Расчет пулей
Шрифт:
— Да, я помню. Хотя всякие аналогии здесь очень условны. Думаю, у нас действует небольшая, но хорошо организованная группа киллеров и руководят ими люди очень высокого ранга. Которых и арестовать-то невозможно без кричащих и прямых улик. А ты можешь назвать имена?
Турецкий прямо взглянул ему в глаза, точно собирался сообщить конкретные фамилии, но потом раздумал.
— Имена будут названы, когда появятся доказательства…
— Нет, все-таки жаль, что ты не слышал выступления своего приятеля по телику. Он, к примеру, достаточно внятно сказал, что у него имеются какие-то свидетельства там и прочее, а «крышует» вроде бы эту группу «банковских» серьезная публика.
— Да тут-то какая необходимость? — почти возмутился Турецкий.
— Всяко бывает, — пожал плечами Грязнов. — Он, между прочим, и тебя, и меня упомянул в качестве… ну, примера для подражания нашей молодежи. Оно, конечно, лестно, но как бы от начальства по шее за такую рекламу не схлопотать…
— Не видел я и ничего не слышал, Славка. Совсем с этими проклятыми банкирами замотался. Вот смотри, называю подряд: Кульчицкий, Михельсон, Берулава, а теперь еще и Сотников. Все фигуры одного масштаба. А расправа быстрая и беспощадная. Ни одного следа. Ни единой зацепки… Просто не знаю, что делать. Теряюсь. Буквально в первый раз в жизни.
— Ну так поговори с этим Викуловым. Ведь его уверенность все же на чем-то должна основываться?
— Честно?
— А что, есть повод соврать? — улыбнулся Грязнов.
— Нет, я о другом. Я Стаса Пономарева уже послал к нему. Самому после той нашей стычки ехать как-то не захотелось. Все-таки поцапались мы основательно. А Пономарев — лицо тоже заинтересованное. Он же вел дело по убийству Сотникова, пока Костя не впихнул его мне. Вкупе со всеми остальными банкирами. Четыре «висяка», а? Ну я и сказал Стасу: будешь теперь по моей команде рыскать. Включил его в бригаду. Бегает. А вчера вдруг заявляет: ваш знакомый Викулов, оказывается, большой научный труд пишет о преступности в связи с расширением коммерческой банковской деятельности. И тоже про желтый портфель упомянул, о котором ты говоришь. Ну, а я чего? Езжай тогда, говорю, но пусть это будет твоя личная инициатива. А я к ней пока отношения не имею. И смотри, говорю, чтоб тебя этот бурбон за шкирку не выкинул, когда узнает, что ты в моей бригаде банкиров «раскручиваешь». Не знаю…
— Чего не знаешь? — удивился Грязнов.
— Не знаю, на кой черт нам это надо? Научный труд! Фигня это все, Славка, теория, а надо умнее жуликов ловить. Ладно, поеду к себе. Спасибо за то, что хоть ты утешаешь… От наших дождешься, как же!
— На дорожку не хочешь? — Грязнов потянулся к сейфу.
Но Турецкий отрицательно покачал головой.
— Там уж, поди, Стас вернулся.
— Так куда ты несешься? Позвони, прежде чем ехать! Есть же у него мобила?
— Есть… Верно, чего не позвонить-то?
И пока Турецкий набирал номер Пономарева, Грязнов добавил:
— А со своим приятелем ты постарайся сейчас как-нибудь помягче. Беда у него.
— Что такое?
— Да с дочкой, понимаешь… Уже вроде свадьба намечалась, а тут вляпались. Жениха избили, и он пропал. А девчонку какие-то мерзавцы изнасиловали. Теперь она в больнице.
— Это Маринка-то?! — ужаснулся Турецкий. — Да я ж ее вот такой помню! — Он показал рукой над полом. — Ой, мама, что творится!.. А кто? Нашли?
