Рано или поздно

Калужанов Сергей

ПЕРВЫЙ (жалобно, Второму). Она меня прогоняет.

ВТОРОЙ. Сиди. Сиди, даже не шевелись.

ЖЕНЩИНА. Ну? Уходи.

Пауза.

ЖЕНЩИНА. Не уходишь? Ладно. Тогда я уйду. (Повернувшись на выходе.) И пожалуйста. Верни ключи от моей квартиры.

ПЕРВЫЙ сидит. Потом вдруг вскакивает, бросается было вслед за ЖЕНЩИНОЙ.

ВТОРОЙ. Эй, ты куда, куда, куда?

ПЕРВЫЙ. Ты же слышал, она сказала — верни

ключи, мне надо отдать ей ключи, она сказал — верни ключи, мне надо отдать ей ключи, мне надо отдать ей ключи, мне надо, мне надо отдать ей…

ВТОРОЙ. Стой!

ПЕРВЫЙ. А?

ВТОРОЙ. Она уже ушла. Потом отдашь.

ПЕРВЫЙ (тут же успокоившись). А, ну потом — так потом (садится).

ВТОРОЙ недоуменно смотрит на ПЕРВОГО. Подходит ближе.

ВТОРОЙ. И что это такое?

ПЕРВЫЙ. Сижу.

ВТОРОЙ. Надо же. И чего сидишь?

ПЕРВЫЙ. Ты же сам сказал. Она уже ушла.

ВТОРОЙ. Ну, она-то ушла — а мы? Мы тоже должны идти. Ты сам говорил — сегодня мы наконец уйдем.

ПЕРВЫЙ. Ага. Говорил. Уйдем.

ВТОРОЙ. Ну так пошли!

ПЕРВЫЙ. Подожди. Да подожди, подожди, сядь! Садись. Смотри, как хорошо. Смотри вокруг. Хорошо же? И ветер притих. И Луна успокоилась. И рука — вот она, моя, понятная… (Вдохнул, выдохнул. Вдруг.) Ну ведь целоваться-то ты можешь сколько угодно, но лучше ее от этого не узнаешь, правильно? А? Вот. И спать с ней можно сколько угодно, хоть день, хоть два, хоть неделю, хоть месяц, тяжело, конечно, но можно. И все равно ничего не узнаешь. Ну, будешь ты знать, что у нее на спине, справа от позвоночника, вот между позвоночником и лопаткой — у нее родинка. И вот здесь, вот здесь, на ноге, чуть выше колена, но не спереди, а сбоку чуть-чуть — у нее тоже родинка. А во сне она — а во сне она разговаривает и иногда даже на разных языках. Даже стихи читает иногда. А еще любит, чтобы ее целовали под коленкой. Вот любит, и все. И ты это все про нее знаешь. И чего? Вот, вот чего?

ВТОРОЙ. Чего?

ПЕРВЫЙ. Да ничего. Поцелуешь ее под коленкой — и ничего. Лучше ее от этого не узнаешь. И она тебя не узнает лучше, если ты ее все под коленкой целовать будешь. «О-о-о… Эт-то тот парень… Он потрясающе целует меня под коленкой…» — ну и что? Смысл-то какой?

ВТОРОЙ. Какой?

ПЕРВЫЙ. Никакой! Поцеловал ты ее под коленкой, а все, каким было, таким и осталось. Зачем тогда вообще под коленку лезть надо было?

ВТОРОЙ. Я не знаю. Это ты сказал.

ПЕРВЫЙ. Так вот я тоже не знаю. Это странно все очень.

ВТОРОЙ. Ну, пошли, что ли?

ПЕРВЫЙ. Сейчас. Сейчас. Зябну я что-то… Это ведь наверняка кто-то очень любопытный делает.

ВТОРОЙ. Кто?

ПЕРВЫЙ. Не знаю, кто, но очень любопытный.

ВТОРОЙ. Что делает-то?

