Расколотый идол
Шрифт:
«А может быть, капитан просто решил отделаться от меня? — с тоской подумал Ахамур. — Понял, что моряк из меня никогда не получится, вот и придумал высадить на необитаемый остров».
Предположение казалось настолько обоснованным, что мальчик задрожал от страха.
А вдруг корабль так и не встал на якорь? Вдруг он уже ушел?
Ахамур повернулся к морю, но ничего не разглядел в незаметно подкравшихся сумерках.
Он открыл рот, чтобы выругаться, — и прикусил язык. Остров не был необитаемым. Откуда-то из-за обрыва ветер донес взрыв нечеловеческого, неописуемо дикого хохота.
«Он
Вздрагивая и озираясь на каждом шагу, при любом шорохе падая ничком и замирая, Ахамур пробирался в глубь острова, к каменному сооружению посреди столовидной горы, каковую представлял собой остров Каменных Истуканов.
«Зачем он пришел? — вопрошали голоса. — Мы его не ввали».
Никогда в жизни он не видел, чтобы луна и звезды светили так ярко. Словно задались целью лишить его малейшего укрытия. Но он не замечал и своих недоброжелателей — тех, кому принадлежали голоса. Хотя им тоже негде было спрятаться.
Впрочем, это его нисколько не успокаивало. Он уже понял, что голоса звучат у него в голове.
«Капище, — вспомнил он, снова поглядев на каменное сооружение. — На этом острове язычники поклоняются своим богам или демонам. Наверное, это и есть демоны».
— Он нас не любит, — обиженно заявил кто-то.
— А сам-то ты себя любишь, Яшмовый? — язвительно поинтересовался другой. — Только и знаешь, что ныть и жаловаться на судьбу. Забыл золотое правило: «уважай себя сам, тогда и другие тебя зауважают».
— Все бы тебе морали читать, Халцедоновый, — проворчал третий невидимый островитянин. — А ты бы лучше поинтересовался у нашего гостя, зачем он сюда явился нежданно-негаданно.
— Ну, уж коли ты, Ониксовый, просишь, — насмешливо откликнулся Халцедоновый. — Как я посмею тебе отказать! Эй ты, недолговечный, что за нелегкая тебя принесла? Лучше отвечай правдиво, мы шуток шутить не любим.
— Я моряк, — хрипло ответил Ахамур. — Мне ну питьевая вода. Там мой корабль. — В этом он вовсе не был уверен, но на всякий случай показал рукой назад.
— Мне нужна питьевая вода! — зло передразнил Яшмовый. — Ему нужна наша питьевая вода. Все они, люди, из одного камня тесаны. Являются незваными-непрошеными и говорят: было ваше, стало наше. А известно ли тебе, недолговечный, что ты идешь не по земле, а по костям бесчисленных любителей чужой питьевой воды?
Мальчик этого, разумеется, не знал.
— Они тоже не знали, — уверил его Халцедоновый. Ты не подумай о нас плохо, дружок. Мы не изверги какие-нибудь, чтобы убивать из-за пустяка. Просто мы свято блюдем свои принципы, которые сами же на досуга выдумываем. А досуга у нас хоть отбавляй, мы же не скитаемся по морям и чужим странам, как некоторые смертные бездельники.
— А я бы поскитался. — В голосе Ониксового мальчику почудился тоскливый вздох.
— Ониксовый, не знаю, как Яшмового, а меня ты замучил своей романтикой дальних странствий. Честное слово, если найдется дурак, который согласится забрать тебя отсюда вместе со всеми твоими причудами, — ноги ему облобызаю
— Так вот, моряк, — обратился к Ахамуру Яшмовый, — воду мы бесплатно не раздаем. Что в мире смертных, что в мире духов закон один — услуга за услугу. Ты на нашем острове человек новый, а вот будь на
«За так» мы готовы поделиться с тобой только свободным временем, все равно его некуда девать, — подхватил Халцедоновый. — Но уж тогда не взыщи, что перед смертью небо с овчинку покажется. На развлечения мы горазды. Для того и созданы, как нам кажется.
— А мне надоели здешние развлечения, — посетовал Ониксовый. — Все одно и то же. Убили, зажарили, поплясали вокруг костра, съели. Не мы, конечно. Юэтши, наши приверженцы.
Халцедоновый хихикнул.
— Ониксовый у нас привереда. Но когда ему мажут лоб свежей кровью, он почему-то не брюзжит.
— Мне обрыдло однообразие, — пожаловался Ониксовый, как решил мальчик, не своим собратьям, а ему.
— Ты сам разрабатывал ритуал, — напомнил Яшмовый. — Да и чего еще требовать от скудоумных, неизобретательных дикарей? Все их таланты без остатка отданы ловле рыбы.
— Но ведь мы посылаем богатый улов, — возразил Ониксовый, — всякий раз, когда они просят.
— И что, наши дары идут впрок? — Халцедоновый был явно не из тех, кто лезет за словом в карман, если так можно выразиться о бестелесном, а потому бескарманном духе. — Юэтши всякий раз пожирают только часть рыбы, остальное благополучно тухнет. И снова им приходится голодать, пока в их руки не попадает какой-нибудь купец или пират, или просто бродяга, которого можно принести нам в жертву.
— Вот я и говорю, скучища, — Ониксовый отчетливо вздохнул. — Порочный круг.
— В этом море водятся пираты, — неохотно произнес Яшмовый. — Давайте как-нибудь попробуем с ними договориться. Может, ты и прав, Ониксовый, — насчет того, что нам пора обновить паству.
Ониксовый возмущенно фыркнул.
— Кто бы говорил?! Или ты забыл, кто однажды вас убеждал попробовать с пиратами? Не прошло и полвека, и ты выдаешь мои слова за свои. А чем дело кончилось в тот раз? Вы с Халцедоновым довели их до умопомрачения, они передрались, а затем попрыгали с обрыва и разбились, и море унесло их трупы. Наверное, кто-то все-таки остался жив, и когда вновь обрел рассудок, обо всем рассказал другим морским разбойникам. С тех пор пиратские суда обходят наш уютный островок стороной.
Мальчик слушал потусторонних спорщиков, замирал щ страха. Какая там вода — унести бы ноги! Добраться моря и прыгнуть в волны, как те безумные пираты, а там будь, что будет. Ни о чем другом он уже не мечтал. Ни видимо, островные боги (или демоны?) отчетливо улавливали страх юнги. Но никто ему не сочувствовал. Кроме разве что сущности по имени Ониксовый.
— Может, все-таки отпустим ребенка? — спросил он своих товарищей.
— Так вот сразу возьмем и отпустим? — проворчал Яшмовый. У него был неприятный, кашляюще-дре-безжащий голос. Если б Ахамур не знал почти наверняка, что голос принадлежит бесплотному духу, он бы вообразил его обладателя дряхлым капризным старикашкой, у которого вечно болит и не разгибается спина и который любит устраивать окрестной детворе мелкие пакости. — А он потом на все море раструбит, что Каменные Истуканы растрескались от скуки и церемонятся с нахлебниками. Этак через неделю сюда целая толпа набежит за нашей питьевой водой.