Радость. Счастье, которое приходит изнутри.

Раджниш Бхагаван Шри

Почему в умах людей возникает идея, что медитация приносит счастье? По сути, каждый раз, когда им встречается счастливый человек, они всегда находят медитативный ум — эти две вещи начинают ассоциироваться. Каждый раз, когда они видят, что человека окружает красивая, медитативная атмосфера, то всегда оказывается, что этот человек безгранично счастлив — вибрирует блаженством, сияет. Эти вещи начинают ассоциироваться. Люди решили, что если медитировать, это приносит счастье.

Это просто подход окольным путем: медитация приходит, когда человек счастлив. Быть счастливым трудно, научиться медитации легко. Быть счастливым — значит, претерпеть радикальную перемену в образе жизни — и перемену резкую, потому что времени терять нельзя. Внезапная перемена, откол, отрыв

от прошлого... Внезапный удар грома — и ты умираешь для прошлого и начинаешь с самого начала, с самых азов. Жизнь начинается заново, такой, какой бы она была, если бы не было никаких образцов, навязанных родителями, обществом, государством; какой бы она была, должна была быть, если бы не было никого, чтобы вас отвлечь. Но вас отвлекли.

Вам придется отбросить все те образцы, что были навязаны, и найти собственное внутреннее пламя.

Что такое Счастье?

Счастье не имеет ничего общего с успехом, счастье не имеет ничего общего с амбициями, счастье не имеет ничего общего с деньгами, властью, престижем. Счастье связано с сознанием, не с характером.

Что такое счастье? Это зависит от вас, от того, находитесь ли вы в состоянии сознательности или бессознательности, от того, спите вы или пробуждены. У Мерфи есть один знаменитый афоризм. Он говорит, что люди бывают двух видов: люди первого вида всегда разделяют человечество на два вида, а люди второго вообще не разделяют человечество. Я принадлежу к первому: человечество можно разделить на два вида, на спящих и пробужденных — и, конечно, небольшую промежуточную группу.

Счастье зависит от того, в какой вы находитесь области сознания. Если вы спите, для вас счастьем будет удовольствие. Удовольствие подразумевает ощущение, попытку посредством тела достичь чего-то недостижимого — принудить тело достичь чего-то, к чему оно не способно. Люди пытаются всеми возможными способами достичь счастья посредством тела.

Тело может вам дать лишь мгновенные удовольствия, и каждое из этих удовольствий уравновешивается болью в той же пропорции, в той же степени. За каждым удовольствием следует его противоположность, потому что тело существует в мире двойственности... Точно так же, как за днем следует ночь, и за жизнью следует смерть, и за смертью следует жизнь, — это порочный круг. За удовольствием последует боль, за болью последует удовольствие. Но вы никогда не бываете в непринужденном состоянии. Находясь в состоянии удовольствия, вы боитесь его потерять, и этот страх его отравляет. А когда вы тонете в боли, конечно, это причиняет страдание, и вы совершаете все возможные усилия, чтобы из нее выбраться, — и лишь для того, чтобы снова в нее упасть.

Будда называет это колесом рождения и смерти. Мы продолжаем вращаться вместе с этим колесом, цепляться за это колесо... а колесо продолжает двигаться. Временами наверху оказывается удовольствие, временами — боль, но мы остаемся расплющенными между двумя этими глыбами.

Но спящий человек ничего другого не знает. Он знает только несколько ощущений тела — еда, секс; это его мир. Он непрерывно между ними перемещается. Вот два конца его тела — еда и секс. Если он подавляет секс, то впадает в зависимость от еды; если он подавляет пристрастие к еде, то впадает в зависимость от секса. Энергия продолжает двигаться подобно маятнику. И все, что вы называете удовольствием, — это самое большее только высвобождение из напряженного состояния.

Сексуальная энергия собирается, скапливается; вы приходите в напряжение и тяжелеете, и вам хочется ее высвободить. Для человека, который спит, сексуальность — не что иное, как высвобождение, это все равно, что громкое чихание. Это не дает ничего, кроме некоторого облегчения, — было напряжение, теперь его больше нет. Но оно скопится снова. Еда дает лишь небольшое ощущение вкуса на кончике языка; вряд ли стоит ради этого жить. Но

многие люди живут лишь для того, чтобы есть; очень немногие едят для того, чтобы жить.

Хорошо известна история Колумба. Он совершил долгое путешествие. Три месяца путешественники не видели ничего, кроме воды. Затем однажды Колумб взглянул на горизонт и увидел деревья. И если вы думаете, что Колумб был счастлив, увидев деревья, то вам надо было видеть его собаку!

Это и есть мир удовольствия. Собаке это простительно — но не вам.

Во время первого свидания молодой человек в поисках способа хорошо провести время спросил юную леди, не хочется ли ей пойти заняться боулингом. Она ответила, что ей не хочется идти заниматься боулингом. Тогда он предложил кино, но она ответила, что не хочет и в кино. Пытаясь найти что-нибудь другое, он предложил ей сигарету, но и от нее она отказалась. Тогда он спросил, не хочется ли ей пойти на новую дискотеку потанцевать и немного выпить. Снова она отказалась, сказав, что подобные вещи ее не интересуют.

В отчаянии он предложил ей пойти к нему домой, и провести ночь, занимаясь любовью. К его удивлению, она радостно согласилась, страстно его поцеловала и сказала: — Ты ведь знаешь, все эти вещи не нужны, чтобы хорошо провести время! [1]

То, что мы называем «счастьем», зависит от конкретного человека. Для спящего человека счастьем являются, приносящие удовольствие ощущения. Спящий человек живет от одного удовольствия до другого. Он просто бросается от одного ощущения к другому. Он живет ради небольших волнений; его жизнь очень поверхностна. В ней нет глубины, в ней нет качества. Он живет в мире количества.

1

В христианском англоговорящем мире — это сакраментальная и навязшая в зубах фраза, употребляемая в назидание юношеству в смысле насаждения духовности в противоположность пустому и бессмысленному времяпрепровождению. — Здесь и далее примечания переводчика.

Еще есть люди, живущие в промежутке, люди, которые не спят, не пробуждены, а находятся в преддверии — немного сна, немного бодрствования. Иногда вы переживаете подобный опыт рано утром — вы все еще во сне, но нельзя сказать, что вы спите, потому что из всего дома вам слышатся звуки, вам слышно, как ваш партнер готовит чай, как закипает чайник или как дети собираются в школу, вам слышны все эти звуки, но все же вы еще не проснулись. Смутно, туманно эти звуки доносятся до вас, словно между вами и всем происходящим вокруг большое расстояние. Это дает такое чувство, словно это все еще часть сновидения. Это не часть сновидения, но вы все еще в промежуточном состоянии.

То же самое происходит, когда вы начинаете медитировать. Немедитирующий спит, видит сны; медитирующий начинает двигаться из сна в направлении пробуждения, но остается в переходном состоянии. Тогда счастье приобретает совершенно другой смысл: оно становится более качеством, менее количеством; тогда оно более психологично и менее физиологично. Медитирующий более наслаждается музыкой, более наслаждается поэзией, более наслаждаются тем, чтобы что-то создавать. Эти люди наслаждаются природой, ее красотой. Они наслаждаются безмолвием, наслаждаются тем, чем никогда раньше не наслаждались, и это наслаждение гораздо более длительно. Даже если музыка прекращается, нечто от нее все еще медлит и продолжается у вас внутри.

И это не облегчение. Разница между удовольствием и таким качеством счастья состоит в том, что это не облегчение, а обогащение. Вы становитесь более наполненными и словно начинаете переливаться через край. Когда вы слушаете хорошую музыку, это запускает в вашем существе какой-то процесс, и в вас возникает гармония — вы становитесь музыкальными. Или, танцуя, внезапно вы забываете тело; ваше тело становится невесомым. Гравитация теряет власть над вами. Внезапно вы — в ином пространстве: эго теряет плотность, и танцор плавится и тает в танце.