Радость. Счастье, которое приходит изнутри.
Шрифт:
Ощущение, что тебе одиноко, — это негативное состояние ума. Чувство одиночества — позитивно, невзирая на все то, что говорится в словарях. В словарях ощущение, что человеку одиноко, и его чувство одиночества синонимичны — в жизни это не так. Первое — это состояние ума, в котором тебе постоянно недостает другого. Второе — это состояние ума, когда ты постоянно радуешься самому себе. Первое несчастно. Второе блаженно. Первое всегда обеспокоено, в нем чего-то недостает, оно чего-то жаждет, желает. Второе — это глубокая осуществленность, не устремленная наружу, безмерно удовлетворенная, счастливая, празднующая. В чувстве одиночества ты укоренен и центрирован. Чувство одиночества красиво. Его окутывает некая элегантность, изящество, климат безмерной удовлетворенности. Ощущение, что тебе одиноко, пристало
И если ты движешься в отношения, когда ощущаешь, что тебе одиноко, то станешь эксплуатировать другого. Другой превратится в средство, чтобы тебя удовлетворить. Ты будешь пользоваться другим, а никому не нравится быть использованным, потому что никто не предназначен для того, чтобы быть для кого-то другого средством. Каждое человеческое существо есть цель в самом или самой себе. Никто не предназначен для того, чтобы использоваться как вещь, каждый предназначен для того, чтобы ему поклонялись, как королю. Никто не предназначен для того, чтобы исполнять чьи-то чужие ожидания, каждый предназначен для того, чтобы просто быть самим собой, самой собой. Таким образом, каждый раз, когда ты движешься в отношения, исходя из того, что тебе одиноко, эти отношения уже обречены, пойти ко дну. Они мертворожденные. Они принесут тебе только больше страдания. И помни: когда тобой движет ощущение, что тебе одиноко, ты попадешь в отношения с кем-то, находящимся в таком же положении, потому что никого, по-настоящему проживающего или проживающую собственное одиночество, ты не привлечешь. Ты будешь гораздо ниже их. Самое большее, они смогут тебе сочувствовать, но не смогут тебя любить. Человека, находящегося в кульминации чувства одиночества, может привлечь лишь тот, кто тоже один. Поэтому каждый раз, исходя из того, что тебе одиноко, ты будешь находить людей одного и того же типа; в том или ином человеке ты найдешь собственное отражение. Встретятся двое нищих, встретятся двое несчастных. И помни — когда встречаются двое несчастных, происходит не просто сложение, два несчастья перемножаются. Совместно они создают друг другу намного больше страдания, чем смогли бы создать порознь, ощущая, что им одиноко.
Сначала обрети чувство одиночества. Сначала начни наслаждаться самим собой, сначала люби себя. Сначала стань так подлинно счастливым, чтобы неважно было, кто стучит к тебе в двери. Ты полон и переполнен. Если в двери никто не стучит, все в порядке — у тебя нет ощущения, что тебе чего-то недостает. Ты не ждешь, чтобы кто-то постучал к тебе в двери. Ты дома — если кто-то придет, хорошо, чудесно. Если не придет никто, это также хорошо и чудесно. Тогда двигайся в отношения.
Теперь ты движешься как мастер, не как нищий. Теперь ты движешься как император, не как нищий.
Двое людей, которым одиноко, всегда обращены лицом друг к другу, всегда противостоят друг другу. Двое людей, познавших чувство одиночества, вместе обращают лица к чему-то высшему, чем они сами. Я всегда привожу этот пример: двое обычных влюбленных, каждому из которых одиноко, всегда обращены лицом друг к другу; двое настоящих влюбленных в ночь полнолуния не окажутся лицом к лицу. Может быть, они возьмутся за руки, но они обратятся лицами и сами, полной луне высоко в небе.
