Рандеву с водяным
Шрифт:
— Ну что? — бросился он к нам. — Узнали от них что-нибудь про Карину?
— Что-нибудь мы, безусловно, узнали, — ответила Мариша. — А вот где твоя Карина и ее сестра находятся сейчас, подруги не знают. Ты вот что, иди на свои лекции, а мы поедем по делам. А ты, если что, позвони нам вот по этим телефонам.
Она и Леше сунула свою визитку, и мы отчалили из университета.
— Ну, теперь к дому Цветиковых? — спросила я.
— Да, — кивнула Мариша. — Не забыть бы спросить у домработницы, не видела ли и она этого странного лысого незнакомца в плаще, который
К нашей радости, Катерина Николаевна была уже дома. Выглядела она плохо. Гораздо хуже, чем в наш прошлый визит. Сразу же провела нас на кухню, где заваривала себе травяной чай. И нам тоже налила по чашечке.
— Я только что от следователя, — сказала нам женщина, садясь за стол с чашкой успокоительного отвара. — Ноги не держат. Вы представляете, Свету обвиняют в убийстве этой смрадной твари Алены. И пальто Светино на экспертизу забрали. И другие ее вещи, которые она чаще всего носила. И квартиру у нас вчера всю обыскали. И все интересовались, имеется ли у нас клофелин.
— И что? — машинально спросила я. — Имеется?
— Да, как назло, имеется! — всплеснула руками Катерина Николаевна. — Мне врач от давления прописал. Так милиция как увидела упаковку, так сразу и прицепилась, сколько я таблеток уже приняла, да сколько? А я откуда помню? Что я, считала, что ли, эти таблетки? Знала бы, что из-за этих таблеток такой шум поднимется, ни за что бы принимать их не стала.
— А алиби? — осторожно спросила я.
— Господи, нет у Светы алиби! — расплакалась Катерина Николаевна. — Я в тот день по магазинам ходила, у нас все продукты кончились. А кто еще может подтвердить? Я попыталась было соврать, что мы со Светой весь день дома были, так там один мент так на меня зыркнул и говорит: «Вы нам не врите, у нас свидетели имеются, которые видели, как ваша подруга проходила в дом убитой женщины. И по времени это совпадало с моментом убийства».
— Кошмар! — сказала Мариша. — И даже если бы Света убила эту Алену, то все равно несправедливо ее за это осуждать. Я бы тоже убила эту гадину!
— И я! — воскликнула Катерина Николаевна. — Только Света ее не убивала. Не способна Света никого убить. Она даже ос, когда те летом на варенье прилетят, жалеет и не убивает, а хватает тряпочкой и за окошко осторожно выкидывает. Где уж ей человека убить!
По собственному опыту зная, что человеку после общения со следственными органами нужно дать передохнуть и прийти в себя, мы с Маришей оставили Катерину Николаевну на кухне, а сами с ее разрешения пошли осматривать комнату девочек.
— Смотрите, смотрите, — махнула рукой домработница. — Мы со Светой уже тоже смотрели. Из вещей только летние платья и купальники пропали. А так все на месте. И учебники еще тоже кое-какие пропали.
— Учебники?! — воскликнула я. — Какие учебники?
— Ну, учебники, по которым девочки в университете учились, — сказала Катерина Николаевна.
— А как вообще было обставлено исчезновение девочек? — спросила я. — Дома же почти все время кто-то находится. Либо вы, либо их мать.
— Да мы со Светой, когда девочки исчезли, уж ломали голову, чуть вовсе не сломали, — сокрушенно ответила Катерина Николаевна. — По всему выходит, что девочки выносили вещи несколько дней потихоньку и по частям. И должно быть, им этот змий, их отец, помогал в этом! А когда они все вещи забрали, то враз и испарились!
— А раз уж мы заговорили о змиях, вы не припомните, чтобы девочки жаловались на страшного незнакомца, который их преследовал после занятий в университете? — спросила я.
— Преследовал? — испуганно переспросила Катерина Николаевна. — Как он выглядел?
— Высокий, худой и лысый.
— В темно-зеленом плаще! — воскликнула Катерина Николаевна. — Так?
— Да, — кивнули мы. — Вам девочки про него рассказывали?
— Какие там рассказы! — замахала руками Катерина Николаевна. — Я сама своими глазами его видела. И чуть со страху не померла. Это же надо такое чудище и свободно по улицам бродит. Ему бы в зоопарке сидеть.
— А где вы его встретили?
— Так в том-то и дело, что нос к носу возле нашего парадного столкнулась! — воскликнула Катерина Николаевна. — Он в дом попасть пытался. А как меня увидел, так в сторону отошел и наблюдал, как я код набираю. Я набрала, а он за мной шасть! Только не учел, что у нас консьержка сидит. Баба Тоня. Она раньше в женском общежитии прядильной фабрики работала. Так ей никакие мужики не страшны. Она как смекнула, что дело неладное, сразу ко мне на выручку кинулась. Вдвоем мы этого типа из дома и выставили.
— А что он сказал? — спросила я. — Он вам объяснил, к кому он идет?
— В том-то и дело, что нет! — расстроенно ответила Катерина Николаевна. — Он вообще ни единого словечка не проронил. Словно немой. И знаете, так мне страшно от его молчания сделалось, что прямо жуть. Мне баба Тоня уж потом призналась, что и на нее этот тощий мужик страху нагнал. Глазищи у него огромные и черные, словно провалы. А сам бледный. Будто бы больной. Жуть! Так это он, выходит, к нашим девочкам прорваться пытался! Господи, страх какой!
— Но вы с ним справились, вы молодцы! — похвалила я ее.
— Да как сказать, — с сомнением проронила Катерина Николаевна. — Конечно, можно считать, что мы его выгнали. Только, по правде сказать, это не мы его выгнали, а он сам повернулся и ушел. Когда баба Тоня шум такой подняла, что из других квартир жильцы выглядывать начали, он и ушел.
— А больше вы его не видели?
— Нет, — покачала головой женщина. — И вообще я об этом случае забыла. Потом у нас девочки и Михаил пропали, так что нам со Светой не до психов в плащах стало.
— А когда вы его встретили? — спросила я.
Катерина Николаевна на некоторое время задумалась.
— Это был какой-то выходной, — сказала она. — Только не помню, суббота или воскресенье. Кажется, воскресенье. Потому что я еще прикидывала, что мне завтра с утра лучше будет сделать, постирать или влажную уборку в доме сделать.
— А сестры пропали когда?
— Значит, в воскресенье явился этот мрачный худой тип в плаще, а в понедельник исчезли девочки и Михаил, — сказала домработница.