Радиоэлектронный шпионаж
Шрифт:
В 1972 году Беннет был подвергнут тяжелейшему допросу, но так ни в чем и не признался. И хотя Беннет прошел проверку на детекторе лжи и подтвердил под присягой, что никогда не был советским агентом, после многих лет работы он был уволен со службы и уехал жить в Австралию. До сих пор неясно, был ли он разведчиком, сменившим место работы по заданию своего руководства в Москве, или невинной жертвой коварного заговора.
Вообще, случай с Беннетом был не характерен для английского шпионского сообщества. Сведения о разоблачении иностранных агентов редко доводились до сведения публики. За всю историю ЦПС лишь однажды его сотрудника публично объявили агентом советской разведки.
Надо отдать должное ЦПС — свои секреты от посторонних глаз и ушей он всегда зорко охранял. Исключением из этого правила явилась разве что его неспособность своевременно разоблачить самого опасного агента в рядах своих сотрудников — Прайма, которого поймали исключительно из-за его сексуальных отклонений. Сюда же можно отнести и публикацию книги Найджела Уэста «ЦПС. Секретная беспроволочная война (1900–1986)», основным предметом подробного рассмотрения которой стала история радиошпионажа в Англии, включая летопись славных деяний ЦПС.
В начале 80-х годов снятие грифа секретности с архивных документов, имевших отношение к английскому радиошпионажу периода Второй мировой войны, повлекло за собой обещание правительства сделать то же самое относительно архивов времен Первой мировой. Однако открыть доступ к перехвату, накопленному в Англии между двумя мировыми войнами, оно наотрез отказалось. В результате в 80-е годы сложилась парадоксальная ситуация, когда содержание перехвата из французских дипломатических линий связи начала 20-х годов оказалось более секретным, чем из немецких начала 40-х. В 1983 году секретарь правительственного кабинета Армстронг дал официальное объяснение этой аномалии. Он заявил, что правительство Англии считает любые документы о шпионской деятельности подотчетных ему спецслужб в мирных условиях более конфиденциальными, чем аналогичные данные о шпионаже против врага в ходе войны. И точка. Мол, всякие там неугомонные писаки, стремившиеся погреть руки на жареных фактах из истории английского радиошпионажа, могли бы перестать беспокоиться и без суеты дождаться третьей мировой войны. Если они ее переживут, у них найдется о чем поведать оставшимся в живых людям, ибо, судя по всему, именно линии эфирной и проводной связи должны были стать в ней местом решающих сражений за мировое господство.
Часть четвертая.
ПРОЧИЕ
Спокойствие многих было бы надежнее, если бы дозволено было все неприятности относить за казенный счет.
К. Прутков. Сочинения
АВСТРИЙЦЫ
«МУЖСКАЯ МАТЬ ВОЕННОГО КОРАБЛЯ»
До Первой мировой войны ни в одной стране, кроме Франции и Австро-Венгрии, не существовало военных дешифровальных органов. Возможно, опыт империи Габсбургов в области криптоанализа, начало которому было положено еще в XIX веке, обусловил такое отношение с ее стороны. Поэтому неудивительно, что к перехвату итальянских военных радиограмм Австро-Венгрия приступила еще в 1908 году. А в 1911-м, когда они полились рекой во время вспышки итало-турецкого конфликта, полковник Макс Ронге, начальник шпионской спецслужбы генерального штаба Австро-Венгрии, усмотрел в этом определенные возможности для получения полезной информации. В ноябре 1911 года он создал при генеральном штабе австро-венгерской армии криптоаналитическое бюро во главе с капитаном Андрашем Фиглем. Кроме чтения итальянской военной шифрпереписки, австрийские криптоаналитики занялись также анализом русских криптограмм, но в условиях мирного времени и русские, и итальянские шифрсистемы оказались слишком трудными для вскрытия. Тогда Ронге, чтобы поддержать своих подопечных из криптобюро морально и материально, через посредников купил им несколько итальянских шифров. Рабдта пошла значительно успешнее.