Они не будут обращены лицом друг к другу, они вместе обратятся лицами к чему-то высшему. Иногда они станут вместе слушать симфонию Моцарта или Бетховена, или Вагнера. Иногда они сядут под деревом и будут наслаждаться тем, как их обволакивает поразительное существо дерева. Иногда, может быть, они сядут у водопада и будут слушать дикую музыку, которую он непрестанно создает. Иногда у океана оба будут смотреть за горизонт, насколько хватает глаз. Каждый раз, когда встречаются двое людей, которым одиноко, они смотрят друг на друга, потому что постоянно ищут способы и средства, чтобы друг друга эксплуатировать — использовать другого, стать счастливым при помощи другого. Но двое людей,
Обычно общим интересом является секс. Секс может соединить двух людей мгновенно, но небрежно и очень поверхностно. Настоящие влюбленные разделяют более значительный общий интерес. И не то что при этом не будет секса; он может быть, но остается частью высшей гармонии. Слушая симфонию Моцарта или Бетховена, может быть, они так близки, что могут заниматься друг с другом любовью, но это остается внутри большей гармонии симфонии Бетховена. Симфония была настоящей сутью; любовь случается как ее часть. И когда любовь случается как часть высшей гармонии, в ней есть совершенно иное качество. Она — божественная, она больше не человеческая.
Английское слово «счастье», happiness, происходит от скандинавского слова hap. Слово «событие», happening, происходит от того же корня. Счастье — это то, что сбывается. Вы не можете его произвести, не можете им командовать, не можете его вынудить. Самое большее, вы можете быть для него доступными. Когда бы оно ни сбылось, оно сбывается.
Двое настоящих влюбленных всегда доступны, но никогда не думают о счастье, не пытаются найти счастье. Поэтому они никогда не разочаровываются — потому что, если что-то должно случиться, оно случится. Они создают нужную ситуацию — по сути, если вы счастливы с собой, то уже находитесь в этой ситуации, и если другой или другая тоже счастливы с собой, он или она также находится в этой ситуации. Когда две эти ситуации сближаются, создается большая, чем две первых. В этой большей ситуации сбывается многое — и не делается ничего.
Человеку ничего не нужно делать, чтобы быть счастливым. Человеку нужно только начать струиться и расслабить сжатые кулаки.
Вопрос был следующий: «Должен ли человек сначала освоиться с собственным ощущением, что ему одиноко, прежде чем двигаться в отношения?» Да — абсолютное да. Должно быть так, иначе ты будешь разочарован, и под названием любви произойдет что-то другое, бесконечно далекое от любви.
Неужели действительно ничего больше не бывает? Моя жизнь кажется такой бессмысленной и пустой. Я все думаю, что должно же быть нечто большее. Я хочу, чтобы было нечто большее.
Есть нечто безмерно большее, но твое «хотение» становится преградой к его достижению. Желание окружает тебя, словно стеной: нежелание становится дверью. Это один из самых парадоксальных, но и самых основополагающих законов жизни: желай — и ты упустишь, не желай — и все твое.
Иисус говорит: ищите и обретете. Будда говорит: не ищите, чтобы не упустить. Иисус говорит: просите, и будет вам дано. Будда говорит: не просите, иначе вам не будет дано никогда. Иисус говорит: стучите, и двери откроются. Будда говорит: ждите... смотрите... двери совсем не закрыты. Если вы станете стучать, сам этот стук покажет, что стучат не в двери — в стену, потому что двери всегда открыты.
Иисус настолько же просветлен, что и Будда, — потому что не может быть речи о большем или меньшем просветлении. Откуда тогда эта разница? Разница исходит от людей, к которым обращается Иисус. Он говорит с людьми непосвященными, непосвященными в таинства жизни. Будда говорит с группой совершенно другого рода — с посвященными, с адептами, с теми, кто умеет понимать парадоксальное. Парадоксальное означает таинственное. Ты говоришь: «Моя жизнь кажется такой бессмысленной и пустой...» Она кажется такой бессмысленной и пустой, потому что ты постоянно жаждешь большего. Отбрось эту жажду, и тогда ты претерпишь радикальное преображение. Пустота исчезает тотчас же, когда ты прекращаешь просить большего. Пустота приходит как побочное следствие, когда ты просишь большего, следует тенью за желанием большего. Пусть желание исчезнет, и тогда оглянись — тени больше нет.