Рагнарёк, или Приключения Антихриста, Локи и Калеба
Шрифт:
– У самого бесчувственного бога? – Поморщилась Афродита.
– Конечно. Ведь именно он владеет душой единственной настоящей любви нашей демоницы. – Гермес расплылся в улыбке. – Калеб в состоянии справиться с ней не хуже тебя.
Общая пауза…
Первым пошевелился Зевс:
– Калеб! Как мы могли о нём забыть?
У Аида Гару не оказалось. Во Дворце её не видели столько же, сколько и на Олимпе. Гермес обещал привести её, как только найдёт. Калеб, само собой, рвался помогать в поисках, но совместными усилиями его убедили, что он, скорее, будет мешать.
Однако стоило посланнику пересечь границу Тартара, он успокоился. Ещё не видя, он понял, что нашёл Ёе. Его малая родина преобразилась. Титаны
Тут важно отметить, что, вопреки ожиданиям, армии Тартара и Олимпа во многом похожи. У них гораздо больше общего, чем можно предположить. Когда они сходятся, это вовсе не сияющий золотом поток красавцев против чёрной массы неказистых, но массивных и злобных уродцев в грязных доспехах. Совсем не так! У Тартара есть крылатые демоны – воздушные войска – в сверкающих алмазами латах, с золотыми мечами. Их шлемы украшены плюмажами, гребнями, бурлетами. Металл не хуже, чем у противника. Даже разнообразнее. Олимпу чужды некоторые символы и геральдические знаки. Используются, как правило, одни и те же фигуры (голуби, диски солнца, кресты, мечи, цветы, мифические существа). Демоны же украшают свои доспехи без разбора значения символики. Используют всё тоже самое, ведь история с Олимпом у них общая, и кроме того: кости, черепа, образы подземных чудищ, а также разные отростки последних. Резьба по металлу роскошна. Редко, кто носит гладкие шлемы.
Неверно будет преувеличивать блеск олимпийского войска. Белый свет, как правило, это удел богов и их маленьких отрядов, чтобы остальным бойцам было легче ориентироваться на поле боя – ежеминутно видеть перемещения командиров. Кстати, титаны тоже выделяются в общей массе. За ними верно следуют тьма или искры пламени.
Основные же рода войск с обоих сторон раскрашены в самые разные цвета. Единственное, демоны предпочитают тёмные оттенки, а олимпийцы пастельные или светлые тона тех же цветов. Богатство украшений и знамёна – это всё, что отличает вражеские войска друг от друга. В остальном симфония их противостояния трагична, жестока, полна лязга металла и криков. Всё, как у людей. Разве что война подземного мира и Олимпа имеет более древние корни. Это традиционное, классическое, даже, можно сказать, элегантное действо.
Но вернёмся к войскам. Крылатым демонам противостоят гаргульи. Последних древние скандинавские народы называли красивым словом “валькирии”. У каждой армии есть конница. Лошади Тартара больше похожи на скелеты, но, конечно, они живые. Просто не все поколения этих парнокопытных видели солнечный свет. От этого они бледны, полуслепы 20 и иногда имеют больше конечностей, чем традиционные животные. У Олимпа конницу составляют солдаты на лошадях, но и кентавры среди воинов встречаются. Только самые опытные, а стало быть, старые кентавры. Дело в том, что этот вид вымирает. Младенец-жеребёнок появляется в их деревне раз в двести-триста лет. Зато их естественная продолжительность жизни может составлять тысячелетие. В старости они почти также сильны, как в середине жизни. Стало быть, дееспособны в течение всего времени. Но традиционно те, кому исполняется восемьсот лет, приобретают статус старосты деревни и занимаются только проблемами своего сообщества. Лучшие воины – шестисотлетние кентавры. Но, если погибает хотя бы один из них, это большая трагедия для племени. Все кентавры исчисляются одной маленькой деревушкой на Олимпе, близ города Политонироона. Арес старается не рекрутировать этих существ. Однако нет-нет к нему да заходит один из них и молит обучить боевым искусствам до тех пор, пока бог не сдастся. С этого момента настойчивый одиночка считается всё равно, что умершим для остальных кентавров.
