Раритетные принцы
Шрифт:
Тэррос, не успевший заверить в том, что может связать себя с новообретенной узами брака, с благодарностью посмотрел на родственников. Даже при таком раскладе Джейн окажется под его крышей и будет жить с ним рядом. Да, заяви он сейчас о венчании, и они бы ушли в один из заброшенных из-за уменьшающегося количества вампиров дом, создали бы своё гнездо, но так тоже выход.
– Вы уверены в своём решении? – уточнил Винрос.
– Абсолютно, - ответила пара и устремила глаза к Джейн. Та, ещё позавчера имевшая родных родителей, друзей и устроенную жизнь, столкнулась с тем, что должна была смириться с проживанием у незнакомых
– Да, - тихо вымолвила Джейн и подошла к ним. – Да и есть ли у меня выбор?
– А теперь, кто-нибудь останется с ней и накормит её, а мы должны продолжать обследовать лес, чтобы найти неразгаданного мерзавца, - махнул рукой вождь кровопийц.
– Да, быстрее расходимся, - пробубнил под нос Харос, вынужденный всё это время топтаться тут и слушать законы «стаи». – Мне скорее нужно на турбазу… - Кэрри, покинувшая его без прощения, не давала ему покоя с самого пробуждения. Харос страдал, и не мог себе представить, что она не вернётся и не останется с ним.
– Стойте! – опять прервала ход дальнейших событий Юджин. – А если её укус теперь тоже заразен? Почему никто не подумал, что она может начать плодить несметное полчище новых вампиров? Что мы тогда будем делать?
Мин, последовавшая было за подругой, притормозила. Она безответно и преданно готова была жертвовать своей кровью, но если она обратится в вампирессу тоже… разве укусит её тогда когда-нибудь Тэррос? Но, с другой стороны, она тогда примкнёт к их роду, к их семье… Джерри покачал ей головой, придержав пока.
– И что, я должна умереть с голода, пока это как-нибудь проверится?! – вспыхнула Джейн, гаркнув на Юджин. Неосознанно, она ощущала неприязнь к себе, и сама переняла её. Девушки не нравились друг другу всё больше.
– Я дам отпить от себя, - отодвинув всех перед собой, вышел Рум и посмотрел на отца. Винрос, удивленный, молчал и ничего не говорил. Кажется, это было впервые, когда, хоть и косвенно, Рум перед всеми и, главное, перед отцом, признал, что он не вампир, и может быть донором. Мужчина глядел на него продолжительно и внимательно.
– Рум… сын, - выдохнул мужчина. – Ты не должен этого делать, - этого было достаточно для того, чтобы парень понял – главный предводитель их клана не стыдится его, и не разочарован в том, что его единственный наследник не стал кровопийцей, а потому потерял право быть принцем и королем в будущем.
– Я сам этого хочу, - настойчиво отрезал Рум и подошёл к Джейн. Никто из них никогда не ел при ком-то ещё. Процедура испития крови была в большей мере интимной, а потому для неё всегда уединялись. В Тэрросе закружило сомнение и волнение. Он не мог понять, отчего ему неприятно так сильно? От того ли, что девушку, которую он упорно добивался и добивался в свои единоличные владения, сейчас уведет другой, пусть и ненадолго, или от того, что при неудачном стечении обстоятельств Рум всё-таки станет вампиром, и тогда конец главенству Тэрроса среди молодежи. Здоровые амбиции и привычка с детства считать себя первым противились тому, чтобы у них украли избранность. Пусть даже и останется уважение старшинства и на охотах, по-прежнему, вперед него никто не посмеет выбрать. Но вожаком ему уже не бывать тогда… - Идём.
Коснувшись Джейн за запястье, Рум убрал руку обратно. Ему нужно было лишь привлечь к себе внимание.
Харос отстал от вампиров, пришедших на эту сторону озера, чтобы продолжать поиски неизвестного, обратившего невинную старшеклассницу в одну из них. Его путь был короче и ближе, к домику, в котором он нашел не только угощение для себя, но и первую любовь. Свет в её окне горел, и за ним, чуть приоткрытым, слышался смех подружек. На этот раз там были все три девушки. Харосу хотелось поругаться за их безалаберность; в лесу водится нечисть, а они даже окно не закрывают! Самому ему уже было не до пряток. Подойдя ближе, он, вытянув шею и подглядев за сидящими на кроватях школьницами, опустил лицо и посмотрел под ноги. Найдя крошечный камушек, он взял его и легонько кинул в стекло. Смех стих. Все звуки отчетливо различались на ночной турбазе. После мнимой смерти Джейн веселья, вроде дискотек и сборищ у костра с гитарами, тут больше не было.
– Кэрри! – позвал вампир, волнуясь. Это было слишком тихо, и ему пришлось повторить: - Кэрри!
Шорох одеваемых тапочек и их резиновой подошвы по половицам предвосхитил её появление в окне. Посмотрев сначала через стекло, блондинка улыбнулась, будто уже не помня дневной обиды и, перекинув светлые волосы на одно плечо, открыла одну створку и по пояс высунулась наружу.
– Привет, - как и раньше, игриво поздоровалась она.
– Кэрри, я хотел попросить прощения за то, что не сказал тебе… - она подняла ладонь сигналом «стоп».
– Да ладно, - положив руки на то место, где бывает подоконник, но тут была только толщина стены, старшеклассница склонила на них подбородок. – Ты же просто хотел очаровать меня, да? Как и Рум.
– Да, я не хотел разочаровывать тебя, - признался Харос, обратным утверждением, в сущности, сказав то же самое. – Ты не злишься больше?
– У меня нет времени злиться, - Кэрри опустила уголки губ вниз, решив, что проще изобразить эмоции гримасой, чем выразить всё на словах.
– Мне позвонил папа, он сказал, что они за мной приедут завтра, из-за всей этой кровавой жатвы в округе… ну, то есть, я сгущаю тучи, убили одну девчонку и то, мы с тобой знаем, - приглушенно заговорила она, чтобы подруги за спиной не услышали, - что она жива. Но в глазах родителей тут уже техасская резня.
– Ты… завтра… уезжаешь? – всё, что осознал из её фраз, вычленил Харос и повторил. – Завтра?
– Да, придётся, - пожала она печально плечами. Это не было ложью – её грусть, Кэрри не хотелось так быстро расставаться с парнем, от которого у неё пошла кругом голова, но то, что испытывала она, приехав сюда для заблаговременно задуманных проказ, не шло в сравнение с тем, что чувствовал вампир, которому здесь предстояло оставаться и дальше, всю жизнь. – Меня заберут раньше, чем планировалось.
– Но… но Кэрри! – Харос взял её ладони в свои, прильнув к окну. Теперь подруги возлюбленной могли его видеть, но они имели воспитание не пялиться в открытую, и только шушукались, скомпоновавшись на одной кровати. – Я не могу расстаться с тобой так… так скоро…
– Ничего не поделать, я же не могу тут остаться, - как само собой произнесла она.
– Почему не можешь? – Губы Хароса задрожали и он решил, что сейчас может выдать то, за что стыдно будет до гробовой доски. Он прикусил себе язык, чтобы не вести себя по-бабски.