Радиоэлектронный шпионаж
Шрифт:
С американской основательностью было построено солидное сооружение. Туннель имел диаметр около двух метров и состоял из смыкающихся друг с другом бетонных колец, изнутри выложенных мешками с песком. Воздух здесь кондиционировался, а насосы удаляли просачивавшуюся грунтовую воду. Щиты с контактами были подведены к усилительным устройствам. В общей сложности было установлено четыреста усилителей — по одному на каждый канал связи — и столько же подслушивающих и фиксирующих устройств для записи телефонных разговоров. На противоположном конце были поставлены два стальных люка и через них протянуты линии проводов. Провода подогнали к восточногерманским кабелям и подключили так, что связь через подстанцию не прерывалась ни на секунду. Вскоре наступил торжественный день, когда четыреста магнитофонов одновременно вступили в действие.
Почти на протяжении целого года американские власти пользовались этим туннелем для подслушивания переговоров между Москвой и Берлином. Записи телефонных разговоров шли в Лондон, где группа русских эмигрантов всегда была готова немедля приняться за их перевод. Телеграфные перехваты, требовавшие дешифровки, отправлялись в Нюрнберг. Там работала еще одна специальная группа, состоявшая из пяти криптоаналитиков. В Вашингтоне большое количество сотрудников ЦРУ в течение нескольких месяцев занималось анализом и систематизацией перехваченной в туннеле информации для передачи соответствующим правительственным органам. Однако оценки ее качества очень разнятся. В одних утверждается, что туннель спас немало жизней американских агентов, которые благодаря поступившим данным смогли изменить методы и планы своей работы. В других говорится о том, что туннель тоннами поставлял материал, содержавший очень мало перворазрядной информации. И действительно, большая часть добытых сведений имела, мягко выражаясь, сомнительную ценность. Так, например, была перехвачена информация о том, что советская сторона планирует задержание американского военного коменданта Западного Берлина генерала Дэшера во время посещения им Лейпцигской ярмарки. Американцев ничуть не смутила неправдоподобность этой информации, <и они долго искали причины для отмены поездки Дэшера на ярмарку без компрометации источника информации. Вопрос разрешился сам собой, когда Дэшер неожиданно заболел воспалением легких.
Совершенно ясно, что ради поддержания престижа можно задним числом сколько угодно твердить о «замечательной по своей смелости и изобретательности операции», которая дала возможность ЦРУ целый год «держать руку на советском пульсе», чтобы своевременно предупредить правительство США о готовящемся нападении СССР. Но даже апологеты ЦРУ вынуждены были признать, что в конечном итоге стоимость шпионского туннеля значительно превысила ценность полученной через него информации.
Естественно, возникает вопрос: если американцы в течение года подслушивали огромное количество телефонных разговоров по четыремстам линиям, как же могло случиться, что все они были источником второсортной информации? А разоблачение шпионской операции ЦРУ — действительно ли оно произошло так, как было официально сообщено мировой общественности? Американская версия произошедшего 22 апреля 1956 года звучала следующим образом.
Апрельская ночь. Четверо специально обученных военнослужащих США сели, как всегда, когда приходила их смена, к аппаратам, подключенным к линиям правительственной и военной связи ГДР. Пребывание в хорошо оборудованном бункере стало для них совершенно обычным делом. Они чувствовали себя так, как будто заступили на службу в своей собственной части. Тревога, не оставлявшая их в первые недели дежурства в бункере, давно прошла. Техника работала отлично, операторы могли расслабиться и даже пошутить. Самая популярная среди них острота касалась слов, которые бы сказали русские, если бы узнали, что их тайные телефонные разговоры прослушиваются. Но на этот раз шутка застряла в горле у остряков. Дело в том, что советские связисты проводили очередной технический осмотр телефонной подстанции. Один из солдат наткнулся на провода неизвестного назначения, а затем на стальную дверь с грозной надписью на русском языке: «Без разрешения Верховного Командования вход воспрещен!» После некоторого колебания связисты проникли в глубь звукоизолированного туннеля. Там они никого не увидели. В первый же момент после прикосновения к какому-то проводу автоматическое устройство подало сигнал тревоги персоналу американской радарной станции, служившей прикрытием для шпионского туннеля. Однако в туннеле продолжал гореть свет, работал кондиционер, были включены все устройства, водяные насосы гудели как ни в чем не бывало, а один из установленных внутри полевых телефонов непрерывно звонил.
С советской стороны последовал энергичный протест. Туннель как доказательство американской шпионской деятельности посетили тысячи экскурсантов. И хотя США хранили гробовое молчание, ни у кого в мире не было сомнений по поводу того, чьих это рук дело. Было ясно, что, если бы экскурсант прошел по туннелю дальше, он вскоре оказался бы в Западном Берлине в американском здании с радарным оборудованием на крыше. Приглашение на экскурсию по туннелю было послано и Дэшеру, который в ответ заявил, что впервые слышит обо всем этом, и наотрез отказался приехать. Только через четырнадцать лет после обнаружения туннеля его истинная история стала известна полностью благодаря сыну состоятельного голландского еврея, семейство которого во время немецкой оккупации в полном составе бежало из Голландии в Англию, где сменило свою неблагозвучную фамилию Бехар на Блейк, более привычную для английского уха.