ПЕРВЫЙ. Ну вот это вот. Вот чтобы холодно. Представляешь, как ему интересно? Сидит он так, и вдруг ему в голову приходит мысль. «А что они будут делать, если (состроил хитрую физиономию) — если холодно? Эт-то интересно. Эт-то надо выяснить. Эт-то обязательно надо выяснить. Да, пусть холодно будет, я посмотрю». И все сразу — у-у-у-у-у… (Изображает крайнюю степень замерзания.) «Вишь ты, как… выделываются… М-м-м…» А потом — «ну хорошо, ну я все понял, если холодно — скукоживаются. Хорошо. (Снова скроил хитрую рожу, быстро.) А если жарко? Это же, наверное, будет по-другому, так ведь? Пусть будет жарко». Ну и тогда все, конечно — а-а-а-а-а… (Раскидывается,

изнуренный жарой, смахивает со лба пот.) И вот он посмотрит-посмотрит, посмотрит-посмотрит — и скажет: «А дай-ка я… сравню. Холодно — и жарко. А?» И вот тут-то все и начинается. Сначала — у-у-у-у-у… А потом раз — и а-а-а-а-а… У-у-у-у-у… А-а-а-а-а-а. У-у. А-а. У. А. У. А. Мне кажется, он так разговаривает с нами. Мол — (с очень хитрым лицом) «Эй! А я здесь!» И знаешь, знаешь — он здорово любопытный. То есть я хочу сказать, ему это совсем не надоедает. Я специально считал. Он уже так делал (загибает пальцы, шевелит губами)… двадцать пять раз.

ВТОРОЙ. Интересно.

ПЕРВЫЙ. Да вообще, много интересного, надо только видеть.

За сценой голоса МУЖЧИНЫ и ЖЕНЩИНЫ.

МУЖЧИНА. Давай я просто позвоню, и все.

ЖЕНЩИНА. Ну подожди.

МУЖЧИНА. Что ждать-то?

ЖЕНЩИНА. Подожди. Ну, пожалуйста.

ВТОРОЙ. Может, спрячемся?

ПЕРВЫЙ. Да поздно уже.

ВТОРОЙ как-то непонятно встает — он немножко неточен в движениях — он отходит, пятится, пока, наконец, не исчезает со сцены. ПЕРВЫЙ сидит. Справа выходят МУЖЧИНА и ЖЕНЩИНА.

МУЖЧИНА. Ну вот он. Сидит.

ЖЕНЩИНА. М. (Повернувшись к Мужчине.) Побудь дома. Я с ним поговорю.

МУЖЧИНА. Оль!

ЖЕНЩИНА. Пять минут.

МУЖЧИНА. Ладно. (Уходит.)

ЖЕНЩИНА подходит к ПЕРВОМУ.

ЖЕНЩИНА. Привет.

ПЕРВЫЙ. А, да, привет, привет.

ЖЕНЩИНА. Мерзнешь?

ПЕРВЫЙ. Нет, нет. Мы не мерзнем, нет.

ЖЕНЩИНА. Пойдем?

ПЕРВЫЙ. Куда?

ЖЕНЩИНА. Домой.

ПЕРВЫЙ. Да… нет, мы не хотим. Нет.

ЖЕНЩИНА. Влад.

ПЕРВЫЙ. Что?

ЖЕНЩИНА. Влад, посмотри на меня. Ты ведь меня помнишь?

ПЕРВЫЙ. Конечно, мы тебя помним. Конечно. У нас знаешь, какая память. Мы-ы-ы всех помним.

ЖЕНЩИНА. Пойдем домой.

ПЕРВЫЙ. Да нет.

ЖЕНЩИНА. Пойдем.

ПЕРВЫЙ. Да нет, ну… ну, нет, мы, мы ведь гуляем. Понимаешь? Мы гуляем. Потом, ладно?

ЖЕНЩИНА. Ну, пойдем, пойдем, ты же раздет совсем. Пойдем!

ЖЕНЩИНА тянет ПЕРВОГО за рукав, он визжит, куртка наполовину съезжает с него — она надета на голое тело. На его визг выскакивает МУЖЧИНА.

МУЖЧИНА. Что такое?!..

ЖЕНЩИНА. Тихо, тихо, ничего, ничего…

МУЖЧИНА. Чего он кричал?

ПЕРВЫЙ. Ты испортила все! Зачем ты так? Что мы тебе плохого сделали?

ЖЕНЩИНА. Ну… Я не хотела, ну, правда, не хотела, ну, ну, дай я тебе помогу, ну, дай…

МУЖЧИНА. Что случилось-то?

ПЕРВЫЙ (вырывается). Не трогай!

ЖЕНЩИНА стоит, не знает, что делать. ПЕРВЫЙ снова закутывается в куртку.

ПЕРВЫЙ. Уходи.

ЖЕНЩИНА. Пошли?

ПЕРВЫЙ. Нет. Одна уходи. Мы обиделись. (Отворачивается.) Вон, видишь — Луна смеется. Прямо над нами смеется. Это из-за тебя.

МУЖЧИНА подходит, отводит ЖЕНЩИНУ в сторону.

МУЖЧИНА. Оль, давай по-честному. Мы попробовали…