Рарник
Шрифт:
К любой боли можно привыкнуть, но с моим вооружением получится только психическая атака. На задних лапах, в полный рост. Вражина просто лопнет со смеху, а потом еще и друзей на мое шоу притащит. Добавили бы зайцам к зубам еще хоть что-то. Ну, хотя бы рога или неприятный, а лучше парализующий запах. Вонять, бодаться и грызть, еще куда ни шло, а так вообще без шансов. От умиления перед трогательными пушистыми шариками умереть трудно.
Стайки моих безмозглых родичей остались позади, стало заметно темнее, а вкусная трава сменилась каменистой россыпью. Один из валунов вдруг ожил, притянув к себе десяток других чуть помельче. С легким постукиванием они взвились в воздух и там сложились, образовав
Элементали - внутренняя справочная снова вовремя подняла в ум наверх свои записи. Стихия земли, тройками ходят, почти нечувствительны к режуще-колющему оружию. Названия и кое-какая информация появлялись сами, когда я слегка напрягался, пытаясь вспомнить нужное слово. Загадочный процесс воспоминаний больше не удивлял меня и стал совершенно привычным. Откуда простой заяц все это может знать? Какая-нибудь мутация, болезнь или аномалия, а возможно я нечто вроде ученой муравьиной матки - 'рарник', как Лапуля сказала. Не просто же так она из меня столь редкий лут выудила...
Я приблизился к элементалю вплотную, чтобы рассмотреть странное существо поближе и оно тут же приглашающе подсветилось знакомым синим мерцанием. Вот, это да! Значит, 'мыслящая пустота' могла быть не только кроликом, а кем угодно. Новая форма выглядела достаточно внушительно и серьезно, но спешить больше не буду. Может, найду кого-то еще пострашнее, чтобы отомстить, так уж с гарантией. Формировать из себя ценный лут дармоедкам оказалось процессом очень болезненным и обидным.
Плывя над лунным ландшафтом безжизненной скальной крошки, я мечтал вернуть отобранный у меня трофей, и лучше всего прямо с кожей их новой хозяйки. На заячьи лапки те перчатки все равно не полезут, да и элементаль на камешки их не натянет, но все же они были мои! Лапуля заплатит мне за них своей кровью и болью! Хотя, судя по количеству бесхвостых трупиков на залитой солнцем полянке, отплатить ей тем же я все равно не сумею. Причинить столько страданий одному существу попросту невозможно.
Изощренные фантазии все еще будоражили воображение, когда клочья тумана вдруг предательски расступились, обнажив край пропасти. К сожалению, я оказался слишком занят планами мести, и заметил обрыв только когда полетел вниз. Закон тяготения работал даже для 'мыслящей пустоты', но вот разбиться о скалы вдребезги она не сумела.
Мягко приземлившись в петляющий между крутых утесов ручей, я завис в толще воды, привыкая к течению, стремительно потащившего меня между острых, как бритва скал. Обрезаться об их кромки мне пока нечем, утопиться тоже не вышло. Вскоре мой 'дух' вынесло на мель к светлому песчаному берег, где мелкий как мука песок переходил в плотный травяной газон, чуть дальше нырявший под зеленую стену джунглей. Влажный, густой, темный лес. Похоже, я вышел к новой 'локации'. Надо бы проверить ее обитателей на 'одержимость', но радиус видимости в 'сумраке' всего несколько метров, и встретиться с ними будет непросто. Тут было где спрятаться под мохнатыми стенами лиан, поглотившими все до чего они смогли дотянуться.
И тут же словно споря со мной, из тумана выпрыгнул двуногий жизнерадостный ящер с коротенькими передними лапками. Саблевидные лезвия длинных когтей, острые, как иголки зубки. Идеальное и быстрое орудие смерти! В таком наряде, вот бы мне встретить Лапулю...
Милейшая тварь хищно оскалилась, когда беззвучно пробежала прямо сквозь меня, чтобы через мгновение снова исчезнуть в дымке. От неожиданности я растерялся, и если бы у меня было тело, то оно наверняка бы покрылось мурашками. Надо хватать, нельзя потерять из вида такое сокровище!
Предвкушение скорой расправы грело мне сердце, и я поспешил по следам ящера. Далеко идти не пришлось, через пару шагов моя цель нашлась в тени большого папоротника. Кровожадная тварь методично откушивала еще живой косулей с влажными от слез глазами. Бедняжка слабо билась под чешуйчатой лапой, а огромная двуногая ящерица неторопливо чавкала, наслаждаясь агонией жертвы. Казалось, на ее безобразной морде улыбались даже огромные бородавки.
Хочу такую! Я радостно поспешил приблизиться к своему новому другу, предвкушая обкатку мощного, обвитого тугими мышцами тела. Но вместо знакомого голубого свечения в нем еле заметно теплилось красное. Я прошивал собой невозмутимого ящера насквозь, пытаясь найти в него 'двери', но видимо их надежно заперли. Черт! Ничего не поделать, придется вернуться.
Разочарованный, я с сожалением оставил вожделенного ящера забавляться с косулей и уныло побрел назад искать свои 'камешки'. Залезу в них, чтобы попробовать повторить подвиги ящера, но элементали вместе с 'лапулями' остались где-то вверху на плато за скалами, и туда предстояло как-то забраться.
Склоны утесов почти не отличались друга от друга, а в 'сумраке' и так ничего не было видно, и я потерял бездну времени, петляя в каньонах, и скорее всего давно заблудился. Тела все еще нет и уставать нечему, но мой несчастный разум совершенно вымотался эмоционально.
Тупой, недалекий, жалкий кролик! Злоба и раздражение буквально изводили меня, а в воображении постоянно возникала Лапуля, махавшая перед моими усами зазубренным ржавым ножиком. Мучаясь от бессильной ярости, я пытался рассмотреть в уме свой гнев, но не находил ничего, за что бы мог уцепиться, чтобы отбросить это ощущение давящего негатива. Казалось, та ядовитая стрела Лапули сумела отравить меня ненавистью даже в отсутствии тела...
С большим трудом удалось перестать психовать и чуть успокоиться. В душном уме словно открылось окно, мне сразу стало легче, а поток свежего воздуха принес и решение, как выбраться из лабиринта любой сложности. Надо только идти вдоль одной стены, чтобы не ходить по кругу. Рано или поздно выход найдется. Я не стал напрягаться, чтобы отследить таинственный источник полезной информации, и радостно поплыл в поисках тропинки наверх.
И она, наконец, нашлась. Пришлось быть аккуратным, чтобы в очередной раз не свалиться к обглоданной косуле и ящеру. До меня только сейчас дошло, как сильно я рисковал. Из пропасти могло и не быть выхода, а умирать 'ясность мыслящей пустоты' не умеет. Голый, невидимый и сумасшедший разум в каменной ловушке. Навечно. Бр-р-р-р... могла ли существовать участь страшнее...
Наконец-то добравшись до элементалей, я торопливо растворился в желанной голубой вспышке, вновь радостно встречая яркий, цветной мир, обещавший хотя бы частично облегчить груз терзающей ненависти. Холод, ощущение прочности и силы - я с изумлением рассматривал свое новое тело. Казалось, на этот раз большая часть органов чувств просто отсутствовала. Ни тепла живой плоти, ни биения пульса, ни дуновения ветра. И никакого запаха. После сотен тончайших оттенков, которые так хорошо различал кролик, его очень не хватало.
Осязание притупленное, словно через плотный и толстый слой резины. Но вместе с тем, я хорошо знал, где у меня центр тяжести в любой момент времени и четко чувствовал баланс тела. Его части скреплялись между собой невидимым, но сильным энергетическим полем. Я был не просто кучей камней, а скорее, этой невидимой силой, что сплавляла их в единое целое.
Впрочем, расстояние, на котором она действовала, оказалось совсем небольшим. В этом я быстро убедился, когда слишком резко развернулся 'корпусом', взмахнув 'рукой' по дуге. Крайний камень оказался слишком тяжелым для такого маневра, и центробежная сила попросту оторвала его, отбросив далеко в сторону.