Шрифт:
Глава 1
Ибо нефиг
12 февраля, среда, время 10.55.
МГУ, 2-й учебный корпус, ФКИ, деканат.
— Игорь, вы можете выбрать, — декан Сазонов глядит на парня с сочувствием. — Или весь семестр получаете половину доплаты, или три месяца не получаете вовсе. Выгонять вас из старост не хочу. Во-первых, найди ещё замену, а во-вторых, за одного битого двух небитых дают.
— Не знаю… — бурчит крепкий и хмурый староста группы № 101, — давайте три месяца потерплю. Только денег хватать
— Пятнадцать тысяч за три месяца не потянут? — в глазах декана искреннее удивление.
— Да нет… просто я взрослый человек, неудобно с родителей лишние копейки вытряхивать.
Удивление в глазах декана сменяется уважением.
— Этому горю легко помочь. Хотите дам записку в хозотдел, там вам легко подберут подработку. В столовых рабочие нужны, в коммунальных службах. График работы можно утрясти, на полставки, на четверть ставки. Договориться всегда можно.
— В принципе, да, только… — Овчинников чешет затылок, — как бы на глаза однокурсникам не попасться. А то как-то неудобно — староста группы дворником работает.
— Вы же в армии были, — пожимает плечами декан. — Разве там нарядов на кухню или других работ не было?
— Я ж сержант… — староста стряхивает задумчивость решительным движением головы. — Ладно, разберёмся.
— Не наказать вас не могу, — объясняет Сазонов. — На самом деле вы лишили Колчина не двадцати тысяч за семестр, а ста двадцати. Ну, примерно. Вот смотрите…
Декан вытаскивает бумагу.
— «Таблица доплат к стипендии за общественные нагрузки и достижения», — читает староста.
— Я ведь вам давал такую, — декан смотрит с ожиданием подтверждения.
— Вроде бы… не помню. В запарке потерял, наверное.
— Я, конечно, и сам виноват. Мы тоже в запарке, факультет молодой, недавно переехали в это здание. Остальные давно уже всё в электронном виде ведут. Ничего, мы тоже скоро закончим оцифровывание документации. С Колчиным вы промахнулись глобально. За то, что он — победитель международной олимпиады, ему полагается дополнительная стипендия восемь тысяч в месяц. Справедливости ради скажу, что об этом приказе ректора сам забыл. Теперь общественная работа. Да, он состоит в редколлегии и участвует в межфакультетском музыкальном ансамбле. Здесь надо подробнее разобраться…
Разобрались быстро, за полчаса. Как и утверждал ранее декан, итоговая индивидуальная стипендия студента Колчина составила девятнадцать тысяч триста двадцать рублей.
15 февраля, суббота, время 14.10.
Общежитие МГУ ДСЛ, музыкальный класс.
— Не, это без меня, — поднимаю руки в жесте отстранения.
— Колчин, ты что, с ума сошёл?! — выпучивает на меня ясно-голубые глаза, переполненные возмущением, худощавая невысокая девушка.
Аня — лидер театральной студии. К Анне тут же присоединяется Женя. Телосложением похожа, но сильно превосходит подружку в размере бюста. Пожалуй, не меньше третьего, если навскидку оценивать. Женя — брюнетка, в отличие от русой Ани.
— Как мы без тебя концерт дадим? — Евгения берёт меня на прицел своим парным третьим калибром.
— Не понял, — натурально не включаюсь. — А раньше как играли? Не, саксофон — это круто, но давайте честно: инструмент второстепенный. Это без клавишных никак, без барабанов трудно, а без моей трубы легко обойдётесь.
— Есть композиции, в которых без саксофона не обойдёшься, — Евгения в музыке больше понимает, Аня больше по театру.
На мои намекает. Они действительно под сакс заточены.
— Девочки, не могу никак, — развожу руками. — Просто примите это…
Принимать упорно не хотят. Выпускать не хотят, невзирая на отсутствие инструмента. Я зашёл только предупредить, чтобы на меня не рассчитывали на день защитника Отечества. Удержался. Порепетирую в другом месте. Принеси я трубу с собой, меня бы тупо не выпустили, пока всю кровь не выпили.
Планомерно отступаю к двери. Не успеваю. Сбоку проныривает Аня и своим стройным тельцем закрывает дверь, раскинув руки:
— Ты не имеешь права, Колчин, — её губы затвердевают. — Мы все получаем доплату к стипендии, около пяти тысяч. Ты тоже получаешь, поэтому кидать нас не имеешь права. Уйдёшь — сообщу в твой деканат.
А глазки-то как сверкают, о-о-о… воистину священный гнев против нечестивого. Сказать не сказать? Решено — намекну:
— Анечка, как ты можешь так поступать с юным и неопытным первокурсником? Практически ребёнком? — мои глаза наполняются неподдельной скорбью. — Почему ты говоришь о доплате к стипендии только сейчас? Почему не сказала об этом в сентябре, когда привела меня сюда? Я ведь никакой доплаты ни разу не получал. Работаю с вами исключительно на добровольной основе и только тогда, когда есть возможность. В феврале таких возможностей у меня нет…
На празднества по случаю 23 февраля меня Арнольд запряг на полную катушку. Хорошо одно: лекции почти не придётся пропускать. Концерты — дело вечернее, на утренники в детских садах нас не подряжают.
Властно отодвигаю ошалелую Аню от двери. Только что она чувствовала себя в полном праве и вдруг оказывается кругом виноватой и неправой. Уже за порогом оборачиваюсь:
— Ждите меня, и я вернусь! Только очень ждите!
В ответ слышу неуверенное хихиканье Жени, Аня продолжает стоять столбом. Интересно, она свою угрозу накапать на меня в деканат реализует? Если да, то ей гарантировано обидное фиаско.
Сейчас отдохну, потом трубу в зубы, и вперёд. Меня ждёт репетиция в другом месте.
18 февраля, вторник, время 13.05.
МГУ, учебный корпус №2, 8-ой этаж, деканат ФКИ.
— Вызывали, Василь Викторович? — просовываю буйну голову в дверь и по согласному кивку вхожу.
— Присаживайтесь, Виктор, — приглашает декан.
Сажусь рядышком с его столом, поедаю хозяина кабинета преданным взглядом. Настроение у меня такое, ёрническое.
— У тебя сейчас занятий нет, Колчин? — всё-таки переходит со мной на «ты».