Радикальная доктрина Новороссии

Ивашов Леонид Григорьевич

— Си Цзиньпин первый свой зарубежный визит на новом посту совершает в Россию. Затем последуют страны Африки. Леонид Григорьевич, насколько это символично, с чем вы это связываете?

— Китай позиционирует себя как центр Востока. Сегодня на фоне своих успехов он не хочет идти на Запад, понимая сущность Запада, сотрудничает с Западом только из соображений прагматизма, но духовного родства, близости у Китая с Западом нет и никогда не будет, как и у России, кстати. И сегодня у Китая переломный момент: в прошлом году в газете «Жэньминь Жибао», главном партийном СМИ, появилась статься о том, что Китай и Россия должны создать альянс против Запада. То, что Китай сейчас опять выступает с идеями интернационализма, и то, что они провели в прошлом году пленум ЦК партии,

на котором обсуждали вопрос культурной безопасности КНР, китайской идентичности — это говорит о том, что Россия сегодня может стать для Китая главным партнером не только в экономике, не только в углеводородном сырьевом секторе, но и главным партнером по переустройству мира. И вот здесь два вектора совпадают: и китайский восточный вектор, и российский евразийский вектор, о котором говорили Путин, Назарбаев, Лукашенко. И поэтому новый глава Китайской республики хочет прояснить позиции России — действительно ли Россия уходит с западного направления и хочет обрести союзников на востоке.

У Китая геополитика базируется на двух принципах: принцип «стены»— это определенная «автократия»— не пускать в свое пространство то, что не традиционно, не характерно для Китая, то есть этот западный разврат, западную модель финансовой системы, либеральной экономики и т. д. И другой принцип, на котором строится геополитика Китая, — это принцип «пути» — идти в мир, нести в мир свои ценности, свои товары, и в то же время брать все ценное, что есть в мире. Это проявляется и сегодня: то, что будет полезно для китайской экономики, для китайской цивилизации в целом, даже на Западе, они будут брать, а «отдавать» будут свои товары, свою культуру.

Что касается России — да, Россия не идет по социалистическому пути, но вот те попытки Путина изменить Россию как раз говорят, что Путин готов пойти на плановую экономику, как основу развития государства. И в этом мы близки с Китаем. То, что Россия традиционно отдает приоритеты некой духовности, интеллектуальности, развитию

целостности общества, — это также совпадает с китайскими подходами. Поэтому посещение Си Цзиньпина — это будет разведка, насколько Россия действительно готова осуществлять свое развитие, сделав приоритетом евразийский вектор, азиатский вектор. Если получится серьезный разговор с Путиным, то тогда уже можно Шанхайскую организацию сотрудничества развивать в большой Евроазиатский союз цивилизаций.

— А что касается Таможенного союза, в этой связи Китай не беспокоит, что его создание ограничит возможности для экспорта китайских товаров?

— Вот если мы будем формировать Евроазиатский союз на базе ШОС, то мы будем входить в пространство нового континентального блока уже не самостоятельно — Кыргызстан, Россия, Казахстан, а мы будем одним организованным ядром. Это Китай не должно пугать, ведь мы входим единым целым.

— А есть ли противоречия сегодня между Россией и Китаем, проявляющиеся внутри ШОС?

— Принципиальных противоречий нет, Китай ждет, когда Россия откажется от навязывания своей стране и постсоветскому пространству западной системы ценностей, приоритета западного направления. Китай здесь особо интересуют наши ресурсы, чтобы они текли не в Европу, а обернулись в восточном направлении. У нас есть совпадающие планы по освоению Арктики, Северного морского пути, и нам нужно это предлагать и Китаю, и Индии, другим' странам востока. Принципиальных противоречий нет, если Россия выберет традиционный для себя евразийский путь развития, то вместе с Китаем в рамках нового союза можно создавать и новую экономическую модель, отличную от модели Запада. Что еще положительного видит Китай в сотрудничестве с Россией, так это то, что Россия никогда не ставит во главу угла какие-то внутриполитические вопросы страны-партнера, как это делает Запад: то там права человека нарушаются в Китае, то там юань не девальвируется. Россия в такие дела не лезет, а значит, она более выгодный долгосрочный партнер для Китая.

