Ранний старт 3
Шрифт:
— Видал, как мы ваших разнесли, — Димон лучится самодовольством.
— Нет, это наши кого-то там разнесли, — поправляю. Народ смеётся.
— Не, ну серьёзно, — заводится Димон, — думаешь, если бы ты играл, ваша команда выиграла бы?
— А я б тебе крикнул на площадке «Димон! Мне!» и чтоб ты сделал? — Ехидненько-ехидненько так спрашиваю.
Дружок зависает с открытым ртом, народ веселится вовсю. Система распознавания «свой-чужой» не только ведь у меня была бы сбита.
Над залом проносится, бьётся в гигантскую крышу и возвращается вниз пронзительный
— Чего тебе? — Пётр Фомич всё недовольничает и говорит через губу. Не обращаю внимания. Взрослый человек, а обижается, как ребёнок.
— Я результаты снял. Результативность игры, — протягиваю листок.
Берёт. Думает. Гмыкает. Недовольство потихоньку покидает его лицо, уступая место задумчивости.
Такой же листок Катя отдаёт Игорю Палычу.
Домой ухожу вместе с друзьями. На прощание сказав однокашникам, чтобы не огорчались.
— Радуйтесь, что не всухую проиграли, парни. Им все проиграют, за второе место только можно бороться, — о том, что их я когда-то тренировал, умалчиваю. Не из скромности. Мне ещё не хватало бесплатным тренером в школе работать. И так ничего не успеваю.
Вечером во дворе.
Сегодня случилось страшное. Время — вот проклятие и благодать всех живых существ. Жизнь конечна, об этом всегда надо помнить.
Сегодня мы поймали Обормота. Кажется, наш общий друг и самостийный тренер вступает в пенсионную пору. Стоит, окруженный нами, помахивает хвостом. То ли одобрительно, то ли огорчительно. Одобрительно — для нас, огорчительно — для себя.
— Придётся нам осваивать спортивную ходьбу и ловить тебя пешком, — говорю под смех друзей.
— Старый он уже, — подходит его хозяин. Вздыхает и продолжает:
— Если бы не вы, давно бы к лежанке прилип.
Хозяин рассказывает, что пара собак из его помёта уже на том свете. Обормот сравнительно со своими ещё живыми братьями и сёстрами необыкновенно бодр. Те-то уже еле ходят.
Ещё немного гуляем и расходимся. Не добрали активности с собакой, поэтому мчимся с Киром наперегонки до девятого этажа. И уже медленно спускаемся.
— Ты не честно бежал! — Обвиняет меня Кир. — Через три ступеньки сразу, я-то так не могу.
— Зато ты можешь ноги чаще переставлять, — парирую обвинения, — они же у тебя короче.
— Я что, коротконогий? — Братан ищет повода обидеться.
— Вырастешь ещё, — подхожу к нашей двери, — и ноги станут длиннее. Ещё через четыре ступеньки начнёшь прыгать.
Начнёт, натурально, никаких сомнений. Брат быстро растёт и по всему видать в папахена. Такой же дылда будет под метр девяносто.
Вечером после почти мгновенного приготовления уроков, сорок минут — не время, падаю в сеть. Планирую в МГУ прорваться, а сам ни ухом, ни рылом. Так, а это что? Ох, ты ж ничего себе! Сделали, как будто нарочно для меня!
ФКИ — факультет космических исследований! И специальность есть — конструирование космических аппаратов! Вот оно,
Запрыгиваю на турник и от полноты чувств выкручиваю нечто, сам не понял чего. Только замечаю, что глаза у Кира становятся квадратными.
Что там дальше? Проходной средний балл по ЕГЭ — практически девяносто. Сильно. Даже для меня не так просто. Реально по математике баллов девяносто пять могу взять. По физике девяносто должен вытянуть. Но вот за русский не поручусь, могу и на восемьдесят присесть. И что тогда? Тогда могу выпасть из проходного балла. Так что сто баллов по математике и физике вот моё спасение. При таком заделе меня и восемьдесят баллов по русскому не утопят.
За русский язык побаиваюсь не потому, что не грамотен. Немногие лакуны подтяну к выпуску. Дело в том, что русский настолько сложен, что ошибки могут допустить составители тестов. Некоторые запятые могут ставиться автором текста, чтобы какую-то мысль выделить. А если проверяющий эту мысль не уловит и посчитает запятую лишней? Может такое быть? Почему нет, если я уже находил реальную ошибку в предложенном из министерства образования решении олимпиадной задачи?
Противоядие есть, конечно. Проще надо писать, и будет мне счастье в виде результата, близкого к сотне. Вероятность поразить мишень с двух выстрелов больше, чем с одного, поэтому мне надо и олимпиады выиграть и ЕГЭ на ять сдать. Не попаду с первого выстрела, поражу мишень со второго.
Ладно, что у нас там? Тригонометрию надо подтянуть. Сама она не так сложна, но вот с добавлением пресловутых обратных функций, арксинусов и арктангенсов, превращается в тихий ужас. Моих одноклассников это ещё ожидает. Поджидает за углом с дубинкой, ха-ха.
Глядь! Забыл сказать физкультурнику, чтобы не ставил меня на соревнования во время олимпиад, начиная с городского уровня. И за неделю до областной и Всероссийской. То время надо резервировать на приведение себя в идеальную форму.
Ладно, время для уточнения и согласования графиков соревнований ещё есть. И Петру Фомичу придётся уступить. Если Сергей Викторович его не продавит, то есть директор с его властью верховного администратора. Да и то, городские спортивные состязания мелко пляшут против Всероссийского уровня.
9 ноября, урок математики.
— Сергей Викторович, а можно вопрос? — Тяну руку в начале урока.
Математик морщится недовольно.
— Колчин, после урока спрашивай, сколько хочешь…
— Так я ж по теме! Что толку, если я узнаю, а остальные нет, — удивляюсь попытке увильнуть.
— Сергей Викторович, ваши объяснения всегда так завлекательны, — кокетливо и соблазнительно улыбаясь, поддерживает меня очаровательная Оля.
Нормальному не трансгендерному мужчине устоять невозможно. Перед уроком я не устоял, теперь он. Меня оправдывает то, что просьба была от всего класса. И пришлось поломать голову. Немного.
— Спрашивай, Колчин, — учитель обречённо вздыхает.
— Сначала вспомним определение обратной функции…