалить несколько стоунов [2] протухшей селедки на нашу подъездную аллею было отличной местью за мои проделки, – мягко сказал он. – Я очищал ее несколько дней.
2
Стоун –
Мистер Полгрин что-то пробурчал. Он лежал, сложив руки на своей широкой груди. Драгоценное время шло. Джемма не знала, что делать, как заставить его поверить Сэму.
Неожиданно мужчина рассмеялся.
– Несколько дней? – спросил он. – Неужели тебе понадобилось столько времени, парень?
Губы Сэма дернулись.
– Да, и я никогда этого не забуду. Я думаю, что запах тухлой рыбы навсегда въелся в кожу моих рук.
– Знаешь, русалка, которую ты нарисовал на борту моей лодки, все еще там. Ты проделал отличную работу. Я никогда не видел русалок с такими пышными формами, – сказал мистер Полгрин с улыбкой. – Но твой брат…
– Мой брат не имеет ко всему этому никакого отношения. Я уже начал его наставлять на путь истинный.
– Ты слишком медленно это делаешь. Прошлой ночью их компания во главе с Гэри Лавлейсом опять бесчинствовала. Удивительно, как их не арестовали.
Джемма увидела, как Сэм закрыл глаза и тихо вздохнул:
– Итак, что вы решили? Поедете в больницу или будете сидеть здесь и спорить, пока ваша нога не отвалится?
Это было произнесено спокойно, со знанием дела, и мгновение спустя мистер Полгрин кивнул:
– Хорошо. Делайте свое дело, доктор Кавендиш. Но предупреждаю тебя, парень, если я умру, мой дух будет тебя преследовать до конца твоих дней.
Сэм криво улыбнулся:
– Я в этом ни на секунду не сомневаюсь, мистер Полгрин.
Стук в дверь раздался без пяти семь, но, даже если бы Сэм опоздал на десять минут, это роли бы не сыграло. Джемма все еще находилась в своей спальне. Она никак не могла выбрать между джинсами и футболкой, черными брюками с кружевным топом и болеро и коротким сарафаном. Последний был не самым подходящим нарядом для прохладного майского вечера, но ей больше всего хотелось его надеть. Итак, Сэм уже здесь, а она еще не приняла решение.
Времени на раздумья не осталось, и Джемма быстро натянула сарафан, поправила прическу и босиком побежала вниз.
– Привет, – сказала она, открыв дверь.
Войдя внутрь, Сэм положил на столик в прихожей букет цветов и поцеловал ее.
– Привет, – поздоровался он, оторвавшись от ее губ. – Отлично выглядишь. Я принес тебе цветы и шоколад из маминых запасов.
Рассмеявшись, Джемма поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку:
– Спасибо. Надеюсь, Линде ты оставил немного?
– Я купил для нее горький шоколад и выдаю строго по норме. – Он снова поцеловал ее, затем медленно отпустил и принюхался: – Пахнет вкусно. Что у нас на ужин?
– Мидии в луково-чесночном соусе, хлеб домашнего приготовления, который еще находится в печке, и стейк с молодым картофелем и овощным салатом. В холодильнике у меня стоит бутылка шабли и немного мерло. Но если ты за рулем, боюсь, тебе придется пить лимонад.
Сэм широко улыбнулся.
– Ничего страшного. Зато я могу напоить тебя и сделать с тобой все, что захочу, – сексуально протянул он, и внутри ее вспыхнул огонь желания.