Рарас. Серые времена
Шрифт:
Рамол планомерно отстреливал красных, контролируя дыхание, когда почувствовал, что один из врагов лезет с другой стороны толстенного дерева. Оказавшийся хитрее сородичей красный, только показавшись из-за листвы, получил стрелу ровно в лоб, после чего свалился наземь, попутно задевая подсохшие ветки.
Вурса давил и разрывал волков, чьих хозяев смело точным выстрелом Рамола. В момент, когда он в очередной раз отвлёкся, трое проскользнули мимо, направляясь к Мирэедану и Тиру. Первый отскочил от дерева, оттолкнувшись от ствола, второй ударил нападавших щитом одного и копьём
Полуорк, отбив кинжал красного щитом, пнул второго. Волк убитого им гоблина вгрызся в его ногу, и сигнал о боли вмиг донёсся до мозга. Удар по нему древком не дал результата: волк держал челюсти крепко сомкнутыми в области лодыжки. Тем временем Мирэедан расправился с гоблинами, что свалились с обезумевших волков. Животные же продолжали носиться и крутиться вокруг, волоча собственные внутренности по земле.
Самэль возвратился, перегрызая тело железного волка, укусившего его друга. Остальные, на чьих спинах сидели красные, нападать не решались. Рамол стоял на ветвях и продолжал отстреливать гоблинских всадников. Аттр, повернувшись к мечущимся из стороны в сторону волкам, неистово рычал, снося, как гром, часть их уверенности. Многие ретировались подальше, не реагируя на тычки и удары красных. Гоблинам пришлось отступить. Рамол напоследок послал ещё пару стрел в цель и спустился с дерева.
– Второй колчан наполовину пуст. Твой рык помог, но гоблинов я бы уложил всех.
– Кх… наполовину… полон, Рамол, – немного кряхтя, заметил Тир.
– Жизнерадостный же ты полуорк, с такой раной – и шутишь, – подметил Мирэедан.
– Давай перетяну ногу повыше раны, не то крови много потеряешь. Саму рану перевяжу.
– Сейчас часа четыре пути – и в деревушке будем. Такая рана орка не подкосит. Даже в половину орка.
– Он несколько секунд тебе ногу жевал. Где там ар'юн, пусть помогает в сумки всё сложить! – Как по просьбе, с небес спикировал Вес. – Собери вещи в сумки, мы торопимся.
Спустя несколько часов ходу до деревни компания оказалась на месте. Дорога сворачивала направо от торгового пути. Деревенские мужики, заметив их в компании чёрного зверя, что уже возвращался в полуоборот, похватали вилы и топоры. Из местной харчевни выскочили несколько воинов, словно их в спешке позвали бить монстра. Как только командир отряда увидел Самэля, натягивающего штаны, как выбежал со своими воинами и встал спиной к Самэлю и компании, защищая их от деревенских.
– Это не монстр! Отряд, встать на защиту аттра! Скоро, скоро, вставай спиной, Берг, – все двадцать пять воинов, включая командира, встали дугой, не давая прохода деревенским.
– Я Самэль, благодарю за защиту. Наш друг ранен. Гоблины по пути напали, в четырёх часах отсюда по дороге на Имриль.
– Потом поговорим, парень.
– Гляди, народ, солдатня-то монстра защищает, – сказал вышедший вперёд мужик с топором.
– Фегор, ты болван? – выкрикнула женщина в зелёном платке.
– Чего тебе, баба, припёрло в дела мужиковые лезти?
– Говорит он, что это не монстр какой, а аттр. Помнишь, баб Мавашка рассказывала, народ как звери был почти, как те рыбы на югах.
– Я тож слыхивал такое, – поддержал худой.
– Это их болезнь побила?
– Прошу поговорить об этом позже, моего друга волк погрыз, на котором гоблин сидел, – постарался поторопить с решением Самэль. – У вас лекарь есть?
– Слышите, как точно говорит? Разум есть разум. Есть знахарь у нас. Зимочасом зовём. Много всего могёт, вот на тот сезон корова моя телилась…
– Хватит балакать, дурень, эй, Сбежка, проводи пришлых.
– Ну чего, матушка? – возмущённо спросила девочка, хлопающая рукой по грязной луже.
– До знахаря их веди, кому сказано!
– Идёмте, раз надо, это туда, за дерёвней, в низинку возле речки спустимся, и он там. Побежали, дядьки!
– Отведёте и возвращайтесь, поговорим. А ты, гном, давай лошадь, привяжу у наших. Никто в сумки не полезет, не то пальцы пообрубаю, – сказал светловолосый, с горизонтальным шрамом на лбу, командир пока неизвестного отряда.
– Так всем ясно было, господин, сами своим по рукам даём. Бывало, что лазили. Не поддерживаем, вообще говоря. Будьте спокойны.
Пройдя по тропинке к крохотной речке, куда и убежала девочка, совсем не заботясь о том, что никто не побежал следом, они нашли дом знахаря.
– Стой! Остановись, остановись, не топчи траву. Не топчи траву лечебную! – к подходящим подбежал старик, сильно пахнущий болотом, а вместе с тем и мятой. – Ты, зверь, тут стой, и ты г… гном, стойте, человек, веди получеловека за мной, след в след по этой тропке.
– Чем мы тебе должны заплатить, дед? – спросил Рамол.
– Зелень мою не топчи, и то добро будет. Помолчи насовсем, у получеловека тело борется, но помочь ему надо и можно.
– Спасибо, дед, что спокойно к ним относишься, – поблагодарил Тир.
– Я знахарь, мне всё одно, главное, чтоб кровь мою не пил и мясо не ел. А ты, Сбежка, домой топай, нечего тебе тут делать.
– А вот и есть.
– Иди, говорю, не то завтра болячка прицепится, а я и не подумаю, чтоб помогать.
– Ну и пойду, только потому, что ты болотом воняешь, хр-хр, – девочка насмешливо похрюкала, а затем проскакала по местам, где ничего нужного не растёт, поднявшись к деревне.
– Вот и всё, дошли. Все вы уходите. Потом позову, чтоб забрали.
– Может, всё-таки надо что-то? Пару-другую монет? – снова спросил Рамол.
– Уходите, траву не топчите.
– Что скажешь, Тир, посидишь тут без нас?
– Конечно.
Самэль махнул рукой, и полуорк вошёл в открытую перед ним дверь. После этого троица поднялась к деревне и, всё ещё притягивая взгляды селян, зашла в харчевню. Самэлю пришлось сильно пригнуться.
– Садитесь, хочу представиться. Я Вердай, я и мой отряд идём на помощь в сдерживании южан. Развилку держать. Слыхали, они города и деревни переименовали, козлы.