— Как же! Держи карман! Ищут пока. Уже несколько дней ищут. Но все безрезультатно.
— Да что это такое?! — вскипел Турецкий. — Грош нам всем цена, если мы такое элементарное дело распутать не можем!
Грязнов с сомнением покачал головой:
— Там, вообще говоря, какая-то темная история. Заявления от потерпевшей поначалу не было. Но по горячим следам ребятки из местного отдела внутренних дел порыскали, допросили, кого смогли, а потом будто бы поступила информация, что потерпевшая просит дела не возбуждать. В общем, время прошло, генерал как бы сам взялся за частное расследование, вспомнив свое оперативное прошлое. А ты знаешь, когда кто-то слишком на себя надеется, результат практически нулевой. Как правило. Потом к местным сыскарям пришло оттуда, — Грязнов поднял палец в сторону потолка, — указание дело об изнасиловании засекретить и проводить без огласки. А языки-то надо было раньше запирать, теперь же всем все известно. Словом, скажу тебе, Саня, обычный совковый бардак. Занимаются, конечно, но, подозреваю, через пень-колоду. Так что ты, зная ситуацию, не сыпь соль на рану… Ну, а я что? Инициатива, как тебе известно, наказуема. Мне нынче звонил твой драгоценный шеф и предложил, как всегда, в ультимативной форме, подключаться к твоему расследованию и взять на себя оперативно-розыскные мероприятия. Наверное, чтоб ты меньше бегал. Вот так. Считай, что я уже приступил.
Глава 6 Дачка на Пахре
Пономарев приехал от Викулова сердитый. Турецкий встретил его с поощрительной улыбкой.
— Ну давай, что сумел накопать у нашего теоретика?
— Да ничего!.. Общие соображения, не больше. То, что мы с вами уже не раз обсуждали насчет кредитов, их незаконного прокручивания и так далее. Все это — на поверхности. Не знаю, может, кому-то и будет польза от всех ихних «теорий», только нам, пашущим на земле, от них ни холодно ни жарко. Разве что как пример… Иллюстрация.
— А что конкретно? — настаивал Турецкий.
— Ну какие-то обобщения по всем этим последним, «банковским» делам. Во-первых, поразительная наглость нападавших. Попытку ограбления, к примеру, даже и не инсценировали. Киллеры, похоже, действовали под личиной врачей «скорой помощи». Были замечены белые халаты. В двух случаях из четырех известных. Я тут для себя выписал кое-что, если хотите, дам прочитать.
— Естественно, хочу. А сам Викулов как выглядит сейчас?
— Ну вы же в курсе, наверное?
— В курсе.
— Так и выглядит. Вами интересовался. Я понял, что хочет встретиться. Возможно, как раз по этому поводу. А вообще, скажу вам, Александр Борисович, меня во время разговора с генералом не оставляло ощущение, что все эти банкиры, труд этот его и остальное ему сейчас абсолютно до лампочки. И выглядел он таким растерявшимся опером, который парочку раз грандиозно сел в лужу. Но мне не отказал, ответил на все мои вопросы, позволил даже ксерокс снять с некоторых своих документов. Но, я повторяю, в основном общие соображения.
— Ладно, тогда продолжаем заниматься своими делами. Теория теорией, а нам нужны убийцы…
Впоследствии выяснилось, что Стас Пономарев был вовсе не далек от истины, характеризуя генерала как провалившегося опера. Викулов в какой-то момент, обуреваемый ненавистью к насильникам, а также почему-то повинуясь, вопреки всякой логике, просьбе дочери не поднимать шума, поскольку все равно никого наказать не удастся, а грязи на ее голову выльется предостаточно, решил взять бразды расследования в собственные руки. Казалось, он это сможет. Он был достаточно уверен в своих силах, в своем опыте, наконец. И потому уговорил Марину написать-таки заявление, которое и было передано в то самое отделение милиции, сотрудники которого примчались первыми по вызову из ресторана.