Рапсодия: Дитя крови
Шрифт:
По щекам Рапсодии потекли слезы. «Нужно привести Грунтора…» — мелькнуло в уме.
Не разбирая пути, она побрела в сторону Корня, где остался великан… И без сил повалилась на сверкающую поверхность Оси Мира.
Несколько мгновений она лежала, не в силах двинуться с места, прислушиваясь к тихому гудению пола. Песнь Корня окутала ее сознание, подарив покой и утешение.
Девушка сделала глубокий вдох. Прежде голос Корня давал ей силы. Может быть, он поможет и сейчас… Рапсодия пропела свою Именную ноту — ЭЛА, — пытаясь настроиться на тональные модуляции Дерева.
Через
Сосредоточившись на голосе Дерева, преодолевая мучительную усталость, она шла вперед, шаг за шагом, опустив голову и стараясь дышать как можно ровнее — пока ее не подхватили могучие руки.
— Мисси! Ты в порядке?
— Акмед, — прошептала Рапсодия, заглядывая в лицо болга, который отчаянно дрожал. — Помоги мне его вытащить.
Не говоря ни слова, Грунтор подхватил ее на руки и помчался в ту сторону, откуда она пришла.
Когда они добрались до места, где упал Акмед, тот по-прежнему неподвижно лежал на полу. Пока Грунтор снимал свою куртку, Рапсодия принялась хлопать Акмеда по щекам, пытаясь понять, в сознании он или нет. С радостью она увидела, как на замерзшем лице появляется знакомое хмурое выражение.
Болг, не теряя времени, ловко закутал Акмеда в свою куртку и поставил на ноги, а затем взвалил себе на плечо, как бревно, и повернулся к Рапсодии:
— Сама идти сможешь, мисси?
Рапсодия кивнула, не сводя глаз с Акмеда. Бледность медленно исчезала с его лица, он уже мог шевелить руками и ногами — правда, совсем немного. Рапсодия улыбнулась. Он чуть-чуть наклонился вперед и прошептал:
— Смотри.
Рапсодия обернулась и взглянула на туннель. Отверстие очень медленно затягивали тонкие нити света, похожие на призрачную паутину. Каждое новое повторение мелодии создавало еще одну нить — на стенах пещеры возник изумительный по красоте рисунок, состоящий из переплетающихся кругов.
— Мелодия замерзла, — прошептала Рапсодия, не в силах оторвать восхищенного взгляда от поразительного зрелища.
С каждым оборотом нити становились толще, звук громче. Теперь песня звенела на три тона выше и стала совершенно не похожа на исходную. Если им повезет, чудовище не услышит свое имя, когда демон решит его призвать. Песенки с повторяющейся интонацией — первое, чему учат Певцов, чтобы они умели настраиваться на гармонический лад с собой и продолжать столько, сколько потребуется. Каждая нить пела, повторяя простую мелодию, вибрируя, точно струна арфы; каждая начинала свою партию на несколько секунд позже предыдущей.
— Скоро песня превратится в какофонию, — заметила Рапсодия.
Уже и сейчас она звучала немного невпопад, словно заиграл оркестр без дирижера, в котором каждый музыкант выбрал свою собственную скорость исполнения.
— Идем, мисси, пора отсюда убираться, — сказал Грунтор.
13
КАК ТОЛЬКО они покинули вирма, Акмед быстро пришел в себя. Он почти сразу смог идти и решительно отказался
Они начали искать выход из-под земли. Как и прежде, путешественники почти не переговаривались. Акмед предпочитал не вспоминать о том, что с ними произошло в пещере вирма, а Рапсодия молчала в надежде, что когда-нибудь они смогут поговорить о случившемся открыто и прямо. Она прекрасно понимала, что Акмеду предстоит выиграть еще не одно сражение с самим собой, прежде чем такой момент наступит.
Некоторое время туннель шел вдоль Корня и почти не делал поворотов, хотя порой поднимался или уходил вниз, вне всякого сомнения следуя за источником воды, который позволил Дереву протянуть свои корни так глубоко — возможно, даже под морское дно. Чем глубже они спускались под землю, тем чаще попадались широкие туннели, где они могли спокойно шагать, выпрямившись в полный рост. Впрочем, потом им все равно приходилось ползти на животе или пробираться вперед на четвереньках.
Иногда они выходили на большие открытые пространства, где потолок туннеля терялся над головами, и тогда они дышали полной грудью. Грунтор предположил, что здесь Корень впитал в себя огромные количества влаги, а потом, вытянувшись в длину, постепенно стал тоньше. Эти места оказались самыми опасными — тут чаще всего встречались обвалы, и путники постоянно подвергались атакам хищных червей.
— Явились, — голос Акмеда вырвал Рапсодию из глубокого сна.
Она с усилием вытащила Люси из ножен. Путники разбили лагерь в небольшой пещере, где вполне хватало места, чтобы пустить в ход меч.
Несмотря на то что Рапсодия привыкла к схваткам с червями, они всякий раз вызывали в ней ужас. Впрочем, годы, проведенные на улицах Истона, приучили Рапсодию ко многим малоприятным занятиям. Убрав волосы с лица, она принялась вглядываться в сумрак.
«Неужели это никогда не кончится? — подумала она. — Сколько раз я уже это делала?»
Путники научились сражаться с хищниками в темноте, поскольку при свете черви начинали двигаться быстрее и атаковали яростнее.
Тусклый свет лишайника позволял Рапсодии разглядеть извивающиеся бескостные тела, точно Корень накрыло шевелящееся одеяло. Черви неуклонно приближались, они падали сверху, наступали со всех сторон.
Акмед, Грунтор и Рапсодия стояли на поверхности Корня. Грунтор держал в руках Рубало, Акмед приготовился отбивать атаки врага своим сверкающим мечом, которому не счел нужным дать имя. Черви начали валиться сверху, один за другим, точно листья осенью.
Как и всегда, трое спутников образовали круг. Впрочем, только Акмед двигался с такой же скоростью, что и черви. Рапсодия и Грунтор научились бороться с ними по-своему — они старались угадать, когда хищник попытается атаковать, и уворачивались от острых зубов, одновременно нанося неприятелю ответный удар. Получалось не всякий раз — иногда они промахивались, — но чаще всего им удавалось разрубить червя пополам. После этого оставалось только готовиться к новому нападению.