Радикальный удар
Шрифт:
— Замели вчера. — Геха бросил на Селедина настороженный взгляд и заговорил тише. — Муху тоже закрыли.
— Муху? — переспросил Джин.
В глазах Константина потемнело. Стало трудно дышать. Он схватился за сердце.
— Что это с ним? — раздался откуда-то издалека голос. Селедин неожиданно понял, что лежит на полу, а на него сверху смотрит Джин. — Очнулся? — он поводил перед глазами рукой. — С чего это он вдруг упал?
— Как упал? — переспросил Константин. Неожиданно тело стало быстро наливаться болью.
— Ты будто
— Я думал, припадочный, — раздался голос Шурупа.
— Э-э! — протянул Геха. — Кажется, я знаю! — с этими словами он отодвинул в сторону Джина и схватил Селедина за горло: — Скажи, как твое имя?
— Отпусти его. — Джин взял уголовника за руку. — Он и так еле дышит.
— Ты Селедин? — не обращая на него внимания, продолжал допытываться Геха.
— Я ни при чем! — взвыл Селедин.
— Это он! — торжественно объявил Геха, бросил взгляд на дверь и снова уставился испепеляющим взглядом в глаза Селедина. — Все, убивать теперь тебя буду.
— Погоди! — остановил его Джин.
В следующий момент из глаз Константина посыпались искры. Геха ударил аккурат в переносицу. Джин попытался оттеснить его плечом, но чеченца уже было не остановить. Он несколько раз приложил Селедина затылком об пол. Константину показалось, что лопнул пополам череп. Он взвыл нечеловеческим голосом и схватил Геху за предплечья.
В это время подоспел на помощь Халид. Он обхватил своего не на шутку разбушевавшегося земляка за голову и потащил на себя. Хватка ослабла. Селедин перевернулся на живот и проворно заполз под шконку. Едва он прижался к стене, как его вырвало желтой жижей.
— Знает, где его место, — раздался голос Шурупа. — А я сразу подумал, что ему там лучше будет.
— Убивать его надо, — не унимался тем временем Геха. — Муха сказал, не должен этот человек жить! Ты же знаешь наши законы.
— Конечно, знаю, — негромко заговорил Джин. — Но разве так дела делаются? Ты же не хочешь за него сидеть. Одна маленькая глупость — и лишние пять лет…
«Неужели мое убийство — всего лишь маленькая глупость? — ужаснулся Константин. — Господи! Звери. И всего пять лет за это…»
— Вы, я вижу, парни, не в курсе, как здесь подобные проблемы решаются, — громом среди ясного неба раздались слова Шурупа. — Надо сделать так, чтобы он сам повесился.
— Как он сам повесится? — удивился Геха.
Шуруп прошел к кровати и сел. Селедин повернул голову и увидел пожелтевшие пятки в резиновых тапках.
— Ночью петлю на шею накинем, — стал объяснять он. — Один держать должен. Второй за ноги тянуть.
— Надо будет с коридорными договориться, — раздался голос дружка Шурупа. — Чтобы, если кричать станет, не совались.
— Да они и так ничего не услышат, — заверил Шуруп. — Я в этой камере уже одного удавил. Лет пять назад было дело. Заказ с воли пришел. Стукачок. Долго он не протянул — всего-то с пятой попытки…
— Только надо, чтобы все на своем стояли, — вновь подал голос дружок Шурупа.
— Утром сказать, что ночью все спали, — вновь перехватил инициативу разговора Шуруп. — А сейчас матрац порвем на полосы и сплетем удавку.
— Мы, что ли, будем плести? — с возмущением переспросил Геха. — Пусть сам плетет!
— Хорошо, — легко согласился Шуруп.
Селедин почувствовал, как под ним растекается что-то горячее.
— А ты-то чего, Шуруп, так печешься? — неожиданно спросил Джин. — Тебе какая от этого выгода?
— Никакой, — признался Шуруп. — Просто скучно.
— Скучно, — одними губами повторил Селедин и беззвучно зарыдал.
Он не помнил, сколько пролежал в одном положении, боясь шевельнуться. Чеченцы больше пока его не трогали. Они сидели и о чем-то негромко переговаривались. Селедину стало казаться, что остановилось время. Странное отупение и шум в голове мешали воспринимать действительность. Он знал, что сегодня умрет, но не мог в это поверить. «Может, броситься к дверям и начать стучать? — Неожиданная мысль его напугала. — Мне не дадут даже выбраться из-под кровати. Что же делать? Надо ждать. Вдруг меня еще вызовут? Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы за мной пришли! Господи, я виноват, каюсь! Бес попутал…»
Неожиданно раздался грохот открываемых дверей.
— Селедин, на выход!
Константин не поверил своим ушам. Неужели его мольбы были услышаны на небесах? Еще не веря своему счастью, он стал осторожно выбираться из-под кровати.
Халид встал и отошел в сторону.
— Живее! — поторопил надзиратель.
Селедин выпрямился.
— Что это? — нахмурился надзиратель. — Недержание?
— Энурез, — хохотнул кто-то.
— Надо было, чтобы он пол помыл! — спохватился было Шуруп, но умолк.
— Мне, что, вот так вот идти? — спросил Селедин надзирателя, однако тут же отругал себя за такой вопрос. Ну конечно! Хоть голышом. Только быстрее отсюда! Он пулей выскочил в коридор.
— Куда?! — удивившись его проворности, рявкнул надзиратель. — К стене!
Селедин послушно развернулся. Лязгнул засов.
— Вперед!
Константин двинулся по коридору. Странно, но отчего-то надзиратель даже не спросил, почему у него разбито лицо.
Глава 4
Игравший роль следователя Гусев поначалу предлагал Антону подождать результатов допроса в соседнем кабинете. А чтобы он там не скучал, обещал оставить включенным телефон и вывести речь на компьютер. Но Филиппов отказался и предложил другой вариант. Его приведут в кабинет якобы для очной ставки с Селединым. Однако Гусев стоял на своем: сначала он должен был вытянуть из Селедина все жилы, а уж потом провести очную ставку.
Когда вошел конвоир, Антон сидел в оперчасти и со скучным видом раскладывал на компьютере пасьянс.