Раненая страна (Том 1)
Шрифт:
Он проснулся от холода: костер прогорел, и угольки едва тлели. На предрассветном небе виднелись гаснущие звезды. Быстрая Мифиль казалась темной и холодной, как сталь клинка. Кавинант представить себе не мог, как он проведет еще один день в воде.
Но, как сказал Сандер, выбора у них не было. Дрожа от предчувствия чего-то ужасного, он разбудил своих товарищей. Линден выглядела бледной и измученной и старалась не смотреть в сторону реки, словно боялась даже думать о ней. Они съели скудный завтрак, потом взобрались на большой камень и повернулись лицом к рассвету. Как они
Путники спустили плот на воду. От прикосновения студеной воды у Кавинанта перехватило дыхание. Но, призвав на помощь упрямство прокаженного, он стойко сражался с холодным течением и грузом намокших ботинок.
Вскоре начался дождь. За ночь река унялась; вырванные с корнем кусты и деревья уплыли по течению, и опасные водовороты исчезли. Но дождь лил еще яростнее. Ветер усилился, швыряя дождевые капли, которые впивались в головы людей, как ледяные иглы. Ливень неистово хлестал по воде.
Струи дождя быстро истерзали путников. Но им негде было укрыться от пронзительного и коварного холода. Время от времени Кавинант видел далекие вспышки молний, сверкавшие во тьме, но неослабевающий ливень топил раскаты грома. Вскоре его мышцы одеревенели настолько, что он больше не мог цепляться за плот. Просунув руку меж ветвей, он согнул ее в локте и немного расслабился.
Наконец день прошел. На востоке показалась полоска чистого неба. Дождь и ветер постепенно стихли. Вскоре путникам посчастливилось обнаружить небольшую бухту на западном берегу. Когда плот вытащили из воды, ноги Кавинанта подкосились, и он упал лицом на гальку, словно больше уже не мог двигаться.
– А дрова для костра?
– угрюмо проворчала Линден.
Кавинант услышал ее тяжелые шаркающие шаги. Сандер пошел за ней следом.
Стон Линден впился Кавинанту прямо в мозг и заставил встать на четвереньки. Проследив за взглядами спутников, он понял причину их разочарования.
Дров для костра не было. Дождь смыл с камней все. А небольшое прибрежное пространство окружали непроходимые заросли шиповника с длинными и острыми иглами.
– Что же нам делать?
– обреченно пробормотала Линден и всхлипнула.
Кавинант попытался заговорить, но слабость не дала ему вымолвить ни слова.
Гравелинг устало опустился на землю, сел, обняв руками колени, и вымученно улыбнулся:
– Юр-Лорд по доброте души даровал мне свое разрешение. Даже самое крошечное тепло облегчит наши страдания.
Кавинант, шатаясь, поднялся на ноги и рассеянно следил, как Сандер приближается к густой поросли шиповника.
Желваки ходили на его щеках в такт ударам замирающего от страха сердца. Но он не колебался. Сунув левую руку в самый колючий куст, он прижал ее к одной из ветвей, и шипы вонзились ему в кожу.
Кавинант слишком устал и замерз, чтобы как-то отреагировать. Линден вздрогнула, но не сдвинулась с места.
Дрожа, Сандер смазал кровью руки и лицо, а затем вытащил оркрест. Подставив его под капающую кровь, он
Долгое время ничего не происходило. Кавинант дрожал всем телом и думал, что без солнечного света у Сандера ничего не получится. Но внезапно полупрозрачный камень засиял красноватым светом. Сила, порожденная кровью Сандера, устремилась к солнцу.
Светило уже спряталось за линией холмов, но оркресту не мешали неровности ландшафта; позолоченный луч вонзился в скрывавшийся за холмами горизонт - а вернее, в темное основание ближайшего холма. Тем не менее сила света не пропадала.
Все еще напевая, Сандер направил луч на толстую ветку шиповника. Куст тут же охватило пламя.
Сандер принялся поджигать колючие заросли.
Кустарник был мокрым, а листья и молодые побеги - сочными, но луч легко поджигал все новые и новые ветви; к тому же пламя само перебиралось с ветки на ветку. Вскоре огонь разгорелся так, что уже не мог потухнуть.
Сандер замолчал, и луч, родившийся из его крови, исчез. Пошатываясь, гравелинг побрел к реке, чтобы омыть свое тело и оркрест.
Кавинант и Линден приблизились к горящим кустам. Вокруг сгущались сумерки. Позади несла свои спокойные воды Мифиль. В свете костра Кавинант увидел, что губы его спутницы посинели от холода, а от лица отхлынула кровь. В ее глазах отражалось пламя, будто она была слепа. Он уже почти не надеялся, что Линден найдет в себе силы и желание вынести все это.
Вскоре вернулся Сандер и принес мешок уссусимиел. Линден встрепенулась, собираясь заняться его рукой, но он мягко отказался от помощи.
– Я гравелинг, - прошептал он.
– Мне не поручили бы такую работу, если бы я не умел останавливать кровь.
Сандер поднял руку, показывая подсохшие раны. Сев у костра, он принялся резать дыни.
Все трое молча поели и начали укладываться спать. Кавинант искал в себе мужество, чтобы выдержать еще один день под дождем, и догадывался, что его товарищи делают то же самое. Каждый из них кутался в саван своих личных переживаний и не желал делиться ими со спутниками.
***
События следующего дня превзошли самые худшие опасения Кавинанта. Когда облака закрыли равнину, ветер принялся неистово хлестать реку струями дождя, точно бичом. Мрачное небо, озаряемое вспышками молний, походило на гигантский свод, который готов был рухнуть под ударами грома. Плот несло по волнам, точно щепку, и Мифиль швыряла его как хотела.
Кавинант изо всех сил цеплялся за ветви, с ужасом ожидая, что молния поразит утлое суденышко и зажарит их всех живьем. Но стрелы бури проносились мимо. Вечером небо оказало им услугу, избавив от тяжкого труда: голубовато-белая молния с треском ударила в рощу громадных эвкалиптов, и одно из деревьев запылало, как факел.
Увидев это, Сандер крикнул своим товарищам, и они, подогнав плот к берегу, поспешили к роще. Не смея приблизиться к пылающему гиганту, они остановились поодаль, но от дерева вдруг отломился пылающий сук и упал неподалеку от них. Оттащив его на безопасное расстояние, путешественники принялись собирать хворост и подкладывать его в огонь.