Радость познания
Шрифт:
Понимаете, получение фактов из опыта — это звучит совсем-совсем просто. Казалось бы: нужно просто сделать что-то и посмотреть результат. Но человек — слабое существо, и на практике оказывается, что все гораздо сложнее, чем просто сделать что-то и посмотреть результат. Возьмем, к примеру, образование. Есть общепринятая методика преподавания математики. И вот один молодой учитель говорит: «У меня есть идея получше. Я сделаю вычислительную машину-игрушку и буду учить ребят на ней». Итак, он пытается сделать компьютер с группой ребят — у него их немного, — возможно, кто-то уступил ему для этой цели свой класс. Ему нравится, чем он занимается. Он воодушевлен. Он полностью понимает, что должен сделать. Ребята тоже понимают, что создают что-то новое и тоже возбуждены. Они очень стараются и достигают лучших
Аборигены Соломоновых островов не понимали, что такое самолеты, когда те приземлялись там во время войны и привозили разные грузы для солдат. И сейчас они поклоняются самолетам. Они построили искусственные взлетные полосы и раскладывают костры вдоль полос, имитируя огни. Бедные аборигены сидят в построенных ими деревянных будках в деревянных наушниках с бамбуковыми палочками вместо антенн, крутят головой туда-сюда, у них есть даже деревянное подобие радара и все виды приспособлений, «привлекающих» самолеты, которые привезут им хорошие товары. Они имитируют действие. То же делает и тот молодой учитель.
Его «эксперимент» то же самое, что самолеты у аборигенов. А где настоящая наука? Например, методика преподавания — это вовсе не наука. Это огромная работа. Конечно, нужно изрядно потрудиться, чтобы сделать деревянный самолет. Но подобная имитация ничего не дает. Возьмите пенологию (науку о предотвращении преступлений), тюремную реформу — надо понять, почему люди совершают преступления. Взгляните на мир мы «понимаем» его все глубже и глубже с нашими современными методами исследования. Мы лучше разбираемся в образовании, в преступности, рамки наших знаний расширяются, но молодые люди по-прежнему совершают преступления, тюрьмы переполнены, и мы не понимаем, отчего это происходит. Потому что нет научного подхода. Есть имитация, которую взяли на вооружение в области образования и в борьбе с преступностью. Я не знаю, будут ли работать научные методы в этих областях, если даже знать, как их там создать. Отсутствие научных методов — основная их уязвимость. Могут существовать некоторые другие методы. Например, неплохая идея — прислушаться к многолетнему опыту людей прошлого. Если же вы решили последовать за кем-то из новаторов, наверное, можно прошлым пренебречь. Только присмотритесь внимательнее к тем новаторам, которые игнорируют мудрость прошлых поколений. Люди из прошлого обладают не меньшими правами на правоту и в равной степени — на ненаучные, заключения, чем вы в нашем современном мире. Ну как? Неплохой из меня философ?
Диктор: В данном выпуске передачи «Будущее науки» — в серии записанных интервью с нобелевскими лауреатами — вы слушали интервью с доктором Ричардом Фейнманом из Калифорнийского технологического института. Серия подготовлена при содействии Американской ассоциации по перспективному развитию науки.
13. Взаимосвязь науки и религии
В своеобразном мысленном эксперименте Фейнман высказывает разные тонки зрения на воображаемом совете экспертов, который представляет точку зрения ученых и верующих. Он обсуждает точки соприкосновения и разногласия между наукой и религией, предугадав на два десятилетия вперед активные споры между этими двумя фундаментально различными способами познания истины. В частности, он задается вопросом, могут ли атеисты иметь мораль, основанную на научных воззрениях, а верующие — основанную на их вере в Бога. Эта философская тема необычна для прагматичного Фейнмана.
В нашу эпоху специализации люди, основательно знающие одну область, часто оказываются некомпетентными при обсуждении другой. Поэтому труднопреодолимые проблемы взаимоотношений между разными сторонами человеческой деятельности обсуждаются публично все меньше и меньше. Когда мы заглядываем в прошлое и видим жаркие дебаты по самым разным вопросам, мы завидуем тем временам, нас вдохновляет их аргументация. Старые как мир проблемы — взаимоотношения науки и религии — все еще волнуют нас, и я полагаю, в настоящем они остаются такой же дилеммой, как и в прошлом. Но они не так часто обсуждаются публично из-за ограниченности нашей специализации.
Тем не менее я интересовался этой проблемой на протяжении многих лет и хотел бы ее обсудить. Имея в виду мой несомненный недостаток знаний и понимания религии (недостаток, который становится со временем все более очевидным), я хотел бы организовать дискуссию следующим образом. Я буду предполагать, что проблему обсуждает не один человек, а целая группа людей, эта группа состоит из специалистов в разных областях — ученых разных направлений, различных религиозных деятелей и так далее, — и мы собираемся обсудить проблему с разных сторон, как на экспертном совете. Каждый высказывает свою точку зрения, которая может формироваться или меняться при последующем обсуждении. Кроме того, кого-то выбирают первым представить свою точку зрения — пусть это буду я.
Я начинаю представлять экспертный совет с проблемы: молодой человек, воспитанный в религиозной семье, изучает науку и в результате начинает сомневаться — а возможно, позже перестает верить в своего духовного отца — Бога. Это не единичный пример, такое встречается время от времени. У меня нет статистики, но я полагаю, что многие ученые — думаю, что реально больше половины ученых — перестали верить в Бога, то есть верить в Бога в традиционном смысле.
Так как вера в Бога является ключевым свойством религии, проблема, на которой я остановился, наиболее важна для взаимоотношений науки и религии. Почему этот молодой человек перестал верить?
Первый ответ напрашивается сам собой, и он очень прост: его учили (как я уже сказал) ученые, все они в душе атеисты, так что этот грех распространяется от одного к другому. Если вы сторонник этой точки зрения, думаю, вы меньше знаете о науке, чем я о религии.
Второй ответ может следовать из ограниченности знаний молодого человека: небольшой объем знаний опасен; этот молодой человек выучил немного и думает, что знает все. Но вскоре он перерастет опыт второкурсника и осознает, что мир более сложен, и снова поймет, что должен быть Бог.
Не думаю, что он почерпнет эту мысль обязательно отсюда. Есть много ученых — людей, которые называют себя сложившимися учеными, все-таки не верящих в Бога. Я хотел бы объяснить позже, что ответ молодого человека фактически следует не из того, что ему кажется, что он постиг все, а в точности из обратных соображений.
Третий ответ может вытекать из того, что молодой человек неправильно понимает науку. Я не верю, что наука может опровергнуть существование Бога — думаю, это невозможно. И если это невозможно, то являются ли согласованными категориями вера в науку и вера в Бога — обычного Бога, как его трактует религия?
Да, эти возможности совместимы. Несмотря на то что больше половины ученых не верят в Бога, многие ученые верят и в науку, и в Бога в совершенно согласованной форме. Хотя подобной согласованности не так просто добиться; в связи с этим я хотел бы обсудить две вещи: почему не так просто ее добиться и стоит ли ее добиваться.
Когда я говорю «вера в Бога», всегда остается загадкой — что есть Бог? Какого персонального Бога, характерного для западной религии, я имею в виду — того Бога, которому вы молитесь и который создал Вселенную и руководит вашей моралью?