В 1912 году некий таинственный господин предложил австрийцам рукописный экземпляр сербского дипломатического кода, якобы переписанный урывками и с риском для жизни его племянником, работавшим в шифровальной комнате посольства Сербии в Вене. Он сказал, что для доказательства подлинности оставит код австрийцам, которые могут испытать его при расшифровке следующих сербских шифртелеграмм. На другой день были перехвачены сразу две шифртелеграммы. Их успешно дешифровали с помощью украденного кода. Речь в шифртелеграммах шла о некоторых вопросах, касавшихся таможенных пошлин — скучных повседневных дел сербского посольства. Таинственный господин получил причитавшиеся ему десять тысяч крон. Австрийцы были довольны и предвкушали предстоявшее длительное и успешное чтение дипломатической шифрпереписки Сербии.
Вскоре были перехвачены и другие сербские шифрсообщения. Австрийцы вынули купленный код из сейфа, разложили на столе и принялись за работу. Долго потели, вздыхали, ругались, но не получили ни единого, имевшего хоть какой-нибудь смысл предложения — ни буквы, ни слога, ни знака препинания. С помощью богатого воображения самому удачливому криптоаналитику удалось насобирать слова для следующего предложения: «Была построена мужская мать военного корабля».
Тогда сотрудники австрийского криптобюро сочинили собственное послание сербскому послу и зашифровали его с помощью кода, который стоил им десяти тысяч. На шифровке они поставили гриф «Срочно» и отослали вместе с двумя успешно дешифрованными телеграммами о таможенных пошлинах в посольство Сербии в Вене. Вскоре в помещение венского центрального телеграфа влетел секретарь сербского посольства. Он был раздражен до крайности и потребовал восстановить текст трех безнадежно искаженных телеграмм. Это, конечно, были три телеграммы, посланные австрийцами под видом сербских.
Последовавшее за этим расследование показало, что проданный код был чистой подделкой, сфабрикованной таинственным господином, сообщник которого отправил зашифрованные на основе этого кода две телеграммы сербскому посольству. Сербы оставили их лежать нерасшифрованными, пока шифртелеграмма с грифом «Срочно» не заставила их принять меры. При попытке расшифровать три присланные шифртелеграммы с помощью действовавшего посольского кода получилась абракадабра. Сербы, естественно, предположили, что ошибки были допущены на венском телеграфе при приеме этих шифртелеграмм.
НЕ ВСЕГДА В ПРОИГРЫШЕ
Но австрийцы не всегда оказывались в проигрыше, пытаясь тем или иным способом проникнуть в тайны шифров иностранных государств. С помощью криптоанализа они установили значение около полутора сотен кодовых слов итальянского кода, применявшегося в шифрпереписке между Римом и Константинополем. Но дальше дело застопорилось. Чтобы расширить свой словарный запас, они поместили в газете, издававшейся на итальянском языке, любопытное сообщение со сведениями военного характера. Итальянский военный атташе дословно переписал это сообщение и послал в закодированном виде в Рим. После повторения той же уловки в течение следующих трех месяцев в австрийском криптобюро появился вполне пригодный для использования в дешифровальной работе итальянский код на пару тысяч слов.
В начале Первой мировой войны дешифровальная служба австро-венгерской армии искусно вскрывала русские шифрсистемы, главным образом, из-за бесчисленных недоразумений, связанных с военной мобилизацией в России. Всего за год, к тому моменту, когда в 1915 году начались военные действия Австро-Венгрии против Италии, эта служба приобрела бесценный опыт работы в условиях военного времени. Благодаря предвоенной подготовке (еще до войны Ронге добыл штабной и несколько полевых итальянских шифров) и накопленному за первый год войны опыту дешифрование стало одним из основных источников получения шпионской информации. К апрелю 1917 года криптоаналитическое подразделение при австрийском генштабе, откуда исходила эта информация, превратилось в сложный разветвленный аппарат.
В отличие от русских, итальянцы доверяли радиосвязи значительно меньше своих военных секретов и использовали радио большей частью для административных целей. Тем не менее благодаря чтению зашифрованных итальянских радиограмм австрийцам удавалось узнавать о силе тех или иных воинских соединений Италии и их расположении, а также строить догадки об оперативных замыслах командования этих соединений. Так, например, передвижения итальянских кавалерийских дивизий достоверно указывали на сроки ведения крупных боевых действий и давали возможность угадывать направление предстоявшего наступления.