Раг Нар Рог
Шрифт:
Романа трясло.
Француз бережно обхватил ладонями голову Ромки, медленно повернул вверх, затем вбок. Подложил под шею плащ, посмотрел на стоявших вокруг людей, тускло освещённых светом мобильников, что-то прокартавил.
Ромка открыл глаза, потянулся, отпихнул маму, которая не хотела выпускать его из объятий.
– Je suis Claire Saint. Avec le garcon, tout va bien, une l'eg`ere ecchymose et un choc.
– Что он сказал? – спросила супруга, хотя знала французский неплохо.
Роман на автомате перевёл:
– «Разрешите представиться. Клер Сен. С мальчиком всё в порядке. Небольшая травма и шок».
– Clair Saint?! – громко переспросил Роман сам себя, добавляя длинное непечатное выражение.
– Oui-oui! – радостно согласился спаситель.
– Папа, что ты сказал?! – спросила Юлька, начавшая приходить в себя.
Счастливая мать прижимала к себе обоих детей и укоризненно смотрела на Романа.
Папа раньше при детях так не ругался.
– Ничего необычного? – спросил Захар.
– Нет, – соврал Олег.
В мире Захара не существовало очевидных условностей и законов. Любая условность или закон трактовалась сиюминутно, любую условность и закон можно было обойти или сделать непреодолимой преградой. Если ведьмина метка, оставленная Лилией, воспринималась как клеймо, то подобный знак на руке Олега напоминал крючок для крепления нитей кукловода.
У меток разные функции. От расширения сознания до проявления интереса сил. Когда идёшь по знакомой дороге и вдруг упираешься в наваленные бетонные блоки, предполагаешь случайность, которую можно обойти, или знак прекратить движение. В любом случае кто-то потратил много сил, чтобы «идущий» начал сомневаться.
С одной стороны, ловля на живца интриговала, с другой, Захар заключил договор и не должен был скрывать информацию. Зачем рисковать репутацией и доверием? Конечно, о метке нужно рассказать, ведь открытость не предполагает откровенность.
Захар закончил рассказ словами:
– …старичок – типичная сволочь.
– Удачливый, – заметил Олег, – споткнулся прямо в руки.
– Для процедуры нужен тактильный контакт. Ловкость выдаёт опытного игрока.
Валентина вздохнула – «вечер перестаёт быть томным». Вчера, выглянув во двор, запомнила номер внедорожника, оперативно скинула подружке в главк, сегодня ждала новостей. Вслух спросила:
– Что говорят планеты?
– Юпитер предлагает сматывать удочки, и чем скорее, тем лучше. В безопасное место, подсказывает Плутон… Началась охота, предупреждает Диана.
– Нет такой планеты, – возразила Валентина.
– Астероид, – пояснил Захар, – между орбитами Марса и Юпитера.
– Не вяжется с гипотезой, – сомневался Олег. – Ты говорил, мирозданию симпатична наша экспедиция, у врагов в лучшем случае ничего не получится.
– Внешнее давление провоцирует ошибки. Мы находимся в самой чувствительной стадии реализации.
– Интриги, скандалы, расследования… – повторил известный речитатив Олег.
– Или монетизация отказа от намерений, – добавил Захар, а сам подумал: «Не поспешил?».
Помолчали.
– Где сейчас безопасно? – прервал тишину Олег.
– В точке отсчёта.
– Пирамида?
– В ближайшем радиусе, – уточнил Зодиак. – Нужен укромный уголок. Поднимите по тревоге Петровича, следопыт легко устроит пристанище.
– Ты не с нами? – поинтересовалась Валентина.
– Преданно несу службу дистанционно. Обещал Кириллу Гаврииловичу завершить одно дело.
– Пивная вечеринка отменяется, – Олег вернул в холодильник готовые к употреблению креветки и вяленую пикшу. – Бахус подождёт. Есть такое космическое тело, Захар?
– Бахус – астероид, пересекает орбиты Земли, Венеры и Марса.
Зодиака всегда пленяли звёзды небосклона.
Валентина вынесла в прихожую «тревожные чемоданчики» – рюкзаки, куда сложила всё необходимое для внезапной командировки. Идею позаимствовала у двоюродной тётки из Ташкента, которая в детстве испугалась разрушительного землетрясения и поэтому была всегда готова оперативно покинуть жилище с минимальным набором для выживания.
Захар вознамерился донести до машины рюкзак Валентины, но обнаружил его на плече Олега.
– Юрий! Практичность подразумевает непредвзятость! – призывал Кирилл.
Стрелка часов перевалила за шесть вечера, очередной день утомительной кадровой работы подошёл к концу. Коллеги позволили себе аперитив перед ужином.
– Разнорабочими должны стать студенты. Дегенерат с запахом немытых ног пусть остаётся в Мурмашах, – Юра морщил нос, шире открывая окно.
– Скотина работает лучше человека, но председателем колхоза никогда не станет. У твоих студентов дефицит веса. Мой кандидат силён, не обременён интеллектом, работает за троих на одну зарплату. Что до запаха…
– Ой, не надо, – отмахнулся Юрий. – Очень мрачный тип, а ребят жалко: молодые, не избалованные, потрёпанные жизнью, добросовестные. Справятся!
Кирилл ходил по номеру, с интересом заглядывая в шкафы, под кровать, за шторы…
– Где же оно спряталось?
– Милосердие ищешь?
– Вошло без спроса, найду – выгоню! – подыграл Кирилл.
– Надо давать шанс хорошим людям! Вижу, нам не прийти к согласию, нужен арбитр, – Юрий указал на Захара, которому удалось неслышно войти в номер.
– Опоздал на кастинг? Какая жалость! – Зодиак не выглядел расстроенным. – У меня два замечательных кандидата в разнорабочие.
– Не усложняйте! «Боливар не выдержит двоих», – воскликнул Юра.
– Мне нравится выбирать, – возразил Кирилл. – Показывайте!
Юрий уставился на Кирилла.
Кирилл в упор смотрел на Юрия.
Ни злости, ни вражды. Захар не почувствовал напряжения, тем не менее происходящее изумило.
Две могучие воли внимательно изучали друг друга…
Противостояние без агрессии могло закончиться вселенской трагедией, но время для глобальных бедствий ещё не наступило. Захар спровоцировал отвлекающий манёвр: