Рандеву в Лиссабоне
Шрифт:
— Но Сельма, кажется, его не любит? — как можно беспечнее спросила Дженис.
— Думаю, год назад она тоже была в него влюблена. Потом он ей надоел, и когда Эверард возвратился в Англию, она его забыла. Вокруг нее всегда кружится много поклонников. Мой отец настолько важный человек, что иногда трудно решить, они любят нас или наш семейный бизнес, — закончила Леона на грустной ноте.
Дженис от души рассмеялась:
— Подобные сомнения никогда меня не беспокоили. За мной не стоит богатая семья со связями.
После осмотра башни Леона предложила пойти в кафе
— Чай? Кофе? — спросила Леона Дженис.
— Кофе, пожалуйста. Мне нравится кофе по-португальски, а чай я могу выпить и в Англии.
Сама Леона, как ни странно, заказала именно чай. Несколько мгновений она молчала, откусывая маленькие кусочки от пирожного, которое полагалось к чаю и кофе. Дженис заметила, что она слишком часто поглядывает на идущую вверх улицу.
— Я пока еще не спешу, — сказала Дженис, посмотрев на часы, — но я обещала Эверарду вернуться в гостиницу к обеду и закончить один документ. Поэтому я скоро уйду.
— Еще полно времени, я довезу тебя до гостиницы минут за пятнадцать, — махнула рукой Леона.
Прошло еще полчаса, и Дженис поняла, что Леона не случайно привела ее именно в это кафе, она кого-то здесь ждала, вполне возможно, Клайва. Однако никто не появлялся. Дженис догадалась, что это должен быть мужчина, в противном случае Леона давно бы уже упомянула имя женщины. Так что же, она опять выступает в роли сопровождающей при встрече Клайва с Леоной?
— Я возьму такси и вернусь в гостиницу, — предложила Дженис. — Тебе совсем не обязательно отвозить меня.
Леона позвала официанта, попросила счет, и они собрались уходить. Затем девушка подошла к администратору и попросила передать что-то ее другу, когда он появится или позвонит. Что именно, Дженис не разобрала, она услышала лишь «сеньор» и «не могу больше ждать».
Леона повезла ее через парк Монсанто, чтобы избежать пробок на дорогах. Когда они подъехали к гостинице, Дженис увидела на галерее Эверарда, разговаривающего с двумя незнакомыми мужчинами. Леона тоже его заметила, быстро вышла из машины и направилась к нему. Эверард извинился перед своими компаньонами и приветствовал девушек:
— Привет, Леона! Спасибо, что доставила Дженис целой и невредимой. Хотите чего-нибудь выпить?
— Конечно, — оживилась Леона.
— Я, пожалуй, поднимусь наверх и начну работать, — сказала Дженис.
— Нет. Нам надо отметить ваше счастливое возвращение с таким водителем, как Леона. Пойдемте в бар.
Леона заказала напиток «Сангриа», состоящий из красного вина, бренди, минеральной воды, льда и лимона. Это означало, что она останется здесь дольше, чем того требовали приличия, так как «Сангриа» подавался в высоком кувшине с длинной деревянной ложкой для перемешивания и доливался время от времени в бокалы.
Но Дженис не обращала внимания на капризы Леоны, болтая с Эверардом и рассказывая ему
— Мы не только осматривали музей, а еще и обменивались мнениями о знакомых мужчинах, — доверительно сказала Дженис.
— Ну конечно, — сухо произнес Эверард.
— А вы знаете, что у Дженис в Англии есть молодой человек, который ей очень нравится? — вдруг спросила Леона.
Дженис покраснела, ее лицо и шею залил густой румянец.
— Я такого не говорила, — начала Дженис оправдываться.
— Леона, как ты можешь предавать приятельницу и рассказывать секреты, которые она поведала тебе солнечным утром, — пошутил Эверард.
— Я не предаю! Я просто хотела сказать, что…
— Не важно, что ты хотела сказать. Нас с Дженис ждет много работы. — Он разговаривал с ней, как с маленьким ребенком.
Леона быстро вскочила:
— Мне тоже надо идти! Никогда не могла понять, почему вы так быстро обижаетесь, Эверард. У Сельмы просто ангельский характер, что она все это терпит.
Она схватила свою сумку и натянула перчатки.
— Пока, Дженис, надеюсь, тебя не обидела.
— Конечно нет. До свидания и спасибо за этот прекрасный день.
Пока Эверард провожал Леону к машине, Дженис быстро поднялась наверх в свою комнату и к тому времени, как он вернулся, уже сидела и стучала на пишущей машинке.
Эверард ходил по комнате, время от времени давая ей кое-какие советы по работе, спрашивая, разбирает ли она его почерк и исправления. Дженис хотелось, чтобы скорее он ушел к себе и дал ей возможность спокойно поплакать. У нее сжимало горло от усилий сдерживать слезы. Наконец он подошел к ней и встал рядом. Ее всегда раздражало, когда кто-то стоял за спиной и наблюдал за ее работой, она тут же начинала путаться и делать ошибки.
— Дженис, почему вы мне не сказали об этом молодом человеке, вашем друге, что ждет вас дома?
Его близость не давала ей возможности дышать, она начала задыхаться. Дженис нашла ластик и стала стирать им слово, чтобы исправить ошибку.
— А мне следовало это сделать? — пробормотала она, не глядя на Эверарда.
— Когда мы сюда ехали, мне казалось, что вы ни с кем не связаны. Потом я понял, что вы в слишком дружеских отношениях с Диксоном. Теперь оказывается, что вы оставили кого-то в Англии, кто страдает и ждет вас. Кроме этого, Мануэл Карвалью готов окончательно завоевать вас своим латиноамериканским очарованием. Я и представить себе не мог, приглашая вас в поездку, что привожу с собой такой магнит. Почему вы все так усложняете? — Он отошел от нее, потом повернулся в ее сторону.
— Я и не знала, что создаю вам сложности, — ответила Дженис. — Я больше не допущу, чтобы мои развлечения мешали нашей с вами работе. Я готова отработать упущенное на экскурсиях время. Дома, в Англии, вы бы не знали или не интересовались бы моей личной жизнью.
— Вы совершенно правы, я не имею права расспрашивать, как вы проводите свое свободное время. Но поймите, что я чувствую за вас ответственность. — Он опять встал за ее спиной и неожиданно рассмеялся. — Посмотрите, что вы сделали с этой страницей!