КОНЕЦ ОПЕРАЦИИ «ЗОЛОТО»
22 октября 1966 года перед одной из городских лондонских больниц царило оживление. Наступил час посещений больных. На больничной стоянке для всех машин не хватало места. В это время, когда на улицах то и дело возникали пробки, никому не бросилось в глаза, что перед зданием, находившимся около больницы и прямо напротив тюрьмы, у красной кирпичной стены остановилась машина. Из нее вышел мужчина с букетом хризантем в руках. В больницы часто приходят люди с цветами, поэтому никто не обратил на него внимания. К тому же моросил дождь. Через два часа все изменилось. Завыли сирены, стали прибывать все новые и новые полицейские машины. Внутри тюремного двора шел обыск: в одной из камер исчез заключенный — Джордж Блейк, бывший офицер шпионской спецслужбы Англии, в 1961 году осужденный за разведывательную деятельность в пользу Советского Союза на самый длительный срок тюремного заключения в истории английского судопроизводства. В 1952 году, посчитав советскую политику более справедливой, а государственное устройство — более гуманным, этот ас английского шпионажа добровольно предложил свои услуги советской разведке. Долгие годы он работал на СССР не корысти ради, а исключительно из идейных соображений. Однако информация, содержавшаяся в документах, которые прихватил с собой перебежавший на Запад сотрудник польской шпионской спецслужбы Михаил Голениевский, помогла англичанам вычислить Блейка.
В соответствии с приговором, Блейку предстояло отбыть в тюрьме не менее двух третей положенного ему судом срока, что означало выход из заключения на свободу, в лучшем случае, в возрасте 66 лет. Отсидев четыре года и потеряв надежду дождаться содействия КГБ в вызволении его из тюрьмы, Блейк решил сам организовать свой побег. Он нашел себе сообщника из заключенных, ирландца по имени Шон Берк, который был готов на все, лишь бы насолить английским властям. Берк должен был в скором времени выйти из тюрьмы. Блейк успел согласовать с Берком план своего предстоявшего побега только в общих чертах. Детали они смогли обговорить уже после освобождения Берка из тюрьмы, напрямую поддерживая связь друг с другом с помощью портативных радиостанций. Засечь их переговоры могла только передвижная радиопеленгаторная станция, специально выдвинутая в район тюрьмы. Однако радиошпионаж Англии был нацелен исключительно на перехват сообщений, адресат которых находился за пределами страны, а маломощные передатчики с десятикилометровым радиусом действия его мало интересовали.
План побега был продуман до мелочей. Даже номер телефона, по которому Блейк должен был позвонить, успешно выбравшись за пределы тюрьмы, и который был записан на клочке бумаги, помещенном в условленное место, его сообщник зашифровал. А ключ к шифру Блейк должен был узнать только в машине, поджидавшей его около тюрьмы в назначенный для побега час.
Четыре года спустя в уютной квартире в Москве сотрудники газеты «Известия» вели разговор с Блейком, который за свои заслуги перед СССР был награжден двумя высшими орденами. В ходе беседы Блейк «вспомнил» и о событиях, произошедших более полутора десятков лет назад, — об операции «Золото», о которой он услышал впервые в декабре 1953 года. В это время в Лондон приехали высокопоставленные чины из ЦРУ для обсуждения со своими английскими коллегами совместных планов по ее проведению. Речь шла о шпионском туннеле на территории ГДР. В переговорах от англичан принимал участие и Блейк, как заместитель начальника отдела, занимавшегося техническими операциями и их обеспечением.
По результатам переговоров двух шпионских служб по поводу операции «Золото» был составлен протокол, который Блейк затем на досуге внимательно изучил. После этого он запросил экстренную встречу со своим советским связным, учитывая важность и срочность дела. Принять такое решение было нелегко, так как все встречи со связником были рискованны даже тогда, когда имелось время на их подготовку. Все же встреча Блейка со связным состоялась.
Таким образом, когда американцы еще корпели над проектом своей радарной станции, еще задолго до того, как они вывезли из подвала первый контейнер с грунтом, в Москве уже знали обо всем. И вот теперь, в 1970 году, Блейк, улыбаясь, рассказывал советским журналистам, какую «чрезвычайно ценную» информацию получали американцы, пока советской контрразведкой не был назначен день разоблачения этой радиошпионской акции ЦРУ — 22 апреля 1956 года. Так закончилась операция «Золото», которая поначалу вселяла в ее организаторов весьма радужные надежды и которой суждено было стать одним из самых крупных провалов ЦРУ в области радиошпионажа. Ее разоблачение было выполнено так умело, что даже специальная комиссия ЦРУ, созданная для расследования его обстоятельств, пришла к единодушному заключению о случайности обнаружения радиошпионского туннеля советской стороной. Тем более, что большая часть разговоров, подслушанных американцами в ходе операции «Золото», действительно содержала достоверную информацию.
Достоверную, но малоценную, поскольку советская сторона, своевременно предупрежденная Блейком, свои наиболее важные переговоры переключала на другие каналы связи, проложенные в обход берлинской телефонной станции. А через нее шла информация, которой жертвовали ради того, чтобы отвести подозрения от такого ценного агента, каким для советской разведки являлся Блейк.
ПЕНЬКОВСКИЙ
3 мая 1963 года в Москве открылся судебный процесс над полковником ГРУ Олегом Владимировичем Пеньковским. Через неделю суд вынес ему приговор: Пеньковского признали виновным в измене Родине и приговорили к расстрелу, он был лишен воинского звания, всех орденов и медалей, его личная собственность подлежала конфискации. Газеты «Правда» и «Известия» сообщили о том, что один морально разложившийся алкоголик, военный офицер, предал свое Отечество, став шпионом ЦРУ.