Rain. На страницах моего сердца
Шрифт:
— Чем ты всю ночь занималась?
Он постучал костяшками пальцев по боковому стеклу, чтобы разбудить девушку. Её голова склонилась набок, и видимо сон был беспокойным, поскольку хмурилась. Пряди волос прилипли ко лбу, но не скрывали синяк у виска. А непривычная бледность лица и вовсе не понравилась Егору. Он снова постучал. Видя, что реакции не последовало, решил приоткрыть дверцу машины.
— Эй, Шевцова, — свободной рукой Егор потянулся к плечу Маргариты, собираясь разбудить.
Коснуться едва сумел, когда буквально в следующее же мгновение запястье
— Ты… — в последнюю секунду, наконец придя в себя, Маргарита подняла и подставила свою руку, не давая ему удариться. — Что ты… здесь делаешь?..
Взгляд её пытался сфокусироваться на сердитом лице Егора. А рука, всё ещё удерживавшая его, была подозрительно горячей. Возмущение улеглось, когда убедил себя, что всему виной его внезапное появление, а у кого-то кажется высокая температура. Утром Маргарита сказала, что упала в пруд, когда выгуливала собаку. Простыла?..
— Ты горячая.
— Наконец-то признал это? — слабо усмехнулась она, чувствуя, как колотилось в груди сердце.
Чёртова таблетка не помогла. Или помогла временно. Неужели и правда отключилась в машине? Сколько сейчас времени? Занятия уже закончились? Прекрасно… Голова гудела и кружилась, а от температуры кожа стала такой чувствительной, что прикасаясь, одежда причиняла боль.
Но рана не настолько серьёзна, чтоб вызвать подобную реакцию. Она не книжная героиня, которая пострадала от пореза серебряным ножом… Неужели глупая простуда из-за того, что полночи проходила босиком? Проклятье…
— Я о твоей температуре говорю. Отпусти, — потребовал Егор, которого продолжали держать за запястье.
Сожалея, и помня, что ещё в конце весны эта рука была повреждена из-за наезда машины, Маргарита ослабила захват. Мысли хаотично кружили в горячей голове, не давая толком реагировать.
— Ты меня слышишь? — Егор растерянно наблюдал за тем, как пальцы девушки, вначале грозившие сломать руку, теперь с нежностью гладили его запястье.
— Извини, — сухо закашлявшись, произнесла Маргарита. Рану на боку немедленно запекло, стоило напрячь мышцы.
— Если решила прогулять все пары, то нужно ехать домой. Опасно спать вот так, — принялся отчитывать Егор, протягивая девушке куртку. — Спасибо.
— Ты мог отдать её завтра. К чему такая спешка? — Маргарита бросила одежду на заднее сиденье, небрежно как ненужную тряпку. — Или принять помощь от меня настолько невыносимо, что лучше демонстрировать всем рваные штаны?
— Дело не в этом, — смутился Егор. — Просто…
Не скажешь же, что как только узнал цену этой вещи, то и прикасаться к ней стало стрёмно.
— Просто? — приподняла бровь Маргарита.
— Просто понятно, что она женская. Мне надоело объясняться со всеми. Дойду до дома и так. Я действительно благодарен за помощь. Не надумывай, — его лицо опять внимательно изучали, оставалось только гадать, о чём сейчас думала эта девушка. — Тебе тоже стоит поехать домой и принять лекарство.
— И ты разрешишь мне в таком состоянии сесть за руль? — она вяло откинулась
— Кто я, чтобы разрешать или запрещать тебе что-либо?
Но взгляд Егора непроизвольно наполнялся тревогой, а воображение рисовало яркие картины возможных вариантов аварии. Маргарита же молча наблюдала за меняющимися выражениями его лица. Что он делал здесь один, если последняя пара ещё не закончилась? Была такая острая необходимость сбежать и кинуться на её поиски, чтоб отдать куртку? Или позволить себе некоторую самонадеянность, чтоб предположить беспокойство? Улыбка тронула её губы, стоило на лице Егора застыть откровенному волнению.
— Тебе нужно вызвать такси, — он вздрогнул от очередного порыва мокрого ветра. Дождь усилился, вымачивая тонкую рубашку.
— Я боюсь бросать здесь машину на ночь. Вдруг угонят? — она глянула на Егора щенячьими глазами. — Ты ведь отвезёшь меня?
Что?.. Нет, он точно ослышался или неправильно понял.
— Отвези меня домой.
— Откуда ты знаешь, что у меня есть права?
— Ты — большой мальчик. Восемнадцать уже стукнуло. Есть старший брат и суровый отец. Так что просто обречён получить права. Разве я ошибаюсь?
Не скажешь же, что видела, как учился? Как и о том, какая сумма заплачена, чтоб изначально назначенный инструктор внезапно «заболел» и был приставлен другой, более опытный дядька. Сдал с первого раза. Она была так горда в тот день, чёрт возьми…
— Так ты отвезёшь меня? Пожалуйста, — сейчас голос Маргариты звучал тихо, а лицом она походила на покойницу.
Надо отметить, что актриса из её высочества — так себе… И он никогда не признается, что ощущал волнение из-за того, что она могла попасть в аварию. Совсем как он когда-то. Кто лучше него мог понять это и прочувствовать? Благодаря собственной безответственности и глупости он теперь изукрашен неприглядными шрамами…
Неважно, как порой раздражала Марго. Нельзя позволить ей сесть за руль в таком состоянии. Он поможет. Просто в благодарность за то, что дважды выручила сегодня. Да. Только на второй паре Егор понял, что телефон Маргариты уж никак не мог внезапно загорланить на всю аудиторию. Она слушала музыку, и к мобильнику были подсоединены наушники. Выходит, специально отключила их, чтоб врубить тот рингтон.
Раньше сама в школе смеялась над ним. Постоянно видел, как улыбалась, стоило его вызвать. Глаз не сводила, пока заикался на каждом слове. А теперь что? За лето, что они не виделись, нечто изменилось? «Она вылитая Рейн», — опять звучал в голове смущавший голос.
Продолжая мокнуть под дождём, Егор смотрел на лицо девушки, всё ещё ожидавшей его ответа. Эти неровные серебристо-белые пряди волос… Эти серо-голубые глаза, которые мгновение назад могли смотреть убийственно, и вот уже можно было утонуть в них. Эти отметины на лице и шее… Они не могли зажить быстро, как у книжной Рейн. Конечно же, не могли. Да и у самой охотницы слабела регенерация от ранения освящённым металлом. Тогда Рейн испытывала мучительную боль. Ведь сама была одним из демонов, на которых охотилась.