— Можно сказать, Запад насторожился. Как вы считаете, западные страны ошибочно полагают, что Китай, став богаче и могущественнее, и теперь «слишком самоуверен»?

— Эта самоуверенность в них

присутствовала и раньше. Но раньше высокие темпы развития экономики сформировали целый слой китайских бизнесменов и политиков, которые видели на Западе свои перспективы, выступали с призывами по сближению с Западом, за чуть ли не союзнические отношения с Западом. Сегодня Китай разочаровался в этом, Китай ощущает, что Запад ведет мощнейшую войну против развития Китая, китайцы прекрасно понимают, что удар по Ливии, удар по Сирии, по Ирану— это стрела, запущенная в сторону Китая. Его выдавливают из этой зоны, пытаются ограничить влияние, выдавливают с африканского континента, сегодня мы видим такие подспудные схватки против экспансии Китая на латиноамериканский континент, американцы наращивают свое присутствие в районе Малаккского пролива, в Южно-китайском море.

Сейчас объявление Бушем предложения по созданию единой трансатлантической зоны по торговле между Северной Америкой и Европой — это создание мощной экономики для противодействия китайской экономике, то же самое пытаются сделать в тихоокеанской зоне. Китайцы понимают, что в борьбе с объединенным Западом не только государствами, но и крупными мировыми финансами, он не справится один, ему нужны долгосрочные союзники, и Китай в качестве главного союзника видит Россию, союзника XXI века.

— Вы сказали, что Китай «выдавливают» из зоны возможного воздействия, а как вы считаете, у Китая есть оп-редепенный план действия в регионе после вывода войск США из Афганистана?

— Какие-то варианты у Китая, конечно же, есть, но все равно в одиночку он не справится. С одной стороны — это мощная страна, с динамично развивающейся экономикой, с огромным ВВП, но с другой стороны — у Китая сегодня много слабостей. В том числе и перенаселенность, нехватка ресурсов, и она обостряется с каждым годом, поэтому Китай будет сейчас, при новом руководителе, активно формировать китаецентричную Азию, чтобы страны азиатско-тихоокеанского региона были в союзе с Китаем. Китай имеет для этого серьезные позиции: китайские диаспоры в этих странах, несмотря на свою малочисленность, доминируют, по крайней мере, в экономике, а значит, они могут влиять и на политику. Но России не нужно идти «под Китай», России нужно выстраивать свою конфигурацию сил. Тот же Иран — нужно коренным образом изменить наше отношение к Ирану; та же Индия — она должна быть нашим главным экономическим, политическим партнером, и вот на этом пространстве выстраивается баланс сил, баланс интересов, это позволит нам выжить, по крайней мере. Сегодня мы дергаемся между востоком и западом, в результате получаем давление и с востока, и с запада.

— США будут всячески препятствовать Китаю в создании китаецентричной Азии? Каковы ваши прогнозы в отношении позиции США в Центральной Азии?

— Это давняя их мечта — контролировать Евразию — не удается через Россию, потому что сейчас она фыркает и хочет самостоятельности, американцы начинают усиленно работать в центральноазиатском районе, стремятся отторгнуть другие страны от России. С Узбекистаном это у них получается; второе— поссорить, чтобы страны жили, как арабский восток, в конфликтном состоянии, ими тогда поодиночке проще управлять, потому США будут провоцировать революции.

— Что касается близких соседей Китая — Японии? Японский премьер обвиняет Китай в том, что последний строит свой патриотизм на антияпонских настроениях, что открытая экономика Китая толкает его к морю и делает Пекин агрессивным. Стоит ли ожидать ухудшения и так не слишком дружественных отношений между соседями?

— На самом деле Япония начинает искать пути сближения с Китаем, в целом это неплохо. Японцы прекрасно понимают, что Америка Японию бросила, когда-то после Второй мировой войны она тянула Японию, сегодня же Япония — большой экономический конкурент для США. Япония обладает сильным влиянием в азиатско-тихоокеанской зоне, а американцы пытаются доминировать там. Китайцам сегодня с экономической точки зрения необходимо поддерживать в обществе «синдром врага», с американцами у них слишком тесные экономические завязки, они действуют в этом отношении осторожно, а вот нарисовать из Японии образ врага — для патриотизма это важно.