Раскол Грасса
Шрифт:
Сердце гулко застучало, передавая дрожь всему телу. И я сидел, войдя в особое состояние смятения, поворотного момента судьбы крайней важности. Я не знаю, откуда это взялось, но чувствую, что от действий, которые выберу сейчас, зависит моя дальнейшая жизнь в Эруфуме. В голове шумело, я едва ли мог внятно осознавать окружающее, но всё же услышал, словно нерушимый завет, в центре поляны вещал глашатай:
— Народ нашего города! Всем вам известны эти благородные эльфы, которые уже больше столетия служат на благо всего Эруфума! — высокопарно вещал эльф с усиленным магией голосом во всеуслышание титулы тех, кто сегодня
Пропустив первую часть про кронпринца, немного отойдя от эмоционального потрясения, я слушал дальше:
— ...Сирлина Бойдлек глава детей леса, лучших магов природы, которые отслеживают все изменения ближайших лесов, а порой уходят далеко за границу нашего поселения и наводят порядок и гармонию там. Если бы не их самоотверженность и природная пытливость, то многих открытий, многих перемен, плотно вошедших в нашу жизнь, мы не испытали. Прекрасная дева леса Сирлина!
Толпа взорвалась овациями. Эльфы повскакивали с мест, видно было как её здесь любили и почитали, маги даже подготовили специально на этот случай эффектные магические представления. Кто-то пускал в воздух огненных змеев, развеивающихся лишь взлетев в небо, кто-то выдавал праздничные трели, искусно усиленные магией воздуха, а кто-то даже выстрелил паровые изображения Сирлины в небосвод.
Всё было гармонично и помпезно, а двое обручаемых купались в обожании своего народа, благословляемые на заключение союза. Даже вначале не подающая видимых эмоций Сирлина не удержалась от широкой улыбки с лёгким румянцем на щеках. Но всё это наверняка обман, простая реакция на эмоции толпы. Ведь так?
Вскинув руки, призывая всех к тишине, глашатай продолжал свою речь:
— Все вы знаете наши традиции, связанные с обручением двух эльфов. Никто и ничего не должно противиться союзу эльфа и лесной девы. А посему, я обязан спросить, есть ли среди собравшихся тот, кому противен этот союз? И если есть, то пусть он или она встанет и назовёт свою причину. И да пусть эта причина будет аргументом против слияния двух душ, либо найдётся более веский довод, чтоб этой причины не стало. Есть такие, назовитесь?
В воздухе повисло тяжёлое молчание. И только я знал, что нужно сделать что-то именно сейчас. Сказать о своих чувствах, помочь Сирлине остаться свободной, не дать произойти непоправимому. Но гулкий стук в висках, пересохшее горло, нерешительность и спутанность мыслей не давали мне встать и во всеуслышание высказать свои притязания.
Время сжалось, замедлилось, я чувствовал как момент ускользает. Если сейчас глашатай продолжит свою речь, то я навсегда потеряю ту, с кем однажды познакомился и ради которой остался жить в этом мире.
— Вижу, что нет желающих омрачить сегодняшний день! Благо леса на вас! Благо леса!
После этих слов глашатая толпа взорвалась больше прежнего. А я на дрожащих коленках, наконец, встал, поймав ЕЁ взгляд. Глаза эльфийки округлились, она мелко замотала головой, словно пытаясь меня прервать, но я уже не мог сидеть молча, я решил действовать. И никто меня не остановит.
Встав и обретя твёрдость тела, я смог сбросить нерешительность и все сомнения. Но ни один эльф не услышал моих криков, и тогда я решился на по-настоящему отчаянный шаг — прикоснувшись лбом к ракенту, я попросил его помощи — Рукс, помоги, мне одному её не вернуть... — Скинув со зверя намордник. Сначала соседние сектора замолчали,
— Против! Против! Против! — Наконец, обратив внимание всех собравшихся на себя, я сделал глубокий вдох, успокаивая свои нервы и готовясь выплеснуть всё накопившееся. — Я против этого союза! Несколько месяцев назад я был на грани полного ухода из этого мира. И спасла меня лишь одна встреча с девой леса.
Ко мне неспешно, но с явной угрозой, двинулись эльфы, взявшись за рукояти клинков. Каждый шаг они останавливались, то смотря вниз, то слушая мои слова, то поглядывая и примеряясь к опасному зверю, за чью холку я держался.
— После этой встречи я провёл много дней бок о бок с этой прекрасной эльфийкой. И да, вы верно поняли, это была Сирлина! Сегодня я явился в Эстурилон не просто поглазеть на исполнение наших общих традиций. Я пришёл оспорить право наследника правителя города на союз с прекрасной Сирлиной. По праву сердца, верного лишь ей, по праву эльфа, чья жизнь посвящена этой светлой эльфийке! — Вскинув руку ладонью в центр арены, закончил свою пламенную речь безоговорочным признанием. — Я заявляю свои притязания на Сирлину Бойдлек.
Площадь замерла. Те, кто крался ко мне, опустили рукояти и стояли ошарашенные моими словами. Возможно, раньше этой традицией и пользовались активно, но сейчас никто не верил в серьёзность подобного развития событий. глашатай повторял заученные давным-давно слова, которые просто являлись прелюдией к основному заключению союза. И попался. Раз оспорение было выказано, пренебрегать им не мог никто. Теперь мои притязания примут.
Свой шок мне удалось передать всем присутствующим. И даже глашатай мешкал с продолжением церемониальных речей. Всеобщее оцепенение нарушил жених Сирлины, принц Алантир. Хлопая в ладоши и ехидно улыбаясь, он скинул тяжёлый плащ, оставшись лишь в лёгкой зелёно-белой рубахе, встал и прокричал даже не пользуясь никакими усилениями голоса:
— Посмотрите на это отродье тёмных демонов! Каков наглец, сочинять небылицы про всеми любимую Сирлину, подрывая её облик перед светлыми собратьями!
Но она, встав подобно своему суженому, лишь тронула его за плечо, останавливая от дальнейшей перепалки.
— Постой, Алантир, я действительно знаю этого эльфа. Все в курсе, что каждая жизнь в Эруфуме ценится и оберегается детьми леса, мы храним друг друга от потерь мира духов, с каждым появлением новой жизни, души наших предков восполняют ушедших за грань, смерть эльфа без магической принадлежности означает смерть его духа, это недопустимо...
По толпе пробежался ропот, «Неужели...», «Разве бывает эльф без духовной магии?», «Каждый эльф рождается с расовым талантом! Как?» и другие фразы долетали до меня в этот момент. Принц прервал этот нестройный гомон своим окриком:
— Как ты смеешь, тёмное отродье, не контролирующее свои звериные позывы, ставить в такое положение леди светлого города, уважаемую наследницу правителей леса?! Ты обязан взять свои слова назад, иначе я лично уберу тебя с моего пути! Что бы там ни говорили предки, но союз наших семей и двух светлых эльфов принесёт Эруфуму гораздо больше, чем твоя проклятая душа.