Раскол: прелюдия к Катаклизму
Шрифт:
Она спокойно смотрела на него.
— Тралл, я думаю, ты не до конца понимаешь тяжесть ситуации. Молчаливое одобрение того, о чем ты сожалеешь, не принесет ничего хорошего, если это приведет Орду к войне. А Вариан...
— Вариан — сорвиголова, — вставил Тралл.
— Как и Гаррош.
Тралл вдруг усмехнулся.
— Эти двое похожи друг на друга гораздо сильнее, чем подозревают.
— И их схожесть может привести к множеству смертей — немного преждевременно, сразу после Нордскола-то.
— Ты знаешь, я не желаю войны, — сказал Тралл. — Я привел мой народ
Она не ответила, только нахмурилась еще сильнее.
— Я... Я постараюсь принудить его к этому.
Тралл грустно улыбнулся и легонько положил свою огромную руку на ее хрупкое плечо.
— Я подвергну осуждению лишь то, что слово Орды было нарушено. И ничего более.
Он перевел взгляд на окружающий их унылый болотный пейзаж.
— Дуротар был тем местом, которое я выбрал, чтобы дать моему народу шанс начать все заново. Медив сказал привести их сюда, и я решился послушаться его, хотя ничего не знал об этих местах. Когда мы прибыли, я увидел суровые земли, которые не были такими плодородными, как в Восточных Королевствах. Даже места, где вода есть в изобилии, такие как этот край, нелегки в освоении. Я решил остаться здесь несмотря ни на что, чтобы дать моему народу возможность противостоять этим землям. Дух моего народа по-прежнему силен, но земля... — он покачал головой, — мне кажется, Дуротар отдал все, что мог. И теперь я снова должен позаботиться о своем народе и о Дуротаре.
Взгляд Джайны встретился с его взглядом. Подняв руку, она отбросила с лица локон золотых волос, девичий жест, но выражение ее лица и звучание голоса выдавали в ней правителя.
— Я понимаю, что Орда живет по другим законам, нежели Альянс. Но, Тралл, если ты сможешь найти способ осуществить то, к чему я призываю, то ты откроешь путь, который не найти иначе.
— В любое время нам открыто множество путей, Джайна, — ответил Тралл. — И как лидеры тех, кто доверяет нам, мы обязаны обдумать каждый из них.
Она протянула к нему руки, и он с нежностью сжал их.
— Тогда мне остается только надеяться, что Свет ведет тебя, Тралл.
— А я надеюсь, что твои предки следят за тобой и охраняют тебя, Джайна Праудмур.
Она тепло улыбнулась ему, как когда-то не так давно улыбалась ему другая светловолосая человеческая девушка. Джайна вернулась к своей маленькой лодочке. Тем не менее, когда Тралл с силой оттолкнул лодку от берега, он увидел, как тревожная складка рассекла ее лоб, а значит, она все еще переживала.
Как и он.
Он, скрестив руки, наблюдал, как вода уносит ее обратно домой. Эйтригг тихо спустился и приблизился к своему вождю.
— Какая жалость, — ни с того ни с сего сказал он.
— О чем ты? — спросил Тралл.
— Жаль, что она не орк, — ответил Эйтригг. — Сильная, умная и великодушная. Прирожденная правительница. Она могла бы выносить сильных сыновей и храбрых дочерей. Однажды она могла бы стать прекрасной супругой, если бы
Тралл не мог удержаться. Он громогласно расхохотался, откинув голову назад. Стая ворон, отдыхавшая в кроне дерева, испугалась его громкого смеха и с гневными криками, в вихре черных крыльев улетела прочь в более тихое место.
— Мы отходим от войн с Королем-Личом и с самими кошмарами, — сказал Тралл. — Наш народ голодает, страдает от жажды и возвращается к варварству. Король Штормграда считает меня чудовищем, стихии глухи к моим просьбам о понимании. А ты говоришь о спутницах жизни и детях?
Старый орк оставался совершенно невозмутимым.
— А когда же еще? Тралл, сейчас нет ничего стабильного. В том числе и твое положение вождя Орды. У тебя нет спутницы, нет детей, и если ты внезапно отправишься к предкам, у тебя не останется наследника. И, похоже, ты даже не интересуешься подобными делами.
— Меня волновали дела посерьезней, чем заигрывания и обзаведение супругой с наследником, — проворчал Тралл.
— Как я уже сказал... эти причины и показывают, почему это так важно. Кроме того, есть такие успокоение и ясность мысли, которые можно найти только в объятиях своей настоящей половинки и нигде больше. Сердце никогда не бьется так же сильно, как когда ты слышишь смех собственных детей. Возможно, ты слишком долго откладывал всё это на потом. Я познал, что такое семья, хоть её у меня и отняли. Я бы не променял эти знания ни на что другое в этой или иной жизни.
— Я не просил читать мне нотации, — пробормотал Тралл.
Эйтригг пожал плечами.
— Может, и так. Может, это тебе нужно выговориться, не мне. Тралл, это у тебя проблемы. Я стар и многому научился. И в чем я преуспел, так это это в умении слушать.
Он зашел в воду, его волк — следом. Тралл постоял еще мгновение, а потом пошел за ними. Когда они достигли побережья, оба орка запрыгнули на спины своих верных волков, не говоря при этом ни слова. Они ехали в полной тишине, а Тралл собирался с мыслями.
Было кое-что, чего он никогда никому не рассказывал, даже Эйтриггу. Он мог бы поделиться этим с Дрек’Таром, если бы этот шаман еще владел своим даром. И хотя это был словно холодный узел ужасающего секрета, Тралл держал это в себе. В душе он объявил самому себе войну.
Наконец, после того, как они проехали некоторое время, он заговорил:
— После всего, что ты пережил, Эйтригг, ты, возможно, сможешь понять меня. У тебя тоже были взаимоотношения с людьми, и это были не только сражения. Я звено между двумя мирами. Меня вырастили люди, но я был рожден орком, и потому я взял силы от обоих народов. Я знаю и тех, и других. Когда-то это знание было значительной силой, которая помогла мне стать, говоря без бахвальства, уникальным лидером с уникальными знаниями, способным сотрудничать с обеими сторонами в то время, когда единство было жизненно важным для выживания всего населения Азерота. Мое прошлое очень хорошо послужило мне и — через мое лидерство — Орде. Но... Я не могу не задавать себе этот вопрос... Помогает ли оно им теперь?