20
Зрение им заменяет слух, так что проблем с перемещением демоническая конница не имеет.
Ну, и, наконец, пехота. Самая большая, самая красивая часть и той, и другой армии. У людей – это низший род войск. Но все древние боги и титаны – пехотинцы.
Гермес был тем счастливчиком, который мог воочию лицезреть подготовку к бою обоих армий. Ступив во владения титанов, он обнаружил перед собой огромный моральный вопрос: стоит ли по возвращении сообщить Аресу, что готовится тут, под землёй? Благодаря своей изворотливости, Гермес обошёл этот вопрос и решил оставить его где-то за спиной до лучших времён. Сейчас он занят другим. Стараясь не попадаться на глаза матери, он рыскал по уголкам Тартара. Окольными путями, чудом никем не замеченный, добрался до тронного зала – последнее место, где он ещё не искал. И да, Гару была там. Сидела на троне подперев щёку кулаком. Вид у неё был скучающий. Она посмотрела на Гермеса так, будто он был её вечным спутником, отлучился минуту назад, и вот, вернулся. Бог подошёл к трону, внимательно разглядывая краем глаза прислонённый к нему жезл, и опустился на одно колено.
– ГОВОРИ, – велела Гару. Бог с содроганием отметил, как изменился её голос. Он стал глуше и сильнее. Именно такой голос представляешь себе, когда читаешь о вещающих пророкам солнечных бликах или неополимых кустах. А ведь это она сказала тихо, уставшим голосом. Как же она раздаёт приказы?
– На Олимпе все уверены, что тобой занимается Аид. Я и сам в это верил некоторое время…
– Нельзя мне подниматься выше.
– С чего это ты взяла?
Гермес поднялся и заискивающе ловил рассеянный взгляд Владыки. Он подошёл слева и облокотился на массивный подлокотник трона. Гару лениво повела головой в его сторону, хотя позы не изменила. Слуга старался расположить её к себе. Она не сопротивлялась и пошла на откровения.
– А сам как думаешь? После того, как мне все уши прожужжали, что я опасна настолько, что могу как нечего делать убить всех своих родных. Видишь – держусь от них подальше. А Крий вовсю готовится к войне. И мне страшно.
Гермес разобрался в ситуации и был чертовски доволен собой. Он продолжал завоёвывать доверие. Он привёл доводы, почему в верхних мирах не более опасно, чем здесь. Рассказал, как важно не причинять никому вреда. Тогда действие Осколка существенно замедлится. И, наконец, народ Олимпа должен видеть её хоть изредка, чтобы перестать бояться и воспрянуть духом перед мобилизацией. Присутствие Гару в кругу семьи пойдёт всем только на пользу.
– А что будет, если я у всех на глазах нападу на кого-нибудь?
– Я не допущу этого, – Гермес положил свою ладонь поверх её. Вернее будет сказать, что ладоней, как таковых, у Владыки в данный момент не было. Правильнее назвать её руки лапами – огромные, когтистые, с ярко выраженными суставами. Но об этом присутствующие как-то не думали. В конце концов, Гермес и сам неплохо перевоплощался в любое животное.
– А если я нападу на тебя?
Он улыбнулся:
– О, уверен, этого не случится. Мы же, вроде как, на одной стороне.
Тут и Гару оживилась. Она наклонилась к нему ближе, так, чтобы их голоса звучали тихо, а губы одного находились возле уха другого.
– Ты давно знаешь эту легенду, Локи, так что скажи мне, как на духу, на чьей ТЫ стороне? – Голос звучал так, будто кто-то говорил в микрофон со дна глубокого колодца.
– Почему ты так меня называешь? – Он рисковал, отвечая вопросом на вопрос. Но ведь надёжность партнёрских отношений познаётся в по-настоящему тяжёлых условиях.
– Тебя здесь все так называют. И, знаешь, я много о тебе думала…