Рагнарек

Ланский Виталий Андреевич

– Могу добавить, что на Земле действует большое количество наших агентов, – вставил свое слово Вафтруднир, растянув губы в тонкой полуулыбке, – которые в новом ослабленном мире Земли навяжут атлантам наши условия. Они убедят своих соотечественников, что нам лучше не перечить, а мирное сосуществование, с другой стороны, принесет им гораздо больше выгоды. В конце концов, наши агенты настроят большую часть населения Голубой Планеты против Вершителей. Они изменят в сознании людей образ сегодняшних лидеров, внушат, что Вершители – не их светочи и защитники, а всего лишь амбициозные гордецы, пожелавшие стать равными богам.

– То есть, нам, – кашлянув, улыбнулся Бёльторн. – «В своей гордости они пожелали стать равными

богам, но потерпели сокрушительное поражение», – пафосно продекламировал верховный маг йотунов, представляя будущие речевки марсианских агентов, – а что, звучит. Или вот, к примеру: «Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей; но неспособным усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила»*.

* – Платон, из диалога «Критий», повествующий об Атлантиде (прим. автора).

– Бёльторн, – поморщившись, попыталась остановить Бестла распаляющегося мага.

– Подождите, вот еще: «И вот боги, блюдущие законы, помыслили о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решили наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию»**.

** – Там же.

– Все, уговорил, – уголки губ Вафтруднира растянулись еще шире, – беру тебя в обработку агентурной сети землян.

– А вы не думаете, что схема «боги и их творения» изжила себя еще при эльфах? – подал голос глава дипломатического корпуса Гимир, скептически поджав губы.

– О нет, мой друг, – загадочно улыбнулся Бёльторн, почесывая свой длинный черный нос мохнатой лапой, – низшие существа всегда будут верить в богов, уповать на их милость и ожидать от них благоволения. Так зачем оставлять вакантное место пустующим?

– Всем внимание! – напряженно воскликнула Ангрбода, которая уже несколько минут озабоченно наблюдала за высвечивающимися на голоэкране данными. Все члены Трудгельмира удивленно посмотрели в ее сторону. – Я получаю информацию о нестабильной работе главного реактора.

– Какого именно реактора? – озабоченно спросил Бергельмир, пытаясь вспомнить, какие вообще существуют реакторы и где они установлены.

– Нестабилен главный реактор «Имира», – жестко отчеканила Ангрбода.

Ее последние слова произвели в зале эффект разорвавшейся бомбы. Даже не бомбы – скорее, это было ощущение накатывающей волны цунами, от которой ни скрыться, ни убежать. Шестеро Вечных полминуты сидели, как громом пораженные, растерянно переглядываясь. «Имир» был носителем высочайших технологий родины йотунов. Он был создан в незапамятные времена на планете Йо-Ту и являлся несокрушимым оплотом могущества инеистых великанов. Он всегда спасал нынешних марсиан в сложных ситуациях и при этом никогда, никогда не подводил. Поэтому весть о неполадках в системе главного реактора «Имира» была для йотунов равносильна удару молнии среди ясного неба.

– В смысле, главный реактор «Имира»? – хрипло начал Бёльторн. Его голос слегка сорвался и он прокашлялся. – Это того «Имира», что у нас под ногами?

– Да, того самого, – раздраженно бросила Ангрбода. – Не могу связаться с техперсоналом. Их там должно быть четверо, но ни один не отвечает.

– А что камеры наблюдения? – бесцветно спросил Бергельмир, обретший дар речи.

– Камеры не работают, – сухо отозвалась Ангрбода, проводя быстрые манипуляции с развернувшимся перед ней голографическим интерфейсом и поглядывая на голоэкран. –Кто-то отключил их изнутри.

– Диверсия? Сейчас?! – Вафтруднира редко можно было увидеть проявляющим сильные эмоции, но сейчас был как раз тот самый момент. Его брови опустились к самым глазам, зубы обнажились

в хищном оскале. – Но кто это может быть? «Дети Свободы»? «Чистый Марс»?!

– Никто из этих группировок марсианских оппозиционеров не мог проникнуть на «Имир». На корабле каждый йотун проходит регулярную ментальную проверку лояльности, – Бёльторн встал со своего места, сложив руки на груди.

– Так может быть, твоя система ментальной проверки дала сбой?! – едко прошипела Бестла, также вскочившая из-за стола и подошедшая к Ангрбоде. Йотунша заглянула в голоэкран, но ничего не поняла в сводках технических данных, развернувшихся перед главным техником марсиан.

– Моя система в полном...

– Отсылаю в зал управления реактором бригаду техников, - перебила Ангрбода задетого за живое мага.

– Добавь к ним группу охраны, – посоветовал Вафтруднир, также подошедший к креслу Ангрбоды.

– Может, это просто случайная поломка? – робко спросил не сведущий в технике Гимир.

– Случайно ты можешь не донести свое дерьмо до туалета, – грубо ответила Ангрбода дипломату, – а здесь, на «Имире»…

Пока йотуны спорили друг с другом, ходили по залу и размахивали руками, Бергельмир стоял как вкопанный возле своего кресла. Давно забытый тягучий, липкий животный страх медленно расползался по его телу, расслаблял ноги, покрывал кожу холодным потом, а сердце заставлял бешено колотиться. С «Имиром» никогда, НИКОГДА раньше не происходило ничего подобного. Он это точно знал. Полмиллиона лет Бергельмир пролетал на борту самого совершенного корабля йотунов в качестве лидера своего народа. Он помнил все крупные поломки корабля, но никогда они не касались работы главного реактора. И то, что такая серьезная проблема возникла именно сейчас, когда война с ассурами была в самом разгаре, не могло быть случайностью. Дикая, ужасающая догадка лезла в голову Бергельмира.

– Это не оппозиция и не случайная поломка, – медленно, как бы не желая говорить, начал Бергельмир. Вечные замолчали, непонимающе глядя на своего лидера. – Это асы.

В зале Трудгельмира повисла напряженная тишина. Йотуны растерянно переглядывались друг с другом, гадая, не тронулся ли Бергельмир умом.

– Знаешь, вождь, сейчас совсем не время для шуток, – прервал возникшую паузу Вафтруднир.

– А я и не шучу. Это Вершители атлантов влияют на работу реактора «Имира».

– Я бы посмеялся при других обстоятельствах, – склонившийся над плечом Ангрбоды Бёльторн и впрямь хохотнул, – но сейчас вообще-то не до смеха. Бергельмир, никакие Вершители, атланты или как их там не смогли бы повлиять на работу главного реактора. У «Имира» самая совершенная система тонкоплановой защиты, использующая эффекты квантовой диффузии. Эта система родом с Йо-Ту и превосходит любые технологии, которые мы способны создать, не говоря уже о примитивных земных. Никаким Операторам Реальности, обладай они хоть всей силой планеты, ни за что не добраться сюда своими сознаниями.

– Значит, они уже на борту.

Эти слова густыми ядовитыми каплями вылились из уст Бергельмира и упали на пол, прожигая дыру за дырой до самой обшивки марсианского флагмана. Лидер йотунов уже принял решение, но все еще не нашел в себе духу его озвучить. Могучий вождь и в течение вот уже полумиллиона лет бессменный лидер своего народа, он первый раз за многие тысячелетия чувствовал не просто страх, а жуткий, всепоглощающий ужас. Такой ужас он испытывал лишь один раз за всю свою долгую жизнь, перед гибелью Фаэтона – первого пристанища беженцев с Йо-Ту в этой холодной, негостеприимной звездной системе. В тот раз, когда вместе с Фаэтоном погибли сотни миллионов его соотечественников, предчувствия его не обманули, хотя большинство йотунов и не верило в появление карательного корабля Империи Черного Солнца. И сейчас Бергельмир с леденящей душу ясностью осознал, что у Трудгельмира остался только один шанс